«…Скажу честно, у меня был стимул расти. Однажды, когда я играл еще в России, был у меня одноклубник ― Серега. Тренера всегда выделяли нескольких парней, не так часто обращая на него внимание, но это был талант, профессионал своего дела. Мы играли на одной позиции, но он был лучшим, у меня никогда не получалось попасть в первое звено на его место, лишь раз тренер поставил нас в одно звено, и тогда я понял, что играю с профи. У меня было семь моментов, про которые говорят «это стопроцентно», и все пасы отдал он, а мне было не очень привычно и я промазал все разы. Когда я уехал в Америку ― трудился, старался быть хотя бы как он. Вопрос о первом номере драфта для меня даже не обсуждался. А для него это оказалось бедой ― остаться там, в команде… Травмы, врачи низкого уровня. Клубы заботятся только об основе, а на молодых обращают внимание, только когда они пройдут естественный отбор в молодежке, и не только по навыкам, как вы поняли. И вот отличный игрок, у которого более-менее серьезная травма, ― что с ним делает клуб? Говорят "лечись сам" или оказывают самое дешевое лечение. А дальше что? Ну вы и сами знаете, именно поэтому хочу сказать: "Спасибо тебе, Серега! Все, чего я достиг ― это лишь стремление быть таким как ты!"»

Слезы полились автоматически. В этом интервью я будто прочитал о своей жизни, о моих ошибках, вспомнил веселые моменты, заново похоронил перспективы и, наверное, испытал счастье, так как интервью задело душу, заставило переосмыслить свое поведение, отношение к Феде, вспомнить все…

Протерев глаза, я почувствовал себя счастливым, даже немного гордым, ведь будущая звезда НХЛ такое говорит обо мне. Весь хоккейный мир прочитает статью, и я получу часть славы, может, не лично, но хотя бы так, издалека, на уровне метафизическом, но тоже не плохо.

Рабочий день подходил к концу. Батарея на телефоне давно бы уже села, если бы не второй комплект шнуров для зарядки, который я всегда держал в запасе.

Вечер. Кафе. Оля нарядилась как никогда хорошо. Странные ощущения, ведь когда вы вместе, не замечаешь всю красоту девушки, она будто куда-то ускользает, и ты будто общаешься с обычным человеком, перестаешь делать комплименты и сам не замечаешь, что уже нет былых чувств. Но только не сейчас. Мы давно не виделись, и она стала как будто чуточку краше. Никогда не замечал, как ей идет синий цвет. На ней надето интересное платье, синее с блестками, и длина в самый раз ― не сильно короткое, когда девушке приходится очень стараться, чтобы не продемонстрировать всем, что у нее под юбкой, и не сильно длинное, позволяющее рассмотреть загорелые ноги. В прическах я не разбирался, но казалось, что она приложила к этому максимум усилий. Увидев весь этот элегантный образ, я обомлел и, подходя к столику, за которым меня уже ждали, боялся проронить и слово, чтобы не показаться дураком. Оля тоже, в свою очередь, очень волновалось, это было видно невооруженным взглядом, но я был ослеплен, и мы оба были робкими.

– Привет! ― сказал я, не замечая, как улыбка растянуло мое лицо, мышцы будто парализовало, было и приятно и волнительно, поэтому после фразы рот слегка приоткрылся, давление поднялось, глаза забегали.

– Привет, ― ответила Оля и, привстав с небольшого дивана, неловко приобняла меня, чувствуя некоторую неуверенность, и потом быстро села обратно.

Ее прикосновения вызвали бурю эмоций в моей голове. Волосы дыбом, мурашки, клиника…

Вечер проходил круто, спустя минут семь мы раскрепостились и стали общаться как раньше, будто все ссоры остались позади. Удивляло полное взаимопонимание, ей нравились мои шутки, я понимал ее. Словно не было этого расставания, будто мы просто не виделись несколько дней. Чуть позже осознание реальности снова вернулось, и от него стало стыдно, словно я сделал что-то не так, и это не давало покоя, улыбка стала сходить с лица, оставляя след в уголках рта, который изо всех сил пытался держаться. Оля стала замечать это и предложила погулять по улице. Обычно мы после кафе делали несколько кругов, медленно шагая к ее дому. А возле входной двери мы долго целовались, прощались и дальше я шел в полном одиночестве, на одном дыхании вспоминая прошедшие моменты.

Мы молча пошли по тому самому пути, и это поселило в сердце надежду на то, что повторится один из прошлых счастливых вечеров. Настроение улучшилось от этой мысли, но у Оли почему-то глаза были невеселые, хотя и не грустные. Казалось, будто ее терзают какие-то мысли, о которых она то ли боится рассказать, то ли стесняется. Когда я решил начать разговор, она, опередив меня на несколько секунд, повернулась, пару мгновений смотрела прямо в глаза, столкнувшись с барьером страха, выдохнула и продолжила шаг.

– Слушай, мне надо тебе кое-что сказать… ― продолжила она, пытаясь отвести от меня взгляд. ― Я не знаю, должна ли это говорить первой, или не должна вовсе, но все же! После нашего расставания я страдала и, казалось, нашла способ, как успокоиться, тем более там вовсю шла поддержка… Неважно, в общем, мне казалось, что все хорошо, и я старалась глушить мысли о тебе, но чем дальше, тем хуже… Со временем до меня дошло, что все, что бы не происходило, я сравнивала с тобой. Манеру одеваться, умение общаться с людьми, чувства… Ты был примером, на котором я остановилась. И я поняла, что или не готова к новым отношениям, или просто люблю тебя. Когда все осознала, было поздно. Ты не представляешь, каким сложным было это время для меня. Моментами казалось, что из меня ушла та самая Оля, а осталась лишь маньячка. Несложно было вычислить эту Машу… Как ты связался с такой ветреной девушкой, не пойму, но сейчас не об этом. Я следила за всеми социальными сетями, не только за фотографиями или действиями… Но даже когда ты и она были онлайн, чтобы лишний раз попереживать, что вы переписываетесь и ты все дальше от меня. Потом я пришла к выводу, что когда вы оба не онлайн ― это еще хуже, так как вы, скорее всего, физически вместе. Я знала о всех ваших «выходах в свет», мониторила аккаунты всех друзей, у которых вы могли быть. Даже пару раз выходила через серверы на уличные камеры, чтобы посмотреть, были вы там или нет. После этого я поняла, что уже далеко зашла и начала пытаться держать себя в руках, периодически все же посматривая ваши страницы. Потом выяснила, что у Маши другой, первое время хотела тебе все рассказать, но почему-то остановилась, а потом уже все само разрешилось. И вот почему я тебе все это говорю ― ты для меня очень важен. И да, я могу сказать, что люблю тебя, не знаю, какие у тебя чувства, но давай попробуем еще раз!

На протяжении всего разговора у меня были разные чувства ― от омерзения, когда она говорила про другого, до дрожи и радости от слов, что она все еще любит меня. Вместо слов я кинулся к ней в объятия, казалось, все решено. То, что заставляло меня так долго страдать, то, что снилось мне долгое время, стало реальностью. Уже ничего было не надо, все ясно ― мы вместе. В какой-то момент каждый тяжело выдохнул воздух, накопившийся в легких, и напряжение полностью пропало. Мы шли дальше, веселились, я шутил в привычной манере, Оля хохотала. Лучший тандем.

Остановившись за углом ее дома, мы не сдержались и со всей страстью впились друг другу в губы. Я опять почувствовал запах любимой женщины. Сегодняшний день был лучшим в моей жизни, казалось, проблемы, которые ввели меня в отчаяние, могут решиться за одни сути. Если бы я их попытался исправить раньше, то был бы намного счастливее! Как же здорово жить…

***

Курьер долго жал на дверной звонок, в эту квартиру ему нужно было доставить заказ, но никто не открывал. Уже собираясь уходить, он решил дернуть ручку.

– Скорую! Скорую! ― завизжал курьер, ошарашенно глядя в проем открытой двери.

Перед его глазами предстал человек, который уже прекратил биться в конвульсиях и просто лежал неподвижно. Глаза уставились в одну точку. На лице расплылась улыбка ― картинки несостоявшихся фрагментов жизни делали человека счастливым.

Разряд…

– Доктор, пульса нет… Продолжаем? ― спросила медсестра, трогая бесчувственное тело Сергея.