— Что это за место? — Хьюитту весьма нравилась обстановка. Данбар же, выпучив глаза от удивления, сел рядом с подругой.
— Место, где никто не стесняется быть собой, — произнес бармен, наливая банановый шейк Касси и одновременно протягивая меню парням.
— В каком смысле?
— В таком, что тут все открыты к общению. Люди не презирают сверхъестественных существ, и наоборот. Вот ты, — бармен кивнул в сторону Лиама, — скорее всего, оборотень, а парень рядом с тобой — человек.
— Но как? — Только и смог выдавить из себя Данбар, на что бармен сверкнул красными глазами.
— Я — Фред, — представился он.
— Мэтьюс, — отозвался Хьюитт, — а это Лиам и..
— Кассиопея, я знаю, — улыбнулся бармен.
***
— Чёрт, Фред, твои напитки божественны, — поставив на барную стойку четвертый по счёту стакан, пролепетал Мэтьюс, заплетающимся языком.
Теперь он уже понял, что это бар для людей, и всяких там сверхсуществ. Чуть-ли не каждый второй парень, заинтересовавший его, оказывался оборотнем или каким-нибудь друидом. Пока Хьюитт мило заигрывал с барменом, а Лиам наблюдал за этим зрелищем, Кассиопея во всю веселилась на танцполе.
— Задай мне ритм, Даг, — она поднялась на сцену, бросив милую улыбку диджею.
Look at me, I’m a beautiful creature
I don’t care about your modern-time preachers
Welcome boys, too much noise, I will teach you
Pam pam pa hoo, turram pam pa hoo
Hey, I think you forgot how to play
My teddy bear’s running away
The Barbie got something to say: Hey! Hey! Hey!
Hey! My «Simon says» leave me alone
I’m taking my Pikachu home
You’re stupid just like your smart phone…
Лиам, казалось вовсе не слушал девушку. Он увлечённо смотрел на её улыбку, на её формы, ниже упругого и плоского живота, смотрел на её глаза, спускаясь вниз по шее к кружевному топу. Он хотел её; всю и сразу. Порой улыбка Касси напоминала ему оскал. Данбару казалось, что у девушки даже есть клыки, но всякий раз он отгонял эту мысль (ведь она всего лишь эмпат). Конечно, он не знал, что она Хейл, что она волчица.
========== Время откровений. ==========
Час ночи. Лиам со вздохом открывает входную дверь, держа на руках нетрезвую Кассиопею, немного сожалея о том, что он оборотень, который точно также не может выпить.
Он и Мейсон решили, что самым оптимальным вариантом будет отвести её кому-нибудь домой, ведь нормального объяснения для тренера никто не смог придумать, их максимум закончился на фразе: «Хей, Финсток, тут твоя дочь набралась, приезд отметила, ну ты это, не серчай» и быстро уйти. Но, этот вариант отпал. Как и семья Хьюитт, которая чутко спит, и на утро решит, что их сын резко поменял свою жизнь, переключившись на девушек, потому решено это было оставить на Лиама. Да, и соображал он трезво, в отличие от тех двоих.
Сам Данбар был спокоен, даже не раздражен, хотя мог бы, не каждый день ему приходится бегать за девушкой, и придерживать её, а то вдруг упадет или сбежит, а ещё чаще закрывать ей рот: каждому встречному Хейл говорила некую гадость, то у кого-то причёска не очень, то нос огромный, Данбар столько раз извинялся за неё, что пересчитать невозможно.
Но, мысли Мейсона, конечно, отличались. Он совершенно не мог понять, как так могло получится: «Она чёртов оборотень! Так, какого чёрта она такая пьяная? Почему подействовал алкоголь?» — только и крутилось в его голове. Он старался верить в то, что Фред настолько огромный мастер своего дела, что умеет готовить такие коктейли, от которых пьянеют даже сами оборотни. Но и сильно загоняться он не собирался, все же алкоголь подействовал и на него, и потому, когда Мейсон закрыл глаза, уже и не думал ни о чем, улыбаясь во сне, Хьюитт помнил, что на прикроватной тумбочке лежит таблетка со стаканом воды, которые хоть как-то облегчат похмельное утро.
В это же время, Лиам вел девушку в ванную комнату, усадив её на стиральную машинку, скинув оттуда все что было одной лишь рукой. Парень повернулся к ящичкам, на которых много разных вещей его матери. Особо не разбираясь в этом, Данбар искал, то что поможет смыть макияж с девушки, нюхающую зачем-то полотенце.
Лиам, не сильно придерживал лицо Касси левой рукой, водя по её лицу ватным диском, смотря, как меняется её лицо, на то, какой чистой становится кожа, и замечая её спокойный взгляд, и полное молчание. Слышно было только их дыхание.
Эмпатия и волчьи инстинкты Хейл, которые она, к слову, даже не использует после пожара, помогали ей держаться более уверенно, и хоть чуть-чуть здраво мыслить, совсем немного. С каждой минутой, рассудок мутнел, тело становилось все тяжелее, а язык и вовсе не слушался, говорил, совершенно, какой-то рандомный бред. Действие алкоголя; в случае же с оборотнями, или химерами, это был выветренный аконит, который действовал по такому же принципу, как и спиртное; брал верх над всем: над чувствами, и разумом. Девушка зажмурилась от неприятного ощущения.
Её тревожил тот факт, что Лиам был совершенно спокоен. От него так и веяло спокойствием. Не было ни злости, ни похоти, ни растерянности, стоя перед ней и обхажия, как только мог, то макияж смоет, то водички принесет, по спинке тоже погладит. Только лёгкая, успокаивающая улыбка на губах.
— Тебе нужно переодеться, я принесу что-нибудь, — прерывает молчание Данбар, и выходит из ванной. Он засмотрелся на Кассиопею. Даже без макияжа, она была прекрасна.
Её серые глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами, изучающе смотрели на него. Пухлые губы имели слегка розоватый оттенок, а на носу было видно в два раза больше веснушек, чем под макияжем. Она казалась такой беспомощной, уставшей и в тоже время расслабленной и свободной, что сердце Лиама пропустило пару ударов, а щёки налились краской.
Вернувшись обратно, Данбар обнаружил, что девушка стоит в одном нижнем белье, разглядывая себя в зеркале. Парень тут же отвернулся, кинув на стиралку вещи, принесенные с собой.
— Ты адекватная, нет? — Лиам всячески старался отводить глаза, но чёрное кружевное белье, всплывавшее в сознание, так и норовила вернуть взгляд обратно, дабы запомнить все детали. Абсолютно все.
— Сам же сказал, что принесёшь мне другую одежду, — беззаботно пролепетала девушка, и щёлкнув застёжкой бюстгальтера, кинула его в ноги к Лиаму, которые ещё больше занервничал, что мгновенно закрыл глаза, больше сосредотачиваясь на звуках. Кассиопея, стоявшая до этого у другой стены комнаты, пришлось идти до вещей, рядом с которыми и стоял покрасневший, прикрывающий лицо, и с быстро бьющим сердцем парень. Почти что обнаженная девушка, проходя мимо, как бы случайно задела свободную руку парня об свое тело. Которое сразу обдало холодом, руки Лиама были просто ледяными. Парень в этот момент громко, и протяжно вздохнул, и довольная Финсток накинула на себя длинную, болотного оттенка футболку парня, приятно пахнущую им.
— Можешь открывать глаза, — с ухмылкой на лице произнесла девушка, оперевшись руками на стиральную машину, и смотря на парня, то ли с усмешкой, то ли с интересом за его реакцию.
— Ты будешь спать на кровати, — пытаясь не обращать внимания на выходки подруги, сказал Лиам, выходя из ванны. Ему не нравилось, как Кассиопея игралась с его нервами, проверяла их на прочность. Он пытался сохранять хладнокровие, не обращать на это внимание, ссылаясь на её опьянение, но эти поступки так и норовили вывести его из себя.
— А, ты где будешь спать? — с непониманием уставилась на него Касси, оставаясь на том же месте. Парню пришлось остановиться, и обернуться, чтобы взглянуть на неё и выслушать.
— Поспи сегодня со мной, — милый голос, и глаза, смотрящие прямо в душу Лиама, не давали ему ни единого шанса на отказ.
Кассиопея не хотела признавать, что боится. Последний раз, когда она напилась, закончился не самым лучшим образом.
Была самая обычная вечеринка, в самом обычном съёмном коттедже, среди самых обычных подростков.
Только, вот, кто-то знал, что Хейл была оборотнем, поэтому через час она была уже в стельку. Полное непонимание действие; всё тело, работающее лишь на инстинктах. Которые говорили — пить больше, так что они хорошего не советовали. Тот самый, «некий кто-то» попытался её изнасиловать в одной из гостевых комнат, что неблагополучно кончилось для него. Кассиопея, будучи пьяной, перерезала горло насильнику своими когтями, и выпрыгнула в окно, скрываясь в ночных переулках. В тот момент она настолько перепугалась, что разум отрезвился; что нельзя сказать о теле; но все же, несколько часов девушка просидела в лесу, приходя в себя и пытаясь смазать кровь с рук, с помощью земли.
