Что и требовалось доказать! У мужиков все мозги в одном месте, и отношения к голове оно не имеет никакого.

Уселась на свое место, пристегнулась и в последний раз бросила взгляд на мужчину.

Он продолжал стоять, изредка посматривая на часы и хмурясь.

Что за мужики пошли?!

Даже цветов купить не додумался!

Типа, я и сам как подарок.

Ненавижу такой тип мужчин! Красиво снаружи, но слишком пусто внутри. Они считают, что если у них есть деньги, связи и положение в обществе, то женщина, на которую упадет их божественный взгляд, должна пасть ниц, и желательно – сразу на постель, уже готовая, доступная, и делать все сама ради его удовольствия.

Тьфу! Как подумала, аж противно стало!

С какой-то совершенно необъяснимой злостью я завела старушку и помчала домой, решив, что на ужин нужно сделать отбивные.

А что?

Знаете, как хорошо помогает спустить пар?

Пока ехали, близнецы без умолку обсуждали новую компьютерную игру, Настя пересказывала новую серию «Винкс», а я слушала их всех вполуха и, призывая остатки терпения, планировала бюджет на следующий месяц. По моим прикидкам, снова выходило, что расходов больше,чем доходов. В этом месяце я сильно потратилась, чтобы привести нашу дачу в божеский вид. После зимовки и сурового половодья в двух комнатах отлетели обои, вот и пришлось переклеивать, перекрашивать. Опять же, каждый сезон приходится тратиться на семена, рассаду, садовую утварь, хотя, казалось бы, у меня огород – обхохочешься. У соседки в пять раз больше.

Подсчитывая в уме затраты, сделала неутешительный вывод, что содержание дачи я не тяну, но с другой стороны, жить летом в двухкомнатной квартире с четырьмя детьми – это смертоубийство.

А еще нужно детям обновить летний гардероб.

Боже, лучше бы я об этом не думала!

По пути мы заехали в сельский магазин за хлебом и молоком. Вот за что люблю деревенскую жизнь – здесь хлеб всегда свежий, ароматный, с хрустящей корочкой. А уж как он пошел с отбивными!

М-м-м…

У детей только за ушами трещало.

Да-да.

В большой семье дети не промах – едят все без капризов.

Помнится, первый год я вообще не отходила от плиты, стараясь всем угодить, особенно мужу, перед которым испытывала сильное чувство вины за сложившуюся ситуацию. Шутка ли это – наготовить, учитывая все вкусовые предпочтения! Уставала я тогда невероятно!

После ухода Егора, перед самым выходом на работу, однажды я сварила большую кастрюлю борща, а эти спиногрызы отказались есть со словами:

– Фу, я не люблю лук!

– Бе, здесь помидоры.

– Я не буду есть суп!

Я тогда тихо опустилась на табуретку и заплакала от охватившего меня отчаяния. Маленькая Настя заревела следом, а мальчишки растерянно хлопали глазами, не понимая, что произошло.

А я никак не могла успокоиться. Силы уходили вместе со слезами, и, почувствовав себя совершенно опустошенной, дрожащими руками подняла Настю на руки и ушла в спальную.

Через полчала, успокоившись и уложив девочку в кроватку, заглянула к мальчишкам. Близнецы смотрели мультики, Данил не отрывал глаз от ноутбука.

Вздохнула и поплелась на кухню, чтобы приступить к готовке любимых котлет Данила, и замерла на входе нашей микроскопической кухни.

Три полные тарелки с борщом были совершенно пустыми. Шесть кусков хлеба также исчезли.

Не веря своим глазам, заглянула в кастрюлю. Была у близнецов такая манера – выливать суп обратно.

Да нет, все как было. Даже показалось, что на пару половников в кастрюле меньше стало.

Со странным щемящим чувством в области груди вернулась в комнату. Остановилась в дверях и, опершись о косяк, посмотрела на самого старшего.

– Спасибо, ма, – не отрывая глаз от монитора, сказал Даня. – Вкусный был суп. Ты завтра еще такой вари.

Близнецы с умным видом покивали в знак согласия, а мне снова захотелось плакать, а еще зацеловать этих маленьких проказников, что я, собственно, и попыталась сделать, приобняв Данила, так как он сидел ближе всех.

– Э-э-э, меня сейчас зомби сожрут! – возмутился он, отбиваясь от меня. – Иди уже, посуду мой.

Я еще пару раз потрепала его по темноволосой голове и, абсолютно счастливая, пошла мыть пустые тарелки.

Сейчас воспоминания уже слегка притупились, но оставили от себя легкий флер грусти. Детки растут, и мне становится легче в бытовом плане.

По старой привычке, убираю со стола остатки еды в холодильник, смахиваю хлебные крошки и завариваю густой черный чай.

Дети в кроватях, на кухне чистота. Наконец, настало мое личное время. Время, когда я могу немного расслабиться и не думать о проблемах и заботах хотя бы тридцать минут.

Наливаю себе большую кружку чая с молоком, прихватываю тарелку с печеньками и иду на улицу, где в тени большой вишни меня ждут уютный гамак, плед и роскошное в своем ночном мерцании звездное небо.

Пристраиваю попу на гамак, делаю глоток чая и, открыв на телефоне новую книжку любимого автора, собираюсь почитать. Но не тут-то было! Рано я расслабилась.

Телефон вибрирует, и на экране высвечивается «Егор».

Вот что ему от меня опять надо?!

Впрочем, что надо, и так понятно. Именно поэтому притворяюсь слепой, глухой, умалишенной и игнорирую звонок.

Вы думаете, этот гад отстал?

Только я заново вчиталась, как телефон снова начал вибрировать.

И так пять раз.

На шестой нервы мои сдали, и я подняла трубку со словами:

– Вот чего тебе не спится?! Ночь на дворе!

Благоверный, не ожидавший, что я сподоблюсь с ним поговорить, немного растерянно поздоровался:

– Привет, Ален.

– И тебе не хворать. Чем обязана в столь поздний час? Я вообще-то уже спать легла.

– Ален, нам нужно поговорить, – сухо говорит он.

И никаких тебе «Зая», «Зайчик», «Зайчонок». Значит, его саблезубая фитоняшка рядом.

– Я тебя слушаю.

– Мы с тобой так и не договорились, когда пойдем подавать заявление в ЗАГС. У меня в среду окно. Давай сходим?

– Егор, мне казалось, что мы с тобой женаты. Боюсь, повторно наше заявление не примут, – меланхолично отзываюсь я.

– Не прикидывайся дурочкой! – Он начал злиться. – В среду подадим заявление на развод.

Ага, сейчас все дела бросила и побежала! Размечтался, глупенький!

– Зачем же так нервничать, милый? – ласково промурлыкала я. – Приезжай ко мне, я тебе чайку мятного заварю. Массаж расслабляющий сделаю.

На заднем фоне стало слышно какое-то странное шипение и приглушенные ругательства.

– Милый, ты куда-то пропадаешь?

– Ален, кончай этот балаган! – раздраженно рыкнул Егор. – Ты же понимаешь, что твои уловки тут не помогут. Нас могут развести и без твоего согласия по суду всего через месяц.

Как не знать? Все я прекрасно знаю! Но Егору не хочется ждать этот месяц, потому что Сонечке не терпится выйти замуж именно летом.

– Какой суд, Егорушка?! – зашлась я в притворном ужасе. – А как же наш ребенок?

– К-какой ребенок?! – заикаясь, сипло спросил муж.

– Тот, которого мы с тобой сделали месяц назад. Я беременна, милый. Ты рад? Я – очень. – Мой голос лмлся ядовитой патокой прямо в трубку телефона.

На несколько мгновений Егор завис, видимо, пытаясь сообразить, блефую я или нет, а я, пользуюсь моментом, сладко прошептала:

– Ты был такой страстный в ту ночь, мой котик! Я хочу девочку, а ты?

Охреневший Егор злобно прошипел в трубку:

– Ну, ты и с-с-стерва…

Слушать его я больше не собиралась. Тем более что у Егора благодаря мне появились другие, более важные занятия. Зная Соню, которая сначала делает, а потом думает, я была уверена, что у благоверного на ближайшую неделю теперь все распланировано по секундам. Более того, теперь он всю голову сломает, как доказать что мой мифический ребенок никак не может быть его, поскольку сексом мы в последний раз занимались четыре года назад. Разумеется, на суде я блефовать не стану, расскажу как есть, но муж-то об этом не знает.

Ты хотел развода? Ты его получишь, но перед этим пройдешь семь кругов ада, предатель!