– Глядя на ваши довольные е-баллы, я планирую убрать ваш е-балл! И перейти на пятерки, четверки, тройки и двойки! – стукнула я кулаком по трибуне. – Никаких е – баллов! У меня все!

Я шла по коридору, не обращая внимания на надписи, которые пытались меня тормознуть на пути к улучшению образовательного процесса. Дверь моего кабинета захлопнулась перед моим носом, а по ней поползли буквы.

«Что ты творишь?» – проступили зловещие буквы прямо поверх дорогого дерева.

– Историю, – усмехнулась я, дергая за ручку двери. Дверь поддалась, и я отправилась искать сменную одежду. Раскрыв огромный шкаф, я стала вытаскивать все, что в нем было. Мантия на какого-то коротышку, мантия на великана, мантия с пятнами на животе, разодранная мантия, причем драли ее когтями, мантия с дырками и… Я с удивлением посмотрела на галерею бывших владельцев комнаты. Пузатый коротышка с бакенбардами смотрел величаво, тощий и сутулый жердь – презрительно, убеленный благородными сединами красавец – надменно, а я не могла понять, кто из них носил два женских платья? Кто из ректоров по вечерам, воровато оглядываясь по сторонам, надевал на себя юбку и корсет, любуясь на себя в зеркало? Чьи, так сказать фантазии, уносили его к пластическому хирургу? Почившие ректора молчали, а я рассматривала платья. Черное, украшенное драгоценностями, выглядело вполне солидно. Зато алое можно было показывать только в фильмах для взрослых за большие деньги.

«Я пытался тебя предупредить!», – проступило на стене, пока я снимала с себя грязную мантию и умывалась. «Все, разбирайся со своими проблемами сама! Я больше не буду тебе помогать!» – закончило свой монолог обиженное привидение.

Я быстро надела платье, поглядывая на часы, расчесала волосы, придала своему лицу взгляд суровый и гордый, прижала к груди журнал и двинулась в сторону аудитории…

– Это все из-за тебя, бастрад! – кричал кто-то за дверью, а я смотрела, что по времени уже начался урок. – Из-за тебя! Нечего было тебе лезть на ту башню! Настоящий принц никогда бы на нее не полез! Рисковать жизнью – удел слуг!

– Да как вы смеете! – затравленно возмущался Айрон, задыхаясь. – Я – не бастард! Отпустите!

– Если бы не твои сопли, то …, – послышались голоса, а я открыла дверь, глядя, как несчастного зажали в угол.

– Что здесь происходит? – сухо спросила я. При виде меня Айрона отпустили. – Где преподаватель? Почему урок еще не начался?

– Слышишь, ректорша, – нехорошо усмехнулся златокудрый Фредерик, нависая надо мной. – Попомни мои слова. Как только я закончу Академию, меня коронуют, ты будешь у меня на коленях ползать, прощение вымаливать!

– И у меня! – поддержал его брат.

– У всех нас! – усмехнулись принцы. – Как только мы станем королями, ты первая поплатишься за свою дерзость!

Принц Фредерик попытался взять меня за подбородок, неприятно улыбаясь, но тут же получил журналом по руке.

– Ах ты, мерзавка! – вознегодовал он. – Я беру то, что хочу, потому что я – принц! Ни одна простолюдинка не имеет права мне отказать!

– Уже собрались? – вежливо поинтересовался Арден, стоя в постойке шатндартенфюрера. – Проходите за мной.

На меня бросили гневные взгляды, а Фредерик наклонился и сквозь зубы прошептал:

– Я тебе это еще припомню, стерва…

Если преподаватели будут дружно жаловаться на плохую память Фредерика, то я как-то не поверю. Мы прошли по коридору и вошли в огромный, гулкий зал, украшенный лепниной и подсвечниками. Изумительный, начищенный и блестящий паркет превращал королевскую сборную по вынесению мозга в молодежную сборную по хоккею. Я с удовольствием побыла бы той самой шайбой, которая обеспечивает кассу стоматологам и «шмену шоштавов»!

– Скользко! – вознегодовали принцы, пытаясь удержать равновесия. Зато Арден шел, как ни в чем не бывало.

– По правилам этикета, полы во время бала должны быть скользкими, – усмехнулся он, закладывая руки за спину. В зале вспыхнули тысячи свечей. – И танцевать на них – целое искусство.

– Послушайте, многоуважаемый Арден, – заметила я, чувствуя, что фигурное катание с журналом скоро станет нашей новой дисциплиной. Я ухватилась за статую, чувствуя, как разъезжаются ноги. – Послушайте, может быть, стоило начать с обычной вежливости? Уважение к даме? Пропускать вперед, подавать руку… Почему сразу танцы?

– Потому, глубокоуважаемая ректорша, – он повернулся ко мне, взглянул серыми глазами и улыбнулся, – что через две недели здесь будет бал! Сюда приедут родители принцев со своими придворными. Итак, господа, приступим. А ну выстроились в ряд! Я кому сказал!

– Зачем учить нас танцевать, если мы умеем? – усмехнулся брюнет.

– А ну выпрямился! Где твоя королевская осанка? – Арден взял трость, прислоненную к стене, и стал осматривать новобранцев.

– У меня, между прочим, врожденный порок! Целители прописали мне массаж, настойки… – начал перечислять Феордан, но тут же получил тростью по спине и резко стал образцово-показательным монархом с воистину королевской осанкой.

– Итак, у кого еще проблемы с спиной? – поинтересовался «добрый учитель», опираясь на трость. – Пользуйтесь моментом. Могу вылечить все, кроме слабоумия. Хотя, иногда и его удавалось вылечить. Правда, не сразу, но удается.

Кончик трости стукнул по паркету, а принцы дружно выровнялись, выкатив вперед грудь и расправив плечи.

– Учтите, господа, – усмехнулся Арден, проходя вдоль строя. – Я – ваш последний шанс перед могилой исправиться. Пользуйтесь моментом.

– Вы нам угрожаете? – дерзко заметил Фредерик, сдувая локон золотых волос с надменного лица.

– Нет, господа, я не угрожаю, – Арден подошел к нему вплотную. Блестящий набалдашник трости уперся принцу прямо в подбородок. – Просто конкретно вам, в силу своей вежливости, рекомендую пореже открывать рот. Это – просто совет…

Набалдашник задрал голову принцу, а тот бросил презрительный взгляд на учителя. Стоило ему отойти, как послышалось:

– Да чтобы мне простолюдин ука…

Арден молча развернулся, твердым шагом подошел и отвесил принцу такую пощечину, от которой загудели стены.

– Мой род древнее, чем твой. Любой из вас, по сравнению с кровью, которая течет в моих жилах – дворняга, возомнившая себя породистой собакой! Так что это тебе не мешало бы мне поклониться! – трость опустилась на ногу принцу, который завопил от боли, скрючившись в три погибели. Остальные принцы дрогнули, округлив глаза. Арден, поднял стальные глаза, однобоко улыбаясь, и откинул прядь темных волосы с лица, высокомерно глядя на то, как принц валяется у него в ногах, утверждая, что ему только что раздробили ногу.

– Еще одна подобная выходка, и вас будут носить на руках, как капризных девочек! – его твердый шаг в пустом зале чеканил каждое слово. – Разбирайте принцесс. Они вас давно заждались!

Арден ткнул тростью в груду какого-то тряпья. Принцы, опасливо поглядывая на преподавателя этикета, который в любой момент мог испортить им этикетку, бросились к куче, которая оказалась сваленными куклами. Некогда роскошные, а ныне пыльные и грязные платья «принцесс» казались ничем, по сравнению с их лицами. Одна кукла была лысой, а какая-то добрая душа – эстет присобачила к лысине кокетливый бант, у другой был выколот глаз, поэтому она оценивающе прищуривалась и присматривалась к «своему» принцу, у третьей рука болталась на честном добром слове, у четвертой по фарфоровому лицу шла целая сетка трещин, у пятой не было носа.

– С безносой поосторожней, – усмехнулся Арден, глядя, как Эрих, рассматривает лицо «принцессы». – Она уже слегка погуляла по рукам.

Из сколотого носа красотки вылез мышонок, вызывая у принцев такие крики, которым позавидуют даже оперные певцы. Мышонок бросилась по паркету, скользя, пока каждый из принцев отряхивал свою куклу на предмет живности.

– Вижу, что каждый нашел себе девушку по – вкусу, – заметил Арден с улыбкой глядя на сдающую норматив по хоккею мышь. – А теперь…

Мышь бросилась ко мне, я дернулась в сторону, поскользнулась, повисла одной рукой на статуе, прижимая к себе журнал. Принцы смотрели на меня странными взглядами. Я перевела взгляд на Ардена, который с улыбкой приподнял брови. Да не боюсь я мышей! По губам Ардена ползла такая улыбка, от которой мне стало страшно. Принцы ржали, как кони, но гулкий удар трости об пол, тут же излечил эпидемию слабоумия.