Хотела сунуть бумагу за пазуху, уже чисто по привычке, от неизвестности и сама едва нервно не рассмеялась. Глупости, мне помогли, а я начинаю бояться всех и вся. Хотя в моём случае осторожность и предусмотрительность не раз спасали жизнь.

Стук раздался как всегда неожиданно, и я посмотрела на дверь, мысленно оценивая, как выгляжу. Не деревенщина, но и не императрица. Кажется, очень напоминаю себя прежнюю, только с огромным опытом и багажом новых знаний.

– Вы, похоже, быстро освоились! – одобрительно сделал заключение князь, пройдясь по мне взглядом, – переодеваться, не захотели?

– Это обязательно? – я нахмурилась, не понимая к чему это всё.

– Нет, ваше право, просто думал, что женщины любят красивые вещи . А, да ладно, – он рассмеялся, обнажая ровные белые зубы, – пойдёмте.

– Любят, – подтвердила я, глядя, как он вновь протянул ко мне руку, приглашая следовать вместе с собой, – только свои платья, сшитые для себя одной.

И я вложила свою ладошку в его, ощущая приятное тепло и дрожь.

С трудом удалось сохранить спокойствие и не выдернуть руку, даже когда князь повернулся, а моя рука оказалась лежащей на его согнутой в локте руке.

И я буду не я, если в этот момент Радоминр не вздрогнул. Да и вообще показалось, что он вдыхал мой запах, а может, таким образом, ощущал все ароматы, что доносились по дому с кухни.

– Скажите, – произнесла я, одновременно разглядывая этот замок изнутри. – Вы обещали отправить гонца, это всерьёз?

Мы шли по длинному коридору, выложенному из серого кирпича, и это было очень красиво. Длинные окна, устремленные ввысь, покрытые легким морозным узором искрились, и я вновь порадовалась своему спасению, ведь в такой момент оказаться на улице – не самый лучший способ сведения счетов с жизнью. А жить я хотела и теперь еще больше, чем когда-то.

Но главное – предупредить своих в Осинках и работодателей в городеться. Пару дней отлежусь и всё, в дом аптекарей, чтобы продолжать трудиться и зарабатывать деньги. Мысль о том, что Ленар может всё испортить, казалась уже не очень основательной, но возможной. Но с этим, если что, буду справляться позднее.

– Конечно, – охотно отозвался он, и мы остановились. Я осторожно выпутала свою руку, делая вид, что с удовольствием рассматриваю замок изнутри, – тогда пообедаем, а потом поговорите и скажете, куда и что надо отвезти.

– А может быть вначале, сказать? – не унималась я, – ведь меня могут уже искать, беспокоиться. Извините, пожалуйста, за мою настойчивость.

– Хорошо, сейчас, – согласился князь, и мне показалось, что не так – то и охотно. Хотя кто я такая, чтобы судить о человеке с первого дня настоящего знакомства?

Князь оставил меня в небольшой гостиной сам на минуту вышел, но уже спустя назначенное время появился вместе со светловолосым довольно высоким молодым мужчиной, на вид которому можно было дать лет тридцать – тридцать два.

– Леди, рассказывайте, что и куда Росляр должен отнести, – скомандовал Радомир, не повышая голоса, не меняя тона и, тем не менее, было сразу понятно, он привык повелевать и твёрдо знает, что хочет и когда.

– Я могу написать записки? – спросила я, ведь так действительно будет проще.

– Конечно, – он открыл ящик у небольшого столика и подал мне карандаш и бумагу.

– Спасибо, – кивнула я, быстро присела на низкий диванчик, а бумагу тут же расположила на этом самом круглом столике.

– Только учтите, – подал голос тут же присутствующий Радомир, – неделю точно вы не сможете покинуть мои владения. Минимум, а дальше по состоянию.

– Неделю? – охнула я, представляя, что не увижу Ксюшу.

Мне и это расставание далось с трудом, впрочем, как и все остальные, когда я вынуждена покидать их с Марфой и ехать в город. А посмотрев на князя – поняла. Этот что сказал, то и сделал.

Первую записку написала своим родным, в Осинки. Была мысль придумать(исключительно для успокоения Марфы),что я просто приболела, значит приеду только через выходной, но я не стала так делать. Во-первых, бумагу привезёт оборотень, а все Лисовы в них разбираются, значит, дам только лишний повод для переживаний от неизвестности. Во-вторых, просто не вижу смысл этого словоблудства, потому как не заслужила Марфуша подобное.

"Марфа, я приболела в дороге, поэтому оказалась во владении князя Радомира. Не переживайте, как мне будет легче, вернусь домой. В город аптекарям сообщу сама.

Еще раз, не переживай и скажи всем нашим. Целую, ваша Ярослава"!

Второе письмо, естественно, было направлено Радкевичам, а конкретно госпоже Марго. Оно было сухим, но распространять нежности тут было некому.

"Госпожа Марго, к сожалению, я простыла и заболела, а потому не могу в настоящее время выполнять свои должностные обязанности в качестве учительницы Максимилиана. Надеюсь, после выздоровления моя кандидатура вам всё еще будет подходить в прежнем качестве. Ярослава Хадерсон"

– С кого начать? – спросил меня оборотень Росляр, убирая сложенные листочки в нагрудный карман.

– Вначале в Осинки, а только потом в город, – давала я указания широкоплечему незнакомцу. – Вы знаете где Осинки, а где дом аптекарей Радкевичей?

– Обижаете, леди, – усмехнулся мужчина, но под острым взглядом князя исправился, – знаю, не впервой там бывать.

– Вот и спасибо, огромное, – произнесла я, понимая, что еще немного и урчание в животе затмит любую музыку. Значит, еда – моё спасение.

– Ну, теперь обедать? – подытожил князь, глядя как Рос быстро и почти бесшумно вышел.

– Да, пожалуй, – согласилась и чтобы не касаться мужчины ( вдруг опять предложит руку, как – то это слишком лично для меня), сказала то, что уже давно хотела сделать. – Князь, я…

– Радомир, если вам будет угодно, – прервал он меня с усмешкой, – можете звать так. Не ошибусь, если скажу, что вы не простолюдинка, даже не мещанка, да и память меня пока не подвела, мы ведь встречались?

– Встречались, – кивнула, соглашаясь с ним, – не простолюдинка, вы правы. Но я не об этом хотела вам сказать, выслушайте, пожалуйста.

– Хорошо, – согласился он и потянул руку к моим распушившимся высохшим волосам, выбивающимся из обычной прически – хвостик. Но тут же то ли понял, что это непозволительно, то ли увидел мои расширившиеся от его неожиданного жеста глаза, а потому отдернул руку, – продолжайте.

– Князь, я хотела сказать вам спасибо и всем, кто помог в тот день. Честное слово, сама не думала, что всё так обернется. Я должна была ехать в город, но метель всё испортила. Как – то заблудилась и сбилась с дороги, оказалась сама не знаю где.

– Понимаю, – совершенно серьезно отозвался он. – А вы вообще в лесу ориентируетесь?

– В каком?

– Где дорога от Осинок до города.

– Да, я с самого начала осени езжу по ней, раз в неделю туда и обратно. И до этого от случая к случаю. Никогда не плутала. Да и дорога набита, видна хорошо. Но то была не зима.

– Понятно. Не местная.

– Нет, – разговор опять начинал принимать не самые приятные для меня обороты и я не нашла ничего придумать, как только попытаться выкрутиться и "заговорить зубы". – А вы как оказались на этом пути? В такую метель?

Радомир моргнул, уставившись на меня, а потом продолжил нашу беседу.

– Может, пообедаем?

***

Росляр неспешно подъехал к дому, на который указал один из юных жителей, что в нём живут Лисовы после пожара. Оказывается, леди приютила у себя целое погорелое семейство, о чем охотно поведал мальчишка, сказавшийся Жировым. Как бы то ни было, но следы пожарища были видно повсюду, пусть они произошли не вчера.

Обгорелые дома, прокопченные дворы. Казалось, Осинки попалило от души, а точнее со злости. Но такое уж было лето, раз горела не только эта деревня, горело всё вокруг. Лес страдал, луга страдали, не обошлось подобное несчастье и простых людей. Хорошо, что во владениях пресветлого князя, в деревнях больших и малых, по его указу готовились заранее к подобному исходу. По распоряжению Радомира каждая деревня окапывалась вокруг, вспахивала землю, и тем самым закрывала себя от огня, пришедшего с полой или с леса. В каждой деревне на период засухи старосты выбирали караульного, следившего за порядком ночью. Ведь беда могла прийти не только от злоумышленников, а от обычной ошалелой искры, что иногда выбиваются из банных или домовых труб.