— Нет! — состроил возмутительно-эффектную гримасу Леонид, вопросительно разведя руками.

— Похуй, короче! Просто посиди с нами. Вот и все! Хорошо? — потрепал Том друга по бицепсу.

— Ебло ты, Томми, — подкатил глаза плащ. — Ладно, посижу, — осуждающе скривил губы Батлер.

— Ну что, продолжаем? — вернулась в гостиную Нина. — Никто еще спать не хочет?

Том испытывающе посмотрел на друга, как бы ожидая от него поддержки.

— Нет, не хочим, — смерил его в ответ взглядом полным укора Леонид.

Так и продолжили играть.

Прошел час. За это время все успели не только поиграть в кости, но также поболтать о всякой чепухе да залить в себя алкоголя. Окончательно повеселев, они стали загадывать все более нелепые желания. Так, когда проиграла Нина, Батлер загадал ей нарисовать себе на лице маркером хуй. Затем проиграл и он сам, и тогда уже Нина в отместку сказала изобразить тоже самое и на его эффектной щеке. Ну а после Нина проиграла вновь, ну а сержант выкинул дюжину, оказавшись победителем. И, дабы показаться милым, предложил Нине нарисовать хуй и на его брутально-смазливом еблете, ведь ему не хотелось, чтобы та чувствовала себя неуютно с таким художеством на лице. А теперь все втроем они были с членами на щеках, что создавало нужный комфорт.

За этой развеселой игрой никто даже и не заметил, как в гостиной материализовался…

— Джейки? — поднял Харди голову на брата, вставшего у стола и уже пару конов наблюдавшего за развитием событий. — Сыграешь с нами?

— Сыграю, — кивнул Джилленхол. — А ты, Леонид, чего не спишь?

— Не хоцца, — оглушительно зевнул Батлер и потер глаза.

— Ясненько, — обвел парень из шара каждого присутствующего расчетливым взглядом прекрасных синих глаз. — Кидайте, а я последний, — махнул он головой на кубики.

Все по очереди бросили кости. У Нины выпало девять, у Леонида — шесть, ну а у Тома — всего-навсего четыре. Дальше кости в лапу взял Джейк, хорошенько потряс, дунул на кулак, постучал, свистнул, топнул да кинул кубики.

— Двенадцать! — провозгласил он. — Томми! Снимай футболку!

— Чего, сука-бля? — приподнял шрамированную бровь сержант.

— Что слышал. Снимай, говорю, — поторопил жестом Джейк.

Харди пожал плечами, но солидную тенниску снял. Джилленхол посмотрел сначала на брата, затем на Нину, которая, закусив губу уставилась на подкачанный торс Тома, одобрительно кивнул и вновь взял кости.

— Опять двенадцать! — хлопнул в ладоши шулер из шара. — Нина, а ну-ка, пойди и…

— Так, стоп, сука-бля! — осадил его Харди. — Пизда даже не кинула еще, как и мы. Хули ты ей загадываешь?

— Ладно, ладно, кидайте, — ухмыльнулся Джейк и протянул кости Нине. — Два, — огласил он, когда та бросила. — Что? Остальные будут кидать или опустим формальности?

Все с подозрением уставились на Джилленхола.

— Ну а что? Фортуна на моей стороне. Если мне досталась неверная жена, то хоть в чем-то мне должно везти? — состроил он страдальческую псиную морду. — В общем, Нина. Иди и переоденься в купальник.

— Пиздюк, что за ебала? — нахмурился Том, заподозрив некий развод.

— Где ебала? Что я такого сделал? — округлил глаза Джилленхол. — Разве что-то не по правилам? Нина, а ты почему до сих пор еще здесь? И почему я не вижу на тебе купальника?

Нина пожала плечами и поспешила выполнять указания из шара.

— Ну что, еще кон? — спросил Джилленхол, когда она вернулась через пару минут.

Харди же, бестолково хлопая глазами, уставился на нее. Теперь на девушке красовалось красное бикини, маленькими треугольниками ткани прикрывающее соответствующие места. О, Клубничная Эми, к черту бы их, и посмотреть бы на тебя целиком!

«Послушай, Том, а не пошло бы все нахуй? Может этих дней уже вполне достаточно? Может ебля уже и не будет считаться негожей?» — бился в агонии вожделения Том.

— Леонид, может ты уже спать захотел? — перевел он взгляд на друга, сонно потирающего глаза плащом.

— Ась? Да нет, пока не хочу, — зевнул он. — Посижу еще, — заговорчески подмигнул он сержанту, давая понять, что помнит про свое обещание не оставлять их наедине.

— Сука-бля, — буркнул Том и принялся подмигивать в ответ, намекая уже на нечто иное.

— Ну что ж поделать — не хочет человек, — процедил Джейк, наградив ничего не понимающего Леонида раздраженным взглядом. — Значит, играем дальше.

И вновь везунчику из шара выпала дюжина. А проигравшим на сей раз эффектно оказался бородач.

— Ну-ка, загадывай, Джейки, — приготовился к заданию Батлер.

— Так-с, дай-ка подумаю… — почесал макушку Джилленхол. — О! Придумал! Хочу, чтобы ты переоделся в женское платье!

— Чего это? — растеряно рассмеялся Леонид.

— Да-да, и не просто платье. А платье Лисоньки! — поднял указательный палец Джейк, а затем им же поманил Батлера наверх. — Идем, я подберу тебе подходящий фасончик.

— Ээээм… — замялся тот, вопросительно зыркнув на Харди.

— Ну, сука-бля, правила есть правила, — состроил фирменный еблет Том, добавив в него лживые нотки сожаления.

— Ладно, — понурил плащ Батлер и поплелся за Джилленхолом. — Я вернусь, Томми, — оглушительно прошептал он одними губами, обернувшись на лестнице.

Но Том его не слышал, ведь в момент переключил все внимание на Нину. Та улыбнулась уголком губ и закурила. Закурил и сержант, возвестив о начале неловкого перекура.

— У тебя так много татуировок, — обвела Нина торс Тома оценивающим взглядом. — Все они означают что-то?

Харди кивнул, сам же залипнув одним глазом на ключицы, вторым — на клубничные груди.

— А это что? — придвинулась вместе со стулом поближе Нина и положила ладонь на плечо.

Том опустил глаза, туда, где под ее рукой скрывалось изображение женского лица. Упс! Да кажется это не просто лицо, а портрет Мэрил Стрип! Ого! Когда это ты успел набить сей шедевр, Томас? Говоришь, сделал это необдуманно в период своей самой жесткой наркомании, когда вернулся из Ирака? А зачем ты это сделал? Чтобы помнить? Помнить что? Ты сам уже забыл, что хотел этим себе сказать? Все с тобой понятно! Лучше бы набил лицо своего отца, чтобы не забывать.

— Похоже на Деву Марию, — присмотрелась к плечу Нина, откуда на ее смотрела старая блядь в платке из гиперпрочного полиэтилена на голове, как у Богородицы.

— Ээээм… — завис Том, не зная, как отбрехаться, ведь выкладывать свои бредни про мать он готов не был. Целоваться — уже да! Слишком откровенничать — пока нет! — Так это она, сука-бля, и есть, — пизданул он хуйню, похлопав мать по нарисованному ученому ебалу.

— Стоп! Ты что, верующий? — одернула руку Нина, брезгливо глядя на вытатуированные пышные брови.

— Чего, сука-бля? Нет конечно, — нервно усмехнулся Том. Черт! Уж лучше бы Батлер не уходил! Получилось совсем не то, на что сержант рассчитывал!

— А зачем тогда ебанул? — недоверчиво махнула рукой на Мэрил Нина.

— Да просто, — бестолково пожал плечами Том.

— Говоришь же, что все твои партаки что-то означают, — уставилась на него Нина взглядом Леонардо, но не того, что ДаВинчи, а того, что ДиКаприо.

— Ну вообще да, означают. Все, сука-бля, кроме этого, — пытался выкрутиться Харди.

— Хочешь интересный факт? — приподняла бровь Нина.

— Хочу.

— Знал ли ты, что я не сплю с верующими? — поведала такую краткую, но такую душераздирающую историю она.

— Нет, не знал, — непонимающе похлопал глазами Харди.

— Так знай.

— Хорошо, буду знать, — состроил фирменный атеистический еблет сержант.

— Так что, сыграем еще? — взяла Нина кости, потрясла их между ладонями и бросила. — О, двенадцать! После шарового кубики как волшебные прямо. Выходит, я выиграла и загадываю желание?

— А вдруг, сука-бля, ничья? — сгреб кости со стола Том и кинул вновь. — Ан нет, семь!

— Хочу, чтобы ты доказал, что не верующий, — ляпнула Нина непонятное ебаное желание.

— И как же? — усмехнулся Харди.

— Ну, придумай, — пожала плечами она.

— Ну, допустим, придумаю. И дальше что? Ты будешь знать, что я неверующий. И? — провокационно приподнял шрамированную бровь сержант.