Нина же поднялась с места и, замешкавшись лишь на секунду и глубоко вдохнув, не дыша двинулась в сторону диванчика, где и сидел Харди. По телу Тома побежали мурашки. О, Клубничная Эми, что же ты задумала?! В голове сержанта воцарилась звенящая тишина. Сердце же вновь застучало, да не просто застучало — бешено заколотилось, отдавая глухой пульсацией в виски. Нина подошла к нему вплотную и замерла. Том же и вовсе не отмирал, незаметно потирая вспотевшие ладошки. Божечки, неужели сейчас между ними рухнет стена неопределенности? Нина в нерешительности уставилась на парня, будто ожидая от него помощи, но тот, продолжал охуевше смотреть на девушку, бьясь в агонии необратимости лишения девственности своего пухлого рта. Не найдя в сером взгляде сержанта помощи, но и не увидев в нем отказа, она с опаской села к Харди на колени, непрерывно продолжая смотреть ему в глаза. По венам Тома будто бы пробежал электрический разряд, а из-под маски послышалось сбивчивое дыхание.
От всех этих телодвижений в номере повисла еще более неловкая ситуация! Ну же, кто усугубит ее сильнее? Нина завела трясущиеся руки за его голову и принялась расстегивать маску. Давай, иди до конца!
— Что ты делаешь? — меланхолично буркнул Том, которого и вовсе, кажется, закоротило.
— Я не знаю, — пизданула Нина. — А ты как думаешь?
— Я тоже, сука-бля, не знаю… Я тоже… — протянул сержант, и будто бы на автомате помог девушке справиться с маской.
Нина отложила ее в сторону и подалась вперед, остановившись в нескольких сантиметрах от лица сержанта.
— Что мы делаем? — прошептала она.
— Не знаю… Но продолжай, — прошептал он в ответ, окончательно утонув в ее зеленых глазах.
Атмосфера в номере накалилась до беспредела. Ее ладонь нежно легла на его щеку. Том же, с волнением предвкушая важность предстоящего события, немного подался вперед и ощутил ее горячее сбивчивое дыхание на губах. Глаза непроизвольно закрылись, и с огромным трепетом он осторожно, еле ощутимо, дотронулся своими губами до ее. Нина прерывисто, немного шумно вдохнула и закрыла глаза. Том же положил одну руку ей на талию, вторую — запустил в волосы, максимально прижавшись к ней. Девушка слегка приоткрыла рот, как бы позволяя пойти дальше.
И тут Тома будто перещелкнуло. От такой близости голову закружило, в груди приятно обожгло и по всему телу стало растекаться расслабляющее тепло. Он будто махом опрокинул стакан терпкого клубничного ликера, отчего возникло непреодолимое желание поцеловать ее как можно скорее. Решительно и даже немного грубовато, его язык проник-таки, сука-бля, к ней в рот! Да, Томми, ты — власть! Нина с тихим стоном выдохнула и крепко обвила его шею руками. Харди сильнее прижал ее за шею и с еще большим напором просунул язык глубже.
Дальше для Тома все было как в тумане. Новые ощущения настолько пьянили, что он не успевал думать, а действовал, следуя лишь наитию. Он крепко обхватил Нину одной рукой, слегка впившись пальцами ей в спину, второй — гладил по бедру. И пусть это его первый поцелуй, казалось, все идет как надо. Нина податливо отвечала на его прикосновения, слегка изгибаясь и двигаясь в такт его движением. Порой она перехватывала инициативу, слегка отстраняясь и ловя его взгляд, а потом вновь впивалась губами в его губы. А сержант и не сопротивлялся, впуская ее язык в свой грешный ебливый рот, который так долго ждал! Ожидание было не напрасно! Том и подумать не мог, что целоваться так приятно. Почему Толстой о таком не писал? И хоть, буквально, поцелуй был совсем безвкусным, Тому было очень и очень сладко. Ее губы такие нежные, и она томно постанывает. Опять отстранилась и затуманенным взглядом посмотрела на его губы. А у самой губы уже покраснели от долгого поцелуя, на щеках проступил румянец. Том взял ее за щеки двумя руками и снова притянул к себе. Прижался губами и втянул воздух носом. Ее язык без напора проник ему в рот, а потом… Ай, укусила! О, Клубничная Эми, какая же ты кусучая! Аррр! Том еще сильнее обнял ее, а рука скользнула под блузу. Провел пальцами вверх по позвонкам и добрался до застежки лифчика между лопаток. Вряд ли ему удастся сейчас с ним справиться, поэтому мигом решил действовать иначе и запустил вторую руку прямиком в глубокое декольте блузы. Нина сладко промычала и даже не думала сопротивляться. Том сжал в ладони аккуратную грудь, оторвался от губ и стал целовать шею, а затем сводящие с ума ключицы. Нина запрокинул голову и прижала его крепче за шею.
Тома бросило в жар, потому он на секунду оторвался, выпустил Нину из объятий и снял дубленку. Он хотел было продолжить и потянул руку обратно к декольте, как Нина его остановила.
— Подожди, — хрипло пробормотала она и встала.
Черт! Что не так? Неужели она против? Передумала? Ну еб твою мать, и зачем он только решил снять эту дубленку? Спугнул девчонку! А хотя… Воу, что это она делает? Нина торопливо стала расстегивать одну за одной мелкие пуговицы блузы, после чего скинула ее на пол, оставшись в лифчике тонкого кружева, через узор которых отчетливо виднелись соски.
Харди пережил не то что сердечный приступ — обширный инфаркт! Вот, блять, кажется, нужен непрямой массаж сердца! Не успел Том перевести дух от сей картины, как Нина уселась на него сверху и поцеловала. Теперь стало еще слаще! Тут он почувствовал, как она трется о его уже давненько вставший член. Крышу снесло окончательно, его руки судорожно заметались по ее телу, то сжимая грудь, то впиваясь в ягодицы, обтянутые джинсовой тканью коротких шорт. Еще минута, и сержант больше не мог себя сдерживать! Он резко поднялся, подхватив Нину под бедра, а та обвила его ногами. В два шага он добрался до кровати, и вместе они завалились, не отрываясь друг от друга. Том приподнялся на руках, нависнув над Ниной и окинув ее голодным взглядом. Затем стянул с себя тенниску и вновь принялся целовать ее грудь, сдвинув кружево лифчика в сторону. А потом сам не заметил, как одна рука ловко расстегнула пуговку шорт, затем молнию и нагло проскользнула прямо в трусики. Нина со стоном выдохнула и закрыла глаза. Пальцы сержанта с легкостью проникли внутрь, и тут его настигла нехуйственная волна возбуждения! Ебать! Да она вся мокрая! Да, Томми, это от тебя она так потекла! Нихуя себе! Едва Харди снова прильнул к ее губам, а пальцы настойчиво продолжили хозяйничать в кружевных трусах, как дверь в номер с грохотом распахнулась и внутрь вбежала…
— Лизи? — растеряно промямлила Нина, и тут же ее за руку схватила сестра, выдернула из-под Тома и утащила из номера. — Что ты делаешь? Прекрати! — слышал Харди ее удаляющийся возмущенный голос.
— Что за сука-бля? — ошалевшее прорычал он.
Разгоряченный Том откинулся на спину, вцепился руками в голову и охуевше уставился в потолок.
«Послушай, Том, послушай… Послушай, сука-бля! Да как так-то? Как же так? Пиздос досада! Какого хуя пизда уебала?! В такой-то момент! Это же все было пиздец как важно! Но хоть за пизду потрогал… А ты же еще хотел и поговорить с ней! Что она себе позволяет? Решила вновь поиметь тебя?! Так, стоп, сука-бля, остановись! Зачем в чем-то обвиняешь шкуру, ведь даже и не знаешь, что там произошло у ее сестры. Может что-то серьезное, все же Нина сопротивлялась и очевидно же, что не хотела уходить. Зачем тогда блузу сняла? Блять, Том, ты поцеловался… — расплылся он в ебанатской улыбке, подложив руки теперь под голову. — Сука-бля, вот это вот все было одно из лучших, что случалось с тобой. Оказывается, это так… Круто! Не зря ты так долго откладывал этот момент. Но, сука-бля, ты опять отдал клубничной шкуре нечто личное и важное, а она уебала! Падла! Стоп-стоп-стоп, прекращай уже гнать на нее, все же здесь она не виновата… Сука-бля, тебе что-то мешает расслабиться и думать про нее без озлобленности. Но что?» — осмотрелся он по сторонам.
— Сука-бля, все ясно, — усмехнулся он над комичностью ситуации, приметив стояк. — Нужно как-то выпустить пар, чтоб не думать про шкуру плохо. Зачем омрачать такие события, — поднялся он с кровати и побрел в ванную комнату, дабы передернуть и выплеснуть ненужную озлобленность.
