– Так вы, голуби мои сизокрылые, по модернизации?

Чувствуя всем нутром недоброе, Иван Иваныч, выставив вперёд руки, затараторил:

– Мы спецы только по болтам и гайкам. Если у вас что-то не отворачивается или не заворачивается, мы с удовольствием поможем. А так мы на «Буран, Вперёд» прилетели: чинить будем болт.

Секунду подумав, начальник станции потерял к ним всякий интерес. Кинув на стол ключи от двух кают, равнодушно сказал:

– Всё через дежурного, он на вахте в верхнем «колпаке». Найдёте сами.

Тогда двигаясь по коридору в поиске своих кают и ударяясь о металлические поручни, Василий возмущался таким приёмом. Сейчас же, полетав в невесомости вместе с борщом, они поняли, что личный состав Лунной станции очень не равнодушен к их НИИ «Модернизация» и поэтому старались меньше попадаться на глаза этих «лунатиков».

С такими невесёлыми мыслями Иван Иванович уснул. Ночью ему снились весёлые зелёные лунатики и всякие другие непристойности.

С утра, распаковав свой багаж и достав скафандр, в котором ему предстояло выйти на Луну и пройти триста метров до «Буран, Вперёд», а потом такой же путь назад, он стал внимательно изучать этот модернизированный, а, значит, опасный реквизит.

Особенно его почему-то заинтересовала надпись на спине скафандра. Бормоча про себя какие-то слова, Иван Иванович долго вчитывался в текст. Потом, отложив скафандр в сторону, он крепко задумался, обхватив голову руками …

Придя в смотровой зал, Иван Иванович застал там Василия, который пил чай, пристегнувшись к креслу. Его баул со снаряжением стоял здесь же тоже предусмотрительно пристёгнутый к поручню.

Усевшись напротив, Иван Иваныч, откашлявшись, начал:

– Значит так, Василий. Оперативный план мероприятия у нас изменился, так как нет связи с «Буран, Вперёд». Пойдёшь к ним ты, а я останусь здесь на связи для принятия неожиданных технических решений по болтам. Всё – таки я доктор наук, а ты пока только доцент. Понял?

Василий, которому по большому счёту было по барабану пойдёт ли Иван Иваныч на «Буран, Вперёд» или не пойдёт, согласно закивал головой.

– Ну и ладушки, Василий, – хлопнул в ладоши Иван Иванович:

– Тогда значит распаковывайся, надевай скафандр, проверим сразу связь с тобой и с Богом, топай, а я отсюда понаблюдаю за тобой, подстрахую, так сказать. Вон он «Буран, Вперёд» торчит, как на ладони видно, мигом допрыгаешь, – Иван Иваныч довольно заворочался в кресле, поудобнее устраиваясь, и немного ослабил ремень безопасности, чтобы несильно стягивал объёмный живот.

Василий, отстегнувшись, шустро извлёк свой скафандр, встряхнул его и восхищённо выдохнул:

– Ух, ты! Вот это вещь! А я ведь, Иван Иваныч, никогда ещё в космос не выходил. Теперь будет, что детям рассказать, – Василий нежно разглаживал складки скафандра. Сначала он разгладил его на лицевой стороне, а когда перевернул и хотел разгладить спину, Иван Иванович неожиданно раздражительно сказал:

– Ну что ты копаешься, Василий, одевайся, у нас работа, а не экскурсия!

Но Василий уже увидел на спине крупную надпись с цифрами на английском языке. Он заинтересованно уставился на неё, беззвучно шевеля губами.

Иван Иваныч даже со своего места видел чёткую надпись на спине скафандра «TVOU_MAT_15-28»

Василий поднял глаза и недоумённо спросил:

– Эт чо такое?

Иван Иваныч сделал удивлённо круглые глаза:

– Как это «чо»? Международный стандарт. Маркировка. Написана на международном языке между прочим. Всё по правилам.

Василий немного подумал, переваривая сказанное начальником, потом бросил скафандр на пол:

– «Твою мать» это международный стандарт??? Это может англичане ни хрена не поймут, что здесь написано, это для них, может быть, международный стандарт, а для русского человека это – всё, кранты!

– Что ты несёшь, Василий? А цифры тогда что обозначают? Что? А ну расшифруй мне, грамотей!

– Цифры? – горячо воскликнул Василий.

– Да! 15-28 – это что такое? Как это на твой русский язык переводится?– взвился Иван Иваныч.

А как здесь не волноваться, когда вся командировка была на грани срыва.

И тут Василий засомневался. Значение цифр он объяснить не мог. Опустившись в кресло, он мучительно соображал. Все математические страдания были написаны у него на лице. Потом, отчаявшись, он спросил:

– Ну и что эти цифры значат?

Теперь заорал уже Иван Иваныч:

– А я откуда знаю? Это ты же взялся переводить технический международный язык, а не я. И к твоему сведению, этот скафандр модернизирован нашим НИИ в отделе Марии Петровны. А у неё родной дядя на самом верху, – Иван Иваныч потряс указательным пальцем высоко над головой, потом, немного подумав, поправился:

– Ну, не на самом, конечно, но там… пониже …рядом… и немного правее! – он опустил палец пониже и сместил его немного вправо.

Василий, внимательно следивший за пальцем Иван Ивановича, совсем поник, и на него жалко было смотреть.

– Эх, Василий, Василий!– крякнул Иван Иваныч, видя, что его доводы возымели действие над неокрепшей психикой Василия.

– Собирайся. Что сидишь, как на вокзале? Связь ещё проверить надо. А о том, что ты сейчас мне здесь наговорил, я так и быть забуду. Жалко тебя, выгонят с работы, а парень ты, вроде, неплохой. Глупый ещё только.

Василий, подняв мутные глаза, некоторое время переваривал сказанное Иван Иванычем. Потом хриплым голосом спросил:

– Правда, никому не расскажете?

– Ну заладил, – Иван Иваныч высокомерно усмехнулся:

– Моё слово – скала, Василий. Сказано никому, значит никому! Одевайся!

Василий, ободрённый словами начальника, вскочил с кресла и резво начал натягивать скафандр. Облачившись полностью и застегнув шлемофон, они проверили связь. Связь была, правда хрипело немного, но понять можно было, что в шлемофоне Василий говорил: «Раз-два-три, проверка связи»

Иван Иваныч, похлопав его по шлему, подтолкнул к шлюзовой камере. Когда за Василием захлопнулась автоматически дверь, Иван Иваныч сел в кресло и приготовился руководить действиями своего подчинённого.

Но руководить не пришлось. Подчинённый, выйдя из переходной камеры, запрыгал, как заяц, к стоявшему неподалёку «Буран, Вперёд». Допрыгав до спущенного трапа, он в два прыжка одолел всё расстояние и заколотил в закрытую дверь шлюза. Через некоторое время дверь отъехала в сторону, пропуская Василия внутрь, а потом так же захлопнулась.

На этом вся работа Иван Иваныча закончилась. Он облегчённо вздохнул.

Через пару часов дверь шлюза «Буран, Вперёд» отъехала в сторону, и к станции запрыгал Василий, уже более увереннее и профессиональнее, выполняя лунные прыжки.

А ещё через двадцать минут, сняв шлемофон, Василий с хода доложил:

– Надо лом, шеф!

– Что надо? – не понял Иван Иваныч.

– Лом надо. И всё! Пять минут делОв и полетели мы домой на Землю! – радостно доложил Василий.

– Простой лом что ли? – уточнил Иван Иваныч, удивлённый простотой технического решения Василия.

– Ну да простой лом, – заржал Василий, глядя на удивлённое лицо своего начальника.

– Я даже скафандр снимать не буду, сегодня всё сделаем, Иван Иваныч.

Но Иван Иваныч был «стреляный воробей», знал, что поспешность до добра не доводит, и поэтому, усадив Василия в кресло, приказал:

– Рассказывай!

– Ну что там рассказывать – то? Ну впустили они меня внутрь, отстегнул я шлём, а на меня наезд! «Ты кто такой» – орут, и «Что гремишь тут, спать не даёшь честным людям!». А второй пилот прямо лезет и орёт: «Дайте я ему в рожу дам». Ну я тут на русском языке рассказал им, всё что думаю о них, о их «Буран, Вперёд» и о болте. Выслушали они меня внимательно, второй пилот сразу успокоился, говорит: «Сразу бы так и сказал, а то снял шлемофон и молчит, как рыба». Ну в общем, оказались они нормальные ребята.

Василий передохнул, отхлебнул чая заботливо поданного ему Иван Иванычем и продолжил:

– Показали они мне этот блок, что дымит и искры из него сыплются. А суть там в следующем. Их бортинженер хотел снять крышку сам, чтобы посмотреть, что там дымит и искрит. Начал крутить. А он не откручивается. Он его вправо, а тот никак, он его влево, а он ни с места, – здесь Василий заухмылялся, показывая, как бестолковый бортинженер откручивал болт.