Самодельный парад прервало падение подточенной огнём башни. Огонёк в страхе схватилась за Гончара, тот обхватил её руками, готовясь в случае необходимости даже закрыть её собственным телом. Вокруг них все гремело и трещало, и Гончар закрыл глаза, прижимаясь к Огоньку ближе.

Даже если он умрет, теперь ему это уж точно не страшно. Они были вместе, и все было…

Внезапно уже кончено. Гончар открыл глаза и обнаружил себя внутри странной, похожей на червяка машины, явно выползшей из-под земли.

Они вылезли наружу, навстречу толпе, а позади них из машины выбрались слегка потрепанные и заросшие Шило, Башмак и Нахлобучка.

– А это ещё кто? – спросил кто-то в толпе.

– Кто-кто, друзья Гончара! – ответил ему старый франтоватый Бакалейщик, снимая с себя свой любимый плащ и накидывая его на оголенные плечи юноши.

Огонёк с готовностью перехватила плащ сверху и застегнула, попутно нежно проведя по плечам возлюбленного руками.

Гончар улыбнулся друзьям, а затем наконец заключил свою храбрую девочку в объятия. Огонёк с готовностью прижалась к нему, обвивая его руками.

– Свадьба? Какая свадьба? – невпопад поинтересовался Башмак.

– А мы без фраков, – развёл руками Шило, оглядывая собравшихся.

– И без головы! – заахал Нахлобучка.

– И без приглашения…

Гончар и Огонёк только усмехнулись, поглядывая на них.

Сквозь толпу пробился старый Архивариус, возбужденно выкрикивая что-то о тайне огнива, которую он вспомнил. В этот самый миг Огонёк заметила мешочек на земле, и, оторвавшись от Гончара, подхватила его и выудила из него огниво. Резко ударила по нему два раза, затем ещё три, и, отбросив его и бросившись к появившимся собакам, расстегнула их металлические ошейники. Освободившиеся от тяжелой брони звери, понукаемые Огоньком, радостно потрусили к троице друзей, почуяв в них достойных хозяев.

Гончар шагнул вперёд и подобрал огниво.

– Оно нам больше не понадобится, – заявил он, выбрасывая мешочек обратно в воду, когда-то принесшую его ему.

– Как же ты теперь без огнива? – с доброй насмешкой вопросила Огонёк, лукаво поглядывая на него.

Гончар взглянул на неё, освещенную светом восходящего солнца и ослепительно прекрасную в его лучах.

– Ты – мое огниво, – сказал он, сам удивляясь тому, насколько хорошо эта простая фраза отразила всю бурю чувств, которые он испытывал к ней.

Огонёк улыбнулась и снова обняла его. Гончар улыбнулся в ответ.

Вот оно, счастье, которого не подарит никакое золото. И неважно, что ждёт впереди, этого счастья у него теперь не отнять.

Комментарий к Часть 2. Найденный

Вторая часть вышла длиннее, чем я сама ожидала… Так что в целом частей все-таки будет три)

========== Часть 3. И навеки оставшийся ==========

Гончар с грустным недоумением оглядел свой новый дом, похожую на колодец комнату, где все ещё были свалены горкой остатки золота. При мысли о том, куда делось остальное золото из этой кучки, на юношу накатила тошнота.

Он медленно сел за стол, отодвигая монеты в сторону, и уронил голову на руки.

– Я остальных проводила, после случившегося у всего города хлопот невпроворот, пожар же был, – прощебетала Огонёк, впархивая в комнату и останавливаясь рядом с ним.

Тот даже головы не поднял при её появлении.

– Гончар! – тихо позвала девушка, осторожно касаясь его плеча и присаживаясь рядом.

Юноша лишь глубоко вздохнул. Огонёк потянулась к нему и нежно провела рукой по волосам.

– Гончар, все уже хорошо. Все закончилось.

– Разве? – ещё тише переспросил Гончар, все-таки поднимая голову, – проклятье-то пропало, а дела остались.

Огонёк негромко охнула, начиная понимать причину странной грусти друга, который только что вместе с остальными радостно праздновал окончание пожара и избавление от огнива, о котором уже парадоксально знали все (ну, как минимум, все, кто был на площади вместе с Архивариусом и Пожарником до того, как фонтан взорвался огнём). Однако понимания было мало, нужно было понимать, что сказать теперь, после всего… И Огонёк молчала, продолжая гладить друга по вихрастой голове.

– Мы были здесь, – с мрачной грустью произнёс Гончар, – ведь были?

– Ты не помнишь? – тонким голосом переспросила Огонёк.

– Очень смутно, как будто все в тумане было, – признался Гончар, – а теперь начинаю вспоминать четко, и чем больше вспоминаю… тем хуже становится.

Он вздрогнул и обхватил себя руками, растирая плечи, словно ему внезапно стало холодно. Впрочем, почему «словно»? Огонёк же тут же подскочила и вынеслась из комнаты, через полминуты вернувшись обратно с рубашкой в руках.

– Ты же раздетый совсем, а здесь такой холод! – воскликнула она, протягивая ему рубашку, – держи! Давай, я огонь разожгу. У тебя же где-то обычное огниво должно быть, – суетилась девушка, забрасывая дрова в печь.

– Огонёк! – попытался остановить её Гончар.

Девушка молча подскочила к нему, стянула с него плащ и остатки предыдущей рубашки… Дальше Гончар быстро справился сам, более не имея возражений по поводу происходящего. А следующая мысль вообще заставила его вздрогнуть еще раз, но теперь уже ни в коем разе не от холода. Рубашка, которую принесла ему Огонёк, была хлопковой. Почти все дорогие рубашки, которые он накупил в приступе алчности, были шёлковыми. Холодный, скользкий шёлк, разумеется, нисколько не согрел бы его сейчас, а рубашка, принесенная девушкой, была почти тёплой и быстро нагревающейся на его теле.

От печи пахнуло жаром, и Гончар осознал, что пока он думал о материалах рубашек, Огонёк раскопала где-то обычное огниво и развела огонь. А затем снова подскочила к нему, и поверх рубашки накинула ему на плечи покрывало.

– Вот! – удовлетворенно заявила она, – так гораздо лучше.

Гончар невольно усмехнулся. Огонёк была совсем такой же, как раньше – легкой, тёплой, доброй… Как будто ничего не случилось, в самом деле.

Огонёк моргнула, глядя на него, а затем присела рядом и коснулась рукой его плеча.

– Гончар, не надо. Ты правда ни в чем не виноват.

От её мягкого, сочувственного голоса юношу только замутило сильнее.

– Не виноват, – прошептал он и взглянул прямо на подругу, – Огонёк, я сорвал твой День Рождения. Я довёл тебя до слез, и даже не раз, и не два.

Огонёк попыталась возразить, но Гончар перебил её:

– Конкретно здесь, когда ты пришла, чтобы понять, что происходит, и помочь, я наговорил тебе такого, что самому сейчас страшно вспоминать, а потом вышвырнул тебя из своего дома под ноги бушующей толпе! – голос его, становившийся все громче и громче, прервался, и юноша со стоном закрыл лицо руками.

– Гончар! – ахнула девушка и крепко обняла друга, пытаясь успокоить его.

Спустя полминуты молчаливых объятий она слегка отстранилась и неожиданно серьезно сказала:

– Гончар, я не сержусь на тебя. Ты был под влиянием проклятья, и не отвечал за свои слова и поступки. И ты уж точно не хотел всего этого, ведь правда?

Гончар неуверенно кивнул.

– А хоть бы и так, – подавленно произнёс он, – я предал нашу дружбу, и не только с тобой, но и остальными. Они тоже не сердятся на меня, я видел, но это неправильно! Так или иначе, все это все равно сделал я…

Огонёк внезапно усмехнулась, и в усмешке её было столько плохо скрываемой горечи, что Гончар аж отвлёкся от собственных переживаний.

– Ты хотя бы под воздействием огнива был… – пробормотала Огонёк, нервно теребя рыжую челку, – а вот я…

– Ты? – с искренним недоумением переспросил Гончар, – Огонёк, уж ты-то точно не сделала ничего плохого…

– Ты просто не знаешь! – резко перебила его девушка, – наши друзья… они сразу поняли, что с тобой что-то случилось, они ведь нам рассказывали. А я? Я должна была пытаться помочь тебе вместе с ними, а вместо этого я сидела дома и пускала сопли, думая, что ты и в самом деле хочешь жениться на Королеве! Я должна была помнить, что ты – не такой, и никогда таким не был, я должна была понять, что с тобой случилось что-то ужасное, а я…