Стоны девушки стали куда более громкими, и в них теперь можно было расслышать не только возбуждение, но и нотки напряжения.

Сержант Харди, поддавшись животному инстинкту, наращивал темп с каждой секундой, потеряв счет времени. Послышался хлюпающий звук. Становилось все мокрее и мокрее. Ну же, кончай!

Нехуйственная волна возбуждения накрыла с головой. Он ощутил уже знакомую пульсацию в члене и набрал скорость. Наслаждение достигло пика. «Беретта» выстрелила. Том почувствовал растекающееся по телу блаженство. Сержант утробно простонал и уткнулся в сисечки Клубничной Эми, безбожно перепачкав еблет блестками. Напряженное тремя минутами ранее тело расслабилось, лишь правостороннее сердце продолжало неистово стучать, восстанавливая ритм. Сам же парень провалился в небытие.

Так и лишился девственности.

— Эй, Томас, — аккуратно потормошила его за плечи Эми. — Отпустите, пожалуйста.

Харди поднял на нее отстраненный взгляд, и в то же мгновение вновь напрягся, поняв, что сейчас случилось. Боже, что ж он натворил?! Он же не извлек член из влагалища! Уап-уап-уап-уааап! Ну все, пизда тебе, Томас! Готовь денежку на аборт, либо зови даму под венец да мчи с ней в свое фамильное поместье. Как думаешь, Клубничная Эми украсит родословную семьи Харди? Думается, твой прадед-кладовщик точно бы отмудохал тебя тростью за подобный выбор пассии! Запомни, Том, ебля еблей, а последствия могут быть нихуя не беззаботными!

— Сука-бля… Прости… — ляпнул хуйню Том, поспешив убрать руки с ягодиц девушки.

— Ээээм… Да ничего… Бывает, — замялась та, медленно встав с парня. — Не беспокойтесь, все под контролем. Волноваться не о чем. У меня послезавтра месячные, — порола она хуйню, подняв с пола сигареты сержанта, трясущейся рукой извлекла одну и засунула в рот.

— Точно? Сука-бля, точно? — решил удостовериться Том, натянув боксеры.

— Конечно, Томас, — ляпнула Эми, которую сейчас, кажется, волновало абсолютно не это.

— И все же, сука-бля, что ты хотела от меня? — решил перевести неловкую тему Том, вытащив сигарету и подкурив сначала девушке, а потом и себе. Хоть парень все еще охуевал от происходящего, тем не менее физическое расслабление немного успокоило и его разум.

— Что я хотела? Чтобы вы меня и мою труппу не забрали в участок и не обвинили в употреблении наркотиков. Зачем нам с девочками нужны были эти проблемы?

— С чего бы, сука-бля, мне нужно было делать? — нахмурился Харди.

— Ваш детектив так сказал, — пожала плечами Эми. — Он сказал, что если кто-то из нас не обслужит главного, то бишь вас, по достоинству, то все мы отправимся топтать зону, — тяжело выдохнула она.

— И ты поверила? — усмехнулся Том, выпустив дым из носа. — Послушай, мы из убойного отдела, нахуя нам этим заниматься? Вот если бы ты кого-то убила, Клубничная, сука-бля, Эми, тогда ладно, другой вопрос. Но что мне до того, что вы обдолбаны? Да все мои подчиненные сегодня обдолбаны, что ж мне их тоже нужно отправить за решетку?

— Ну детектив так сказал, — продолжила гнуть свою линию стриптизерша. — Он был очень убедителен. Показывал девочкам оружие, говорил, что они и до участка не доедут — он застрелит всех! И ему от этого ничего не будет, ибо его мать — судья, а отец — прокурор. Как думаете, Томас, это было не убедительно?

— Слушай, во-первых, хватит называть меня на «вы», договорились? Я смотрю, мы с тобой примерно ровесники. Мне двадцать четыре, тебе примерно тоже. К чему эти формальности? Давай на «ты» и Том, хорошо, сука-бля? — бредил Харди, посмотрев на девушку. Та коротко кивнула. — Во-вторых, сука-бля, я уже сказал — никто и ничего бы вам не сделал. Как не сделает и сейчас. Все в порядке. Забей на это хуй. Ну, а, в-третьих… — замялся он. — Так все это ты сделала, чтобы не присесть? — задал он до безобразия неловкий вопрос, обведя ладонью VIP-ку. Непонятно, на что он рассчитывал в этот момент, но слово не воробей, вылетит — не поймешь.

— Ээээм… Ну да… Наверное… Или нет… Не знаю! — вспылила она, откинувшись на спинку дивана и поджав к груди ноги, согнутые в коленях.

Повисла неловкая раздражительная пауза.

— Блять, чувак, понимаешь, за последние полгода со мной произошло стооолько дерьма, что я уже и сама не ведаю, что творю, — затянулась девушка.

— Ну да, сука-бля, в стриптизерши явно идут не из лучшей жизни, — решил поддержать беседу Харди. — Проблемы в семье, нехватка денег…

— Что? Нет! Причем тут вообще это? — возмутилась она. — Да будет тебе известно — моя семья ебейше богата и влиятельна! Счета отца ломятся от миллионов, я живу в невъебенно охуенном доме, у меня есть все, о чем только можно мечтать девушка моего возраста! Ну, в материальном плане, конечно.

— А в чем же тогда, сука-бля, проблема? — нахмурился Том, не поверив в бредни девушки.

— В чем-чем… Вот скажи, тебя когда-нибудь предавал самый близкий человек? Нет? А вот меня предали! Моя сестра отняла у меня смысл жизни. Все, к чему я стремилась, на чем было построено будущее, она сломала в одночасье. Я понимаю, что она сделала это не со зла, хотела спасти меня… Но я все равно не согласна с ней. Я считаю, что не стоило ей во все это лезть!

Том же Харди слушал этот душераздирающий монолог, бьясь в агонии послееблевой болтовни. Он не раз слышал, что девочки любят поболтать после секса, но чтоб кто-то начал изливать душу — это что-то новенькое! Безусловно, Том хотел выведать подробности, ведь история нехило его заинтересовала, но понял, что девушка не особо и хочет развозить эту тему. Посему решил не лезть в личное.

— Все очень хуево, так? — решил показаться милым он.

— Блять, понимаешь… Да… Все очень хуево… — призналась Эми. — Не могу я так жить. Я каждый божий день делаю вид, что у меня все хорошо. Простила сестру. Веду себя как ни в чем не бывало. Понимаешь, в своей семье никто и не знает, что я работаю стриптизершей. Я вру, что занимаюсь танцами, а не вот этим вот всем!

— А нахуя пиздишь? — приподнял шрамированную бровь Том.

— Ну что значит нахуя? Если дома узнают, чем я на самом деле занимаюсь… Это будет грандиозный скандал! Деда так вообще инсульт хватит! — продолжала выкладывать свои переживания Эми. — С ранних лет наши родители пытались сделать из меня и сестры, неких таких благородных, блять, девиц. Нас обучили танцевать, обучили верховой езде, — загибала она пальцы. — И еще всякой никому не нужной в современном мире ерунде! Я даже по-французски лабать могу. Но скажи мне, Том, разве вот это все мне как-то помогло, когда жизнь в одночасье рухнула?!

Харди лишь неоднозначно пожал плечами, не понимая, нахуя ж она все это чешет. Но девочку отчего-то было жалко. Что, дружок, разглядел в ее судьбе чем-то похожую с тобой жизненную параллель?

— И что самое обидное, все члены моей семьи видят, что мне вроде как норм, да и тоже себя ведут также! И никто не видит, никто не знает, что творится внутри! Никто меня не понимает! А последней каплей стало случившееся несколько дней назад!

— Что, сука-бля, произошло? — поинтересовался Том и понял, что тут явно не обойтись без выпивки. Он перегнулся через боковину диванчика и увидел ящик шампанского, который здесь совершенно случайно оставил небезызвестный Билли. Харди взял бутылку, открыл ее и протянул девушке.

— На прошлых выходных в районе, где я живу, проходил праздник, — Эми замолчала и отхлебнула «игристого». — День улицы. Так вот. Собралось ебейшее количество народу. Устроили всякие бредовые конкурсы, установили палатки с едой, повесили пиньяту, парад провели. Короче — чепуха несусветная. Конечно же меня туда потащила вся моя семья! Да не просто потащила — они заставили веселиться и участвовать во всей этой ерунде! И последней каплей стал конкурс по поеданию хот-догов. Моя сестра как полоумная начала зазывать меня, мол, давай, это же весело. Ну я и пошла. По итогу — выиграл мой старший брат, сожрав пятьдесят два хот-дога, второе место заняла сестра, проглотив за полчаса тридцать семь…

— Ебать, сука-бля, они жрут! — перебил Том, невольно усмехнувшись. — Это вообще реально?