Основы
Я отвлекся и не успел рассказать об идейных основах возникновения Сабинянии. Попробую опять-таки скомпилировать то, что знаю из разных источников. Начать с этой детски-наивной формы названия – Сабиняния, то есть Земля Сабины, или, как иногда говорят, Берег Сабины. Впрочем, такое простодушие характерно для мифа. Для мифа, в который искренне верят. Искренним мифотворцам неважно, что о них думают окружающие. Итак, кто же такая Сабина? Странно, но этим нелепо-гламурным именем они назвали свою богиню. Судя по всему, она – хозяйка и создательница всего внутризаборного заповедника. Возможно, она также творец всего сущего, но этот вопрос нужно адресовать религиоведам, которым посчастливилось глубоко изучить ее культ. Последний, в свою очередь, возник где-то в 50-е – 60-е годы ХХ века. Этот период, как мы знаем, был богат на экзотичные религиозные миксы среди городской интеллигенции. Адепты культа, уединившиеся в этот тогда еще не востребованный бизнесом райский уголок, вскоре и основали Сабинянию, закрывшись от развращенного мира бетонной стеной. Самая подходящая аналогия из искусства, которая, подобно отражению в волшебном зеркале, всегда возникает при рассказах о Сабинянии – это голливудский фильм начала 2000-х гг. (если не ошибаюсь) под названием «Таинственный лес». Там некая группа единомышленников решила спастись от цивилизации, упрятавшись вместе со своими семьями в глубины купленного (!) под эти цели огромного частного заповедника. На какой организационной основе осуществлялась охрана его границ (вроде как их охраняла служба из внешнего мира, не знавшая, что внутри живут не только звери), в данном случае не важно. Важней другое: создатели общины решили, подобно Моисею, вырастить поколение, которое бы не подозревало о существовании внешнего мира. А также цивилизации, 20 века, технологий и т.д. Земледельческая коммуна в лесу по культурному развитию застряла где-то на уровне американских сектантских общин 19 века. С той лишь разницей, что современные сектанты знают о внешней заразе и, как могут, с нею борются в своих рядах. Напротив, в «Таинственном лесу» правду знало только старшее поколение. Желание молодежи выйти и посмотреть на мир гасилось с помощью театральных представлений, разыгрываемых стариками, которые с помощью нехитрых декораций изображали регулярную осаду деревни какими-то ужасными чудовищами. С точки зрения искусства идея – великолепная. Но для реализации на практике ей кое-чего недостает. И не только ясности с охраной внешнего периметра. Мне, например, очевидно, что для стабильности малому сообществу необходимо, в первую очередь, идейно противопоставлять себя внешнему «миру зла». Непременно – гордиться своей инаковостью. В противном случае будут углубляться противоречия внутри системы, хотя бы – между отцами и детьми. Молодые захотят жить по-новому, покинуть родительский дом – и тут уж никакие костюмы чудовищ не смогут их удержать.
Второй пример – восхитительный эпичный «Аватар» Джеймса Кэмерона. Пересказывать его нет нужды. Если бы Сабинянии было не 50, а, например, 10 лет от роду, я был бы уверен, что создатели государства-заповедника просто списали его с этого великого образца. Совпадения наблюдаются вплоть до деталей – например, и там и там присутствует женское материнское божество, и там и там фигурирует воинский «спецназ», всегда готовый к самопожертвованию ради защиты родины. Уровень растворения жителей планеты Нави из «Аватара» в общем деле таков, что там вообще исключаются социальные противоречия. Как мы помним, в фильме ни разу не появляется ни одной паршивой овцы, которая бы предпочла личные интересы общим. Достигается это чудо, насколько может судить зритель, глубокой религиозностью народа нави. Вера их настолько сильна, что никаких дополнительных ухищрений, вроде образа внешнего врага, для тотальной мобилизации не требуется. Насколько можно судить, до атаки злых землян нави ни с кем на планете не враждовали, и другие их соседи – тоже.
Можно было бы предположить, что подобная религиозность служит объединяющей силой и для сабинян. Но фантазия – одно, а реальность – совсем другое. Мне трудно представить, что факел веры (к тому же – не традиционной, а возникшей в голове какого-то экзальтированного современного философа) может пылать с одинаковой силой уже более полувека. Ведь человек не может все время жить в состоянии экстаза, тем более, когда при этом нужно еще и возделывать (весьма примитивным способом) поля и огороды, бороться с голодом, холодом и болезнями, растить детей. Ведь у сабинян, в отличие от нави, есть (как считается) адекватное представление о нашем мире. Но как они к нему относятся? Как к сладкому запретному плоду (тогда никакие стены не сдержали бы поток беглецов) или как к средоточию порока? Предположим, они поголовно столь искренне считают нашу цивилизацию злом, что готовы отказаться ото всех личных интересов ради общего дела круговой обороны. Однако как можно считать цивилизацию злом, если ты ВСЕ о ней знаешь? Может, я не прав, но мне кажется, что наш мир так сложен и противоречив, что дать ему однозначно отрицательную оценку сможет лишь очень поверхностный взгляд. Как, например, взгляд ребенка в СССР, который был уверен, что Нью-Йорк весь завален трупами умерших от голода безработных (это я недавно вычитал из «Белого на черном» советского ребенка с несоветским именем Рубен Гальего). Однако те, кто говорят от имени жителей заповедника, настаивают, что в информированности сабинян о внешнем мире почти нет пробелов. Но что значит это «почти»? Они что, имеют аккаунты в социальных сетях и под вымышленными именами ведут диалоги с «внешними» френдами? Может быть, и среди моих френдов найдется сабинянин, тем более что я постоянно публично заявляю о своем интересе к этой теме? Увы, я знаю, что это было бы невозможно: традиционное земледелие и традиционный быт, пусть даже в таком благодатном районе, как Средиземноморье, почти не оставляет досуга для подобных развлечений. Куда логичней предположить, что в Сабинянии есть отдельный класс «посвященных» (они же, возможно, жрецы культа Сабины), которые освобождены от тяжелого труда и могут с утра до вечера пастись в интернете для наилучшего познания «мира греха». С другой стороны, как мы все знаем, возникновение привилегированного класса внутри бедного эгалитарного общества неизбежно ведет к тому, что он будет пытаться упрочить свое положение, максимально обособив себя от всех остальных. Результат показан Оруэллом в его великолепном «Скотском хуторе» – это перерождение интеллектуальной элиты и превращение ее в новую эксплуататорскую касту.
Но опять-таки, спасшиеся из «райской тюрьмы на берегу Средиземного моря» (выражение взято из не помню какого правозащитного паблика) не рассказывают ничего подобного. А может, они тоже принадлежат к касте праздных жрецов, приручивших компьютерную мышь? Потому-то они и сумели вырваться – они обладают среди своих относительной свободой. Но тогда почему молчат, живя в эмиграции? Почему не рассказывают об ужасах режима? Ведь снаружи им ничего не угрожает.
И я снова возвращаюсь к тому, с чего начал. Я не знаю секрета этого общества. Я не знаю, что удерживает его как от внутреннего взрыва, так и от прорыва враждебных сил извне. Впрочем, я собирался начать не со своих сомнений, а с сухого описания в духе средневековых путешественников. Наверное, оттого, что мне пока не довелось стать путешественником по Сабинянии, у меня ничего и не получается. Что ж, сдаюсь. Просто вставлю для начала текст из энциклопедии, который когда-то впервые заставил меня задуматься о Сабинянии. Да так сильно, что с тех пор я не могу думать ни о чем другом.
«Сабиняния.
Микрогосударство на берегу Средиземного моря. Теократия; управляется жрецами. Возникла как закрытая религиозная община культа т.н. «Богини Сабины», появившегося в среде городской интеллигенции в Европе и США в 60-е годы. Адепты культа практикуют бытовой аскетизм, коммунистическое ведение хозяйства и возвращение к традиционному образу жизни – примитивное земледелие и скотоводство, рыборазведение и рыболовство. Важнейшей задачей государства является забота об окружающей среде: сабиняне стремятся вернуть природе первозданный облик, в котором немногочисленные люди смогли бы гармонично существовать, оказывая на нее минимальное влияние. С целью реализации этих идей на практике в 50-60 гг. сначала возникла община, которая затем получила статус государственного образования.
