– А я же говорил, – послышался знакомый, преисполненный яда, голос за спиной.

– Нужно было начинать с «достопочтенные короли и королевы, да пребудут с вами долгие лета правления, да воцарится благоденствие на землях ваших, да не оскудеет казна… Про королевское достоинство и образование… », – ворчал хриплый голос.

– Дети – наше будущее! – прокричала я, чувствуя, как по спине потек холодный пот. – Я двумя руками возьмусь за их королевские достоинства.... Точнее… Одной рукой за образование, другой – за достоинство! Мы…

Я подняла руки для убедительности, вспоминая своего ректора. Чья-то королева-мать упала в обморок, срочно требуя нюхательные соли с лавандой.

Ржущие, как кони принцы, внезапно побледнели так, словно я потрясаю оторванными достоинствами предыдущего выпуска.

– Короче! Мы рады принять их в члены нашей Академии! Вы меня неправильно поняли! Я не собираюсь с ними спать! Успокойтесь! Я прошу вас! – сдалась я, понимая, что это – провал.

– Да, лучше бы мы того немого, который заблудился в лесу, взяли! Я, наверное, пойду, а то что-то скучно! Мне еще настойку паслена пить, – послышался ленивый голос позади меня.

– Согласна, – хрипло и как-то обреченно вздохнула позади меня Мадемуазель Шарман. – Я здесь на полставки, потому что одной ногой в могиле. Девственность я давно потеряла, честь и совесть – тоже. Так что терять мне уже нечего…

– Да, кандидатура была в самый раз, – усмехнулся голос позади меня. По залу растекался запах лаванды. «Да не эти! Дура набитая! Другие!» – визжала королева в синем платье, в очередной раз падая в обморок.

– А что? Эльвинг овдовел? Или это его сын? Не могу понять! – послышался кокетливый скрип. Со своих позиций, судя по кряхтению, выдвигалась куртизанка-партизанка. – Помнится, любил, когда в простыне дырочка. Сам проковыряет, потом накинет на тебя, дескать, через простыню изменой не считается…

Белокурый «дырочка в простыне» стоял со скучающим видом рядом, закатывая зеленые глаза, поглядывая на своего разбушевавшегося папашу.

– Подавайте карету! – топал ногой толстый бородатый король, свирепо сопя. – Быстро подать карету! Ни минуты мы здесь оставаться не намерены! Ни минуты!

Рассерженная делегация двигались в сторону роскошных дверей. Какую-то королеву несли на руках, а она приоткрывала глаз, чтобы раздать указания, а потом снова сникала, пока служанки бежали за ней, обмахивая ее веерами и тыкая ей под нос какой-то мешочек.

Внезапно в зале стало темно. Зловещая темнота заставила королевский хор умолкнуть и обернуться. Огромная люстра покачнулась, свечи на ней погасли в один миг, словно какой-то вампир – именинник набрал воздуха в грудь и задул их в честь своего двухсотлетнего юбилея. В подтверждение моей догадки, по залу пополз такой могильный сквознячок, от которого я зябко поежилась. Дверь захлопнулась прямо перед носом родительского комитета. Короли, королевы, принцы и слуги попятились, тревожно оглядываясь по сторонам.

– Что это? – занервничали они. Раздался чей-то басок «Мама, забери меня отсюда! Мне страшно!».

– Охрана! Покушение! – рявкнул кто-то, пока вокруг семей сгруппировалась рыцари, обнажив мечи. – Переворот! Ловушка!

В зале воцарилась тишина… Черные тени отделялись от статуи, принимая зловещие очертания, словно протягивая руки к гостям. Гобелены затрепетали, словно паруса, а в воздух поднялись вазы, цветы, книги… У меня пересохло в горле и похолодело. Я попятилась поближе к педсоставу. Никогда еще мне так не хотелось влиться в наш дружный коллектив, стать его неотъемлемой трясущейся частью… Если бы такое случилось на моей первой линейке, то я бы обмочила гольфики и обсморкала бантики! Может, это – часть культурно-развлекательной программы? Не знаю, как другие, но я склонна к бескультурно-орательной программе, в надежде, что меня кто-нибудь вытащит отсюда!

– Ректор! Где ректор? – наперебой орали коронованные родители, пока охрана размахивала мечами, пытаясь сбить вазы и цветы. – Какой ужас! Что это значит! Как вы допустили такое безобразие! А ну быстро зажгите свечи! Разберитесь!

Я согласна побыть местным Терминатором и молча разобраться на запчасти! А еще лучше – слиться в ртутную лужу и просочиться куда-нибудь подальше!

– Прекратите это немедленно! – приказывал мне кто-то из родителей, пока охрана тыкала мечом в темноту. – Безобразие!

Сейчас-сейчас, стринги подтяну и полечу спасать мир, выставив вперед кулак. Мне очень хотелось быть каким-нибудь суперменом, чтобы со словами «Я скоро вернусь!» раствориться в высоких слоях атмосферы. Просто лететь и не оглядываться, пока на земле все пожимают плечами: «Она улетела, но обещала вернуться!». А, как известно, обещанного три года ждут! За три года все уляжется, пятно на репутации высохнет и все будет хорошо!

– Не поддается! – пытались выломать дверь охранники, пока принцы боязливо жались к своим родителям. Преподаватели стояли молча, глядя на то, как раскачивается люстра и откуда-то веет могильным сквознячком, шевеля гобелены.

– Э-э-э… – набралась смелости я, сделав шаг вперед и поднимая с пола свой отбитый коваными сапогами родительской паранойи авторитет. – Кхе! Всем сохранять спокойствие! Все нормально! Ничего страшного не происходит! Просто сквознячок! Замок старый, а что вы хотите! Еще бы! На ремонт никто не скидывался!

– Мерзавка! – завопила толстенькая королева, размахивая руками. – Казнить ее! Немедленно! Выполнять приказ!

– Ай!!! – взвизгнул женский голос, вызывая новую волну паники. Внезапно в воздух стали подниматься короны, заставив меня удивиться еще сильнее.

– Держите! – орал кто-то басом. – Моя корона! Олухи! Хватайте ее!

Какой-то слуга попытался подпрыгнуть, но был тут же отброшен в сторону.

– Мама! Папа! – кричали принцы, хватаясь за головы и пригибаясь к полу.

Я отчаянно пыталась придать голосу уверенность, гордо вскинув голову. Сквозняк – не сквозняк, мне хорошо. Я в шапочке! Парик грел не хуже ушанки, но и он поднимался вверх! Я попыталась удержать его на голове, паникуя не хуже, чем гости.

– Сейчас мы все выясним, – успокаивала я, чувствуя, как дрожат под мантией коленки и срывается голос в тот момент, когда опасливо поглядывала в темноту. – Главное – сохраняйте спокойствие! Без паники! Это – моя Академия, и я не потерплю такого безобразия! Кто бы это ни был…

– Ыыыы! – простонал кто-то, показывая на стену. На черной стене проступали буквы…

«Твоя, говоришь? Это и есть вся твоя благодарность?» – прочитала я, поглядывая по сторонам. «Отлично! Просто превосходно! Принцы – остаются. Посторонние выметаются! Немедленно!» – появилась новая надпись, а дверь внезапно поддалась, выплевывая на улицу груду телохранителей, которые уже таранили ее какой-то статуей. В зал хлынул дневной свет, раздался грохот, словно что-то разбилось…

Я тут же почувствовала себя очень посторонним человеком, эдаким «мимокрокодилом», которому не терпелось покинуть помещение вместе с первой волной эвакуации!

Короли, королевы и их свиты образовали давку в дверях. Что-то упало, прозвенело, послышался крик: «Поднимите мою корону!». Пока вновь напяленные короны не пролазили в дверь, я пыталась присоединиться к «провожающим». Дверь перед моим носом захлопнулась, чуть не защемив меня.

– Это что еще за шутки? – простонала я, дергая огромные ручки. – Выпустите меня отсюда!

«Добро пожаловать в Академию Прекрасных Принцев!» – гласила зловещая надпись на стене. А потом кто-то подумал и дописал: «Ректор!». А потом еще разочек подумал и исправил: «Ректорша!».

– Прекрати немедленно! Приказываю! – закричала я и… надписи исчезли.

Свечи стали загораться одна за другой, темнота отступала, а я увидела на полу свой растоптанный парик, какой-то мешочек, чей-то платок и группу перепуганных принцев, забившихся в угол.

– Нда… – негромко заметила мадемуазель Шарман, тяжело вздыхая. – Ой, чувствую, недолго ей осталось! Не понравилась! Зря она так… Ой, зря…

– Рас… располагайтесь. Чувствуйте себя… эм… как дома, – ободряюще выдавила из себя я, поглядывая на обычную стену, украшенную многочисленными портретами. Я прищурилась и прочитала «Еленвин Ниас. Ректор Академии Прекрасных Принцев», «Канвас Годенвальд. Ректор Академии» Пробежав глазами портреты, уходящие под самый потолок, посмотрев на дрогнувшее пламя свечи, я съежилась, а на пол шлепнулась подушка, исполняющая обязанности лишнего веса.