Перо, которое валялось рядом с чернильницей, внезапно поднялось в воздух, обмакнулось и стало писать на бумаге летящим бисерным почерком какой-то список. Перо скрипело, словно им выводила невидимая рука. Первый лист подошел к концу, потом второй лист, потом третий. Я терпеливо ждала, пока он допишет свою рукопись, чтобы обрадовать его как следует!

«Все понятно?» – появилась надпись на стене. – «Это твое задание на завтра!»

– Это какая буква? – уточнила я, присматриваясь к листочку. «С» – появилась надпись на стене.

– Отлично! Теперь все понятно! Переходим ко второй букве! – впервые я горела желанием работать.

«Это – кошмар какой-то!» – проступила на стене надпись.

– Я просто очень сильно хочу подружиться, – с надеждой заметила я, коварно улыбаясь. – У меня никогда не было говорящей недвижимости!

«Что??? Какой недвижимости?» – проступило на стене. Нет, сейчас кто-то явно вращается в гробу. Осталось узнать по часовой или против часовой!

– В бархатной коробочке! – сообщила я с улыбкой. – Слушай, потусторонняя «сучность», тебе что? Внимания родственников не хватает? Нет, ну хочешь, я тебе на могилку цветочки отнесу?

«Правила нашей дружбы! 1. Следить за каждым принцем и преподавателем. Посещать все лекции и практикумы. 2. О любых странностях докладывать мне» – появилось на стене. Потом кто-то подумал и дописал: «Помимо этого: переписка с родителями, организация вечеров для принцев, вечерний обход комнат и т.д. и т.п».

– А можно я начну с «т.д.» и «т.п.»? – устало заметила я, проходя в комнату и видя свой ужин. – Тупо доем и тупо посплю? Поверь мне, я отлично справлюсь! Можешь на меня рассчитывать! У меня есть опыт в этом, причем, приличный! Могу показать рекомендации родителей, воспитателей детского сада, работников школьной столовой и даже коменданта студенческого общежития. В этом деле я – профессионал!

«Если будешь выполнять мои поручения, то я смогу вернуть тебя туда, откуда ты появилась! Так «да» или «нет»?» – появилось на стене.

Да, так деликатно меня еще никто не посылал в то самое место, откуда в двадцать с большим хвостиком появились моя голова под крики акушерки: «Тужься!».

«У тебя со зрением плохо?» – проступила надпись крупными буквами.

– Ты прав, со зрением у меня проблемы, – согласилась я, вытирая руки об салфетку. – Один глаз почти не видит, а другим в гробу тебя видала с твоим предложением!

И он отстал! Невероятно! Никаких надписей, тишина, спокойствие. Я решила отдохнуть, пользуясь возможностью, залезая под одеяло и удивляясь в очередной раз мягкости подушки.

Стоило мне задремать и согреться под одеялом, как вдруг оно начало подниматься, впуская холодок.

– Эй! Я не готова к постельным отношениям! – сонно возмутилась я, пытаясь вернуть его на место.

«Ну почему же нашим отношениям не перейти на новый увлекательный уровень?» – проступило на стене.

Никогда не думала, что «одеяло убежало, улетела простыня, и подушка, как лягушка ускакала от меня» – это начало серьезных отношений. Причем, настолько серьезных, что я жалела о том, что кто-то успел задушить, заколоть или отравить одну неоднозначную личность еще до моего появления! Я искренне завидовала этому человеку!

– Подушку отдай! – возмущалась я, пытаясь поймать подушку, которая поднималась в воздух вместе с простыней и одеялом.

«Раз уж дело дошло до постели, хочешь постонать?» – проступило на стене, вызывая у меня негодование.

И тут одеяло обернулось вокруг меня, пока я отчаянно вырывалась. Из подушки появилось перо, которое стало приближаться к моей пятке.

– Нет! – задергалась я, пытаясь уползти. Ничего, как выскочу, как выпорхну злобной «ибабочкой»!

Я стонала, кусала губы, кряхтела и орала, пока перо щекотало мне пятку.

«Мне кажется, что в наших отношениях – не все так гадко!» – проступило на стене. – «Вставай! Тебе еще на письма родителей отвечать!».

Я клятвенно пообещала, что встану с утра пораньше, отвечу на все письма, но меня тут же вытащили из постели поставив на ноги, и мне ничего не осталось делать, как поковылять в свой кабинет, недовольно сопя. Открыв смежную дверь, я уселась в кресло, нахохлившись, как воробей, а мне на стол шлепнулась пачка красивых писем с гербовыми печатями в виде корон.

«Уважаемый ректор Академии! Мы требуем, чтобы нашему сыну Брендону были предоставлены лучшие покои, которые есть в Академии! Его должны обслуживать за столом, как наследника престола! Качество еды должно соответствовать королевской кухне! Помните, наш мальчик любит, когда в его в тарелке разложено по цвету!»

– Кстати, – зевнула я, глядя на часы и с тоской раскрывая остальные письма. «И чтобы салфетки были с нашим гербом!», «Чтобы ему на десерт подавали взбитые сливки!», «Чтобы к нему были приставлены лучшие слуги!», «Пьют ли сыновья прописанные лекарями отвары?». В конце каждого письма все родители требовали отчитаться о том, как их дражайший сынок устроился на новом месте и наказан ли тот, кто учинил «безобразие»!

Я дочитала письма до конца, взяла листочек бумаги и написала шаблон, душераздирающе зевая и понимая, что дико хочу спать. Опыта «челобитных» у меня не было, поэтому набравшись пафоса, я решила не баловать венценосных родителей индивидуальным подходом, а просто отправить очередную порцию спама по единому шаблону, который усиленно составляла, пожевывая перо. Послание должно быть коротеньким, но сладеньким и пафосным.

«Уважаемый Каквастамович и Каквастамовна! С проблемой мы разобрались. Утверждаю, что понес заслуженное наказание. Ваш дражайший сын почивает в своих покоях. Он собьется со счету, сколько замечательных дней ему предстоит провести в нашей Академии. Он исправно пьет отвары. А мы, в свою очередь, стараемся всеми силами обеспечить индивидуальный подход! Так что можете спать спокойно! С уважением, ректор Академии, Анастасия».

Я перечитала письмо, молча взяла чистый лист и стала переписывать его с именами родителей. Я старалась, выводила каждую букву, отчаянно зевая и мечтая, чтобы здесь поскорее изобрели принтер. Но до принтера здесь было далеко, поэтому на третьем письме, я поняла, что засыпаю. Письма все никак не заканчивались, я уже лежала головой на столе, вяло водя пером по бумаге и оставляя жирные кляксы.

– Все! – выдохнула я, глядя как передо мной появились конверты. – Можно отправлять! Ты как хочешь, а я – спать! И попробуй только… Я тебя предупредила!

Письма были запечатаны, а я поплелась в комнату, обессиленно рухнув лицом в подушку.

С меня стягивали одеяло, но я намертво вцепилась в него, предварительно укутавшись как следует. Из-под меня вырывали подушку, но я держала ее мертвой хваткой. Я подняла голову, глядя, что на улице едва забрезжил рассвет.

На полу, рядом с кроватью лежала груда писем! Ничего себе, как быстро работает местная почта! Не благодарите, дорогие родители, я и так делаю все, что могу!

Я лениво достала первое письмо, распечатала его и…

«Да как вы смеете!!! Что вы сделали с нашим сыном! Понос – это заслуженное наказание. Вас казнить за это мало! Почему наш сын дрожит? И почему он в помоях? Да как вы смеете так обращаться с наследником!».

Какой понос? О чем это вы? Что не так?

«Мы знали, что он сопьется в вашей Академии! Почему он дрожит? Как вы посмели вылить на него помои! Это неслыханная дерзость, за которую вам предстоит ответить!»

Я бросилась к столу, доставая все испорченные черновики. «Уважаемые родители! С проблемой мы разобрались. Утверждаю, что понос заслуженное наказание. Ваш дрожащий сын почивает в своих помоях. Он сопьется со счету, сколько замечательных дней ему предстоит провести в нашей Академии. Он исправно пьет отравы. А мы, в свою очередь, стараемся всеми силами обеспечить индивидуальный подох! Так что можете с…ать спокойно! С уважением, ректор Академии, Анастасия»

«Молодец!» – проступила надпись на стене и тут же померкла.

В дверь постучали, я сжалась в кресле, глядя на брошенное поверх черновиков перо и кляксы на столе.