Разница между этими двумя процессами – распознаванием объекта и подлинным пониманием – имеет в реальном, точнее, человеческом мире колоссальное значение. Например, программы искусственного интеллекта, поддерживающие наши социальные медиаплатформы, могут с легкостью содействовать распространению сфабрикованных новостей. Они будут скармливать нам будоражащие, возмутительные или непристойные сюжеты, которые собирают множество просмотров, но при этом они не в состоянии понять новости настолько, чтобы судить, какие истории являются фальшивыми, а какие – реальными.
Даже банальный для многих процесс вождения автомобиля является гораздо более сложным делом, чем думает большинство людей. Когда вы ведете машину, 95 % того, что вы делаете, относится к области сравнительно простых рефлексов и легко воспроизводится машинным «мозгом», но когда в первый раз в вашей водительской истории беспечный подросток на гироскутере выскакивает наперерез вашему автомобилю, вам придется сделать нечто такое, что никакая «мыслящая машина» не может пока что выполнить надежно, а именно: рассуждать и действовать в новой и неожиданной ситуации, основываясь не на огромной (но в этот момент бесполезной) базе данных из предыдущего опыта, а на решительном и гибком понимании законов вселенной. (И, кстати, вы ведь не будете во время ежедневного вождения вдавливать педаль тормоза в пол всякий раз, когда увидите что-то непонятное? Сами понимаете, что если экстренно тормозить перед каждой кучкой листьев на дороге, то от заднего бампера вашего автомобиля скоро ничего не останется.)
В настоящее время на автомобили с автопилотом без страхующего водителя всерьез рассчитывать попросту нельзя. Возможно, самая надежная из коммерчески доступных для потребителей система – это Tesla с автопилотом, но и она по-прежнему требует предельного внимания со стороны водителя-человека. Система Tesla достаточно надежна на автомагистралях в хорошую погоду, но в городских районах с плотным потоком машин она куда менее приемлема. В дождливый день на улицах Манхэттена или Мумбаи мы все равно с куда большей готовностью доверили бы свою жизнь любому случайно выбранному водителю, чем машине без водителя вообще[3]. Как недавно высказался вице-президент компании Toyota по вопросу исследований вождения в автоматическом режиме: «Машина, везущая меня из Кембриджа в аэропорт Логан по Бостону без водителя при любой погоде и дорожной ситуации, – это будет разве что в следующей жизни».
Аналогично, когда дело доходит до понимания сюжета фильма или смысла газетной статьи, мы без малейшего сомнения доверимся ученикам средней школы гораздо охотнее, чем самой лучшей современной системе искусственного интеллекта. И хотя вряд ли кто-то из нас является любителем менять младенцам подгузники, мы не можем пока вообразить себе ни одного робота (даже в фазе разработки), способного помочь нам управиться с этим щекотливым делом.
Одним словом, главная проблема нынешнего искусственного интеллекта – это его крайняя узость. Он пригоден лишь для решения очень конкретных задач – тех, на которые он запрограммирован, – и то при условии, что встречающиеся ему вещи и ситуации не слишком отличаются от тех, с которыми он уже имел дело ранее. Он прекрасно подходит для традиционных интеллектуальных настольных игр, таких как го, где правила не менялись уже два с половиной тысячелетия, однако намного менее перспективен для большинства реальных ситуаций. Перевод искусственного интеллекта на следующий уровень потребует от нас изобретения машины с принципиально большей гибкостью алгоритмов.
То, чем мы располагаем на данный момент, проще назвать сверхбыстрыми цифровыми марионетками: программы, которые могут, например, читать банковские чеки, или маркировать фотографии, или даже играть в настольные игры на уровне чемпионов мира, но сверх этого они едва ли что-то умеют вообще. Вспомним про инвестора Питера Тиля, возжелавшего летающих автомобилей и вместо этого получившего 140 символов[4]. Робот, которого мы действительно желаем иметь у себя дома, – это что-то вроде механической горничной Рози из сериала про Джетсонов (The Jetsons), которая готова в любой момент сменить подгузники нашим детям и приготовить ужин, но вместо этого мы получили пылесос Roomba – этакую хоккейную шайбу-переросток с колесами.
Или посмотрите на Google Duplex – систему, которая умеет совершать телефонные звонки и при этом звучит удивительно по-человечески. Когда весной 2018 года было объявлено о ее запуске, возникло множество споров о том, нужно ли требовать от компьютеров, чтобы они представлялись как компьютеры в начале телефонного разговора. Под большим давлением со стороны общественности Google пошла на это через пару дней, однако история вовсе не об этом, а о том, насколько неуниверсальным оказался пресловутый Duplex. При всех фантастических ресурсах Google и ее материнской компании Alphabet созданная ими система была настолько узкозадачной, что могла совершать лишь три вещи: бронирование ресторанов, запись в парикмахерские и выяснение часов работы буквально нескольких компаний. К тому времени, когда демоверсия была выпущена в свет, на телефонах с системой Android исчезла даже запись в парикмахерские и запросы о часах работы. Проще говоря, большая команда, включавшая лучшие мировые умы в области искусственного интеллекта и использовавшая одни из мощнейших кластерных суперкомпьютеров современности, создала всего лишь говорящую систему для бронирования ресторанов. Не представляем, как еще можно было бы сузить столь ограниченный функционал!
Справедливости ради, такого рода узкий искусственный интеллект становится все лучше и лучше с каждым днем, и, несомненно, в ближайшие годы можно ожидать очередных прорывов в данной области. Но все это также говорит и о том, что ИИ-системы могут и должны быть чем-то намного большим, нежели приложением для телефона, способным лишь бронировать столик в ресторане.
Речь может и должна идти о лечении рака, картировании зон больших полушарий мозга, изобретении новых технологий, которые позволят нам улучшить сельское хозяйство и транспорт, о разработке новых способов борьбы с изменением климата. У DeepMind, которая теперь является частью упомянутой выше компании Alphabet, раньше был девиз: «Сначала мы создаем [искусственный] интеллект, а потом используем этот интеллект для решения всех остальных задач». Хотя мы полагаем, что такой девиз означал замах на слишком многое (наши проблемы часто являются моральными или политическими, а не чисто техническими), мы согласны с тем, что серьезный прогресс в развитии искусственного интеллекта, если он качественный, а не чисто количественный, может оказать большое влияние на всю нашу жизнь. Если бы искусственный интеллект умел читать и рассуждать так же, как и люди, и при этом работать с точностью, терпением и огромными вычислительными скоростями современных компьютерных систем, то наука и техника смогли бы развиваться огромными темпами, что означало бы почти фантастический прогресс в медицине, науках об окружающей среде и многом другом. Вот чем должен быть искусственный интеллект. Однако, как мы вскоре вам покажем, мы не можем достичь ничего подобного лишь с помощью узкоориентированного ИИ.
Роботы также могли бы оказать гораздо более глубокое воздействие на нашу жизнь, чем они имеют в настоящее время, если бы они приводились в движение (во всех смыслах) более глубоким искусственным интеллектом, чем находящийся у нас в работе в настоящее время. Представьте себе мир, в котором наконец-то появились универсальные домашние роботы, мир, в котором людям не надо мыть окна, подметать полы, а родителям не требуется ежедневно упаковывать обеды для детей-школьников или менять подгузники младенцам. Слепые могли бы использовать роботов в качестве помощников; пожилые люди полагались бы на них как на медсестер или сиделок. Роботы способны выполнять работу, которая опасна или совершенно недоступна для людей, – под землей, под водой, при пожарах, в разрушенных зданиях, на шахтах или в неисправных ядерных реакторах, а значит, человеческая смертность на рабочих местах могла бы быть значительно снижена, а, например, добыча драгоценных природных ресурсов происходила бы намного эффективнее и не подвергала бы людей риску.
