– Эх, Арх! Сука!

– Бумс!

– За ноги бери!

– По голове не бейте!

– Засовывай!

– Работа сделана, хозяйка.

– Наливай!

Голоса наплывали и откатывались, словно шум прибоя. Меня мутило и хотелось спать, но стоило закрыть глаза, как темнота начинала вертеться со скоростью взбесившейся юлы. Наконец, дверь захлопнулась и наступила тишина.

Порой мне кажется, что Тот, Кто Наверху, очень меня не любит.

Голова трещала так, что было больно даже думать о том, чтобы сползти с кровати. Сделав над собой усилие, я приоткрыл правый глаз и покосился на окно. Сквозь щели в жалюзи явно обозначался закат. Полежав еще немного и прислушавшись к своим ощущениям, попытался вспомнить вчерашний день. Черт, не надо было пить абсент после водки и пива! О боги, больше никогда! Никогда! Стонать сил не было. Медленно откинул одеяло и, стараясь не шевелить головой, спустил ноги на пол. Вроде не закачало. Посидел пару минут, чтобы дать улечься поднимающейся из желудка тошноте, и с трудом приподнял опухшие веки. В комнате было сумеречно, везде валялась одежда, слишком много одежды, словно я рылся в шкафу, выбрасывая все на пол. Как добрался до дома и лег – вспомнить так и не смог. Взгляд упал на руки: костяшки сбиты, под ногтями засохла кровь. Ни хрена не помню. Вздохнув, поднялся и, пошатываясь, побрел в ванную. Гул в голове полностью заменял мысли. Проходя мимо зеркала в коридоре, мазнул по отражению рассеянным взглядом и с удивлением заметил на скуле царапину. Куда же я влип?

Стоя под душем, постепенно приходил в себя. В висках стучало, тело ныло, руки дрожали. Просто чудненькое состояние. Все, что помнил, – это то, что мы с ребятами пошли замачивать последнюю сессию в клуб. Позади были экзамены, впереди преддипломная практика и защита. Чем не повод? Мы разогрелись пивом, потом пили водку, а затем появились мужик с девчонкой и предложили выпить с ними за компанию. Сказали, что в городе они никого не знают, прилетели из дальних краев и бла-бла-бла. Вот тогда все и понеслось. Мужик оказался денежный, девчонка общительная, официант расторопный, а мы – люди компанейские.

Горячая вода сделала свое дело, и мне стало немного легче. По крайней мере, мысль о чашке кофе и сигарете уже не вызывала позывов к рвоте. Обернув полотенце вокруг бедер, прошлепал в кухню, оставляя на полу мокрые следы босых ног. Кофе я пью, только сваренный в турке, с солью, перцем и без сахара. Поэтому, поставив на плиту джезву, плюхнулся на стул и трясущейся рукой выудил из лежавшей на столе пачки сигарету. На этот простой жест сердце, печень и остальные органы отозвались легким неприятным трепыханием, как бы укоряя меня за такое безалаберное отношение к своему организму. Я скривился: зажигалки рядом не оказалось. Как бы мне ни хотелось умереть, прислонившись к холодильнику, курить мне хотелось больше. Шикнув на кофе, чтоб не убежал, я побрел в спальню за джинсами, в кармане которых, как надеялся, должны были быть спички. Я смутно помнил, что перед выходом из клуба сунул в карман коробок. Заодно и оденусь.

Спички оказались на месте, в кармане, а джинсы были аккуратно сложены на подоконнике и сверху придавлены глиняным горшком с алоэ. Натягивая штаны, я непроизвольно прислушивался к своим ощущениям, при этом шаря взглядом по комнате. Как оказалось, не зря. На дверце шкафа на моих спортивных шортах висели алые женские трусики. Оба-на! А где же дама? Я даже под кровать заглянул на всякий случай, чуть не свалившись при этом, но прекрасной девы не обнаружил. Странно. «Ладно, выпью божественный напиток, а там посмотрим», – решил я и вышел из спальни, тихонько прикрыв двери.

На кухне стоял отвратительный запах, который может давать только сбежавший кофе. Выругавшись, я вылил остатки жидкости в раковину и замутил новую порцию. На этот раз не отходил от плиты и, когда сигарета была выкурена наполовину, перелил горячий напиток в чашку. Усевшись к стойке, попытался вспомнить ночь, но не смог. Такого со мною еще не было. «Надо завязывать. Мне только провалов в памяти не хватало». – Я покачал головой и моментально за это поплатился ноющей болью в висках.

Закурив вторую сигарету, открыл холодильник, нашел на верхней полке аспирин и выпил две таблетки, запив остатками кофе. Потом выудил на стол кастрюлю с холодным вчерашним супом, банку пива, сыр и сардельку. Подумав немного, сардельку положил назад. Закрыв холодильник, постоял у плиты с кастрюлей в руках, прислушиваясь к своему желудку, и, после недолгого раздумья, отправил суп вслед за сарделькой. Открыв банку с пивом, сделал первый осторожный глоток и почувствовал, как холодная жидкость побежала по гортани и упала где-то в районе желудка. Хорошо! Хо-ро-шо!

С каждым глотком пива организм начинал оживать. Через полчаса мой мозг смог вполне адекватно мыслить и даже рассуждать.

Вчерашний вечер начал потихоньку проявляться в затуманенном похмельем сознании. Я вспомнил девушку, с которой сидел в баре, но никак не мог вспомнить ни ее лицо, ни ее имя. Мы много разговаривали, но о чем – тоже не помнил. Девушка казалась забавной и милой. Мы пили, танцевали, и я пригласил ее домой, а дальше пустота…

Я, конечно, не евнух (даже наоборот, женщины меня почему-то иногда любят), но придерживаюсь строгих правил – никаких приключений на своей территории. Для этого есть гостиницы, съемные квартиры или на крайняк автомобиль. Обычный ключ от моей квартиры есть только у домохозяйки. В те дни, когда она приходит, я не пользуюсь электронным замком, а сдаю квартиру на сигнализацию. Просто у меня есть несколько очень ценных вещей, оставшихся после родителей, и я слишком дорожу ими, чтобы потерять в результате банальной кражи. И вдруг тащу домой первую встречную? Странно это. И, кстати, где ключи от моей квартиры и где мой телефон? Я отчетливо помнил, что в одиннадцать вечера мы уже отчалили из клуба и перед тем, как у меня наступил провал памяти, я вызывал такси. Стоп! Я все свои вещи отдал незнакомке! Кошелек, телефон, ключи… Допился.

А вдруг эта девица мне что-то подсыпала в выпивку? Что там обычно подсыпают? Клофелин! А дрался я тогда с кем? А, неважно! Я почувствовал, как меня начинает заполнять злость. Она поднималась от паха к груди, разливаясь холодом и заставляя сердце биться с удвоенной силой. Мне просто необходимо было действовать! Вот сейчас поеду к друзьям и выясню, почему они меня бросили на растерзание всяким аферисткам!

Я выскочил в коридор, где в шкафу стояла алюминиевая бита, мысли бурлили в голове, выкладывая картинки моего морального падения. Неважно какого, главное, что моего! «Я сегодня точно кого-нибудь убью», – пообещал сам себе, глядя в зеркало встроенного шкафа. Мое отражение – высокое, худощавое, с мокрыми лохматыми волосами, голое по пояс и с битой в руке – ответило мне звериным оскалом. Это – я? Ну, слегка помят и небрит, зато кое-какие мускулы имеются. Взгляд, правда, немного безумный. Зато улыбка очень даже обаятельная. Психическая такая улыбка. Нездоровая. Отражение надо мною явно издевалось, и это слегка охладило мой воинственный пыл.

Итак, что мы имеем? А имеем мы какую-то непонятную хню: загадочную девицу, надеюсь, приятной наружности, у которой есть ключи от моей квартиры, и она имеет доступ к моему телефону. Это раз. Два – я провел часть ночи, не помню как, не помню с кем, не помню где. Три – я ни черта не понимаю! Зудеть-колотить!