Доктор Стефан покинул нас очень быстро. Ему позвонил кто-то с раскопок и сказал что-то такое, от чего он сорвался с места и поспешил к корпусу культуры.

Дорогу туда мне обещала потом показать доктор Лойванелли, так как именно там и находился мой кабинет. Вообще, исследовательский центр походил на знак плюс. Как рассказали, три конца являлись тремя исследовательскими корпусами каждый для своей отрасли: культура, планета, биология. Там, на первом этаже находились кабинеты и лаборатории, выходы наружу, на втором – кафе и комнаты отдыха, а на третьем – жилые помещения. Четвертый конец здания занимали конференц-залы, кабинеты начальства, склады техники, больничный блок и блок полётов.

– Прошу прощения, а кем вы приходитесь сенатору Лойванелли? – спросил у начальницы, когда мы вошли в корпус культуры.

– Я его сестра, – коротко отозвалась женщина, прикладывая карту допуска к системе блокировки у двери. Меня такая же дожидалась в кабинете. Пару раз искренне хотелось прикончить Сенатора, пока мы составляли список помещений, к которым у меня здесь будет доступ. И, если бы не Ирек, Сенатора бы точно не выжил. Именно Ирек предложил дать мне неограниченное количество часов и поездок вне зоны раскопок, в обмен на что путь в остальные корпуса центра мне закрыли. А для общения с начальством и лабораториями других корпусов мне предоставили ассистентку.

На этом моя экскурсия и закончилась, мы оказались прямо у кабинета, где в рамочке рядом с дверью читалось моё имя.

Попрощавшись с начальницей, зашёл внутрь и осмотрелся. Довольно просторный, без окон и с серыми пустыми стенами, полупустыми шкафами с дисками у одной стены и мягким диваном у другой, и с компьютером на небольшом письменном столе в уголке. Осмотрев внимательно шкафы, в самом большом нашёл проектор. Там также стояли чайник, несколько термосов, ящик с различными чаями и несколько чашек, а также подушка и одеяло.

Я улыбнулся. О доставке последнего явно позаботился Ирек, только он знал меня на столько хорошо.

Когда вышел из кабинета, дверь закрылась сама. Поднявшись на лифте на третий этаж, я по спискам и табло с указателей нашёл свою комнату. Именно такой, и хотел её видеть, люди Сенатора в точности исполнили мои пожелания. Разложив вещи, достал из бокового кармана рюкзака любимые очки. Их подарили мне родители очень давно, когда я только поступил в университет.

Подхватив с покрытого ковром пола рюкзак, вышел и запер дверь, введя самый простой четырёхзначный код, какой только можно придумать. Время уже перевалило за полдень, по моим часам. Перед тем, как преступить к работе, зашёл в столовую и пообедал.

После этого я засел в кабинете. Официально, мой рабочий день начинался завтра, но сидеть без дела не хотелось, поэтому решил почитать файлы с информацией, что удалось собрать про жителей этой планеты.

Я не помню, сколько показывали часы, когда в дверь кто-то постучался.

– Чем могу помочь? – спросил, начиная вспоминать дыхательные техники. Когда дверь кабинета отъехала в сторону и в ярко освещенную комнату вошла моя начальница. Что же, ладно, это ещё пережить можно.

– Что это? – поинтересовался, глядя на вещицу в пластиковом пакетике у неё в руках.

– А вот это вы мне должен сказать, специальный агент, – как-то недовольно заметила. – Кто из нас двоих археолог?

– Одно высшее образование по истории не говорит обо мне как об археологе, – возразил ей, изучая строение тела гуманоидов, живших здесь. – Положите эту тетрадь на письменный стол, пожалуйста.

– Не говорит? – она усмехнулась, но просьбу мою выполнила. – Конечно, конечно.

– Что-то ещё? – повернулся к ней, когда понял, что женщина всё ещё не вышла из комнаты.

– Давайте будем откровенны, – решилась что-то спросить, – что вы сделали такого, из-за чего получили столь комфортные условия работы от самого сенатора?

– Спросите напрямую у брата, – пожал плечами, пытаясь вникнуть в текст перед глазами, – он вам ответит.

Женщина фыркнула, затем развернулась и, только стоя в дверях, добавила.

– Когда речь заходит о вас, агент Алисс, Инги крайне немногословен!

И доктор Лойванелли вышла из моего блока, с тихим звуком за ней задвинулась дверь. И я, облегченно выдохнув, вернулся к форме конечностей и длине пальцев у виурцев. Эти вещи меня заботили больше, чем какие-то там закулисные политические игры Сенатора. Но если мне их доверили, то придётся хранить. Сенатор сказал, что Виур, это единственное место, где он может гарантировать мне безопасность, а значит придётся здесь осваиваться.

И, кстати, зря доктор Лойванелли высказалась так резко. Если бы задержалась хоть на несколько секунд, узнала бы, что спрашивать надо у другого брата.

Дневник

До находки оставленной доктором Лойванелли добрался только на следующее утро, в свой первый официальный рабочий день. До сих пор со смехом вспоминаю лицо Сенатора, когда заявил ему, что работать буду начинать в пять утра, а заканчивать в пять вечера, с тремя перерывами на поесть. Помниться, Инги долго пытался понять мой распорядок дня, а затем просто написал разрешение на свободный рабочий день на случай, если кто-то возмутился моим отсутствием в кабинете в семь вечера. Я не стал его поправлять, что может и буду в кабинете, но только спать, а не работать. Сенатору и так в тот день много нервов потрепали, даже жалко немного стало.

В первую ночь я решил переночевать в комнате. Надо было вводить это себе в привычку, ну, или просить установить рядом с моим кабинетом душевую. Однако, надо проверить, может на первом этаже и есть душевые, тогда можно будет полностью перебраться кабинет.

Спустившись на рабочий этаж, я первым делом заварил себе жасминового чаю, чтобы проснуться, и только потом принялся за поиск словарика в той груде электронной почты, которой меня засыпали вчера и за несколько дней до прилёта на Виур. Словарик удалось составить, когда некоторое время назад рабочая группа наткнулась на целую библиотеку, изучая останки какого-то города. Многая информация хранилась на переносных электронных носителях, и её удалось спасти. Самое важное о языке людей, населявших эту местность, ученые знали. Над произношением ещё работала группа лингвистов-энтузиастов, но сейчас это для меня это не являлось важным.

Пока словарь скачивался, просканировал тетрадь, загрузив данные в сеть, и настроил проектор.

Сняв ботинки и оставив их у входа, устроился на подушках, перетащив с дивана на пол, и соединил планшет с компом и проектором. Ладно, допустим, Сенатор был немного прав – я не мог работать, сидя за столом всё время. Я вообще не мог работать за столом.

Итак, что мы имеем. Сейчас, когда все данные про находку загрузились в систему, без колебаний вынул тетрадь из контейнера. Взял в руки, не забыв нанести спрей, чтобы не оставить отпечатков на вещице.

Во-первых, материал. Искусственная кожа, чёрная и блестящая. Не думаю, что вещь сделана на заказ, скорее массовое производство. Но тетрадь явно любили и часто использовали. Несколько раз сшивали, пару – подклеивали.

Быстро пролистав, пришел к выводу, что это дневник или что-то типа сборника заметок. Жёлтые и полусырые от долгого лежания на земле листы заполняли небольшие абзацы с датами, иногда попадались какие-то тексты с цифрами и слова с большой буквы – названия или имена.