– Тут такое дело… сложное очень.
– «Опять какие-то недоговорки», – недовольно подумала я про себя. Вот и король говорил не напрямик, а околичностями, так что я совершенно ничего не поняла!
– Ящер и его наездник связаны, – осторожно подбирая слова, начал объяснять лекарь. – Так как вы одного пола, у вас полное единение; когда пол разный, сложнее найти пару. Но тоже возможно.
– Делать-то что надо? – решила спросить я в лоб. Чтобы уж сразу узнать все неприятные детали и не мучиться. В том, что с поиском истинной пары для дракона что-то нечисто, я и не сомневалась.
Помявшись, старик все же ответил.
– Ваш сюзерен имел в виду, что вам необходимо пробовать мужчин так же, как драконихи дегустируют самцов.
– То есть…
– То есть… То, и есть, и все прочее… – подтвердил лекарь и завел нудный, длинный разговор о драконьих гребнях, пока я стояла и шокированно переваривала эту новость.
Похоже, в этом мире подобное не было чем-то необычным. Теперь становилась понятна запредельная ветреность и любвеобильность наездниц и лордов – чего только не сделаешь ради счастья своего питомца! Станешь не моргнув глазом менять партнеров как перчатки, а в душе будет гореть постоянная мысль: «Может быть, этот? Он истинная пара – счастье всей моей и драконьей жизни?» Так что чрезмерная распущенность и неразборчивость в связях лордов и леди – скорее жизненная необходимость, чем издержки воспитания.
Я же была в шоке от такого открытия. Получалось, мне придется перепробовать разных мужчин в надежде, что дракон моего партнера откликнется на страсть, вспыхнувшую между нами, и воспылает невероятным желанием составить пару с моим ящером, и начнет неистово делать драконят? Час от часу не легче! И как мне предлагают это делать под бдительным взглядом Дрейка Дайера?
И кстати, о драконятах…
– У меня есть еще один вопрос, тоже деликатный.
– Если это в моих силах, то я помогу, – сухо отозвался лекарь. Вероятно, ему было неприятно, что я столь мало смыслю в драконах, но уже прошла запечатление и имею своего ящера.
Обычно будущие лорды-наездники ждут своего совершеннолетия, а до этого учатся в подмастерьях и оруженосцах у какого-нибудь лорда, ходят за его драконом. Ко времени запечатления с драконом уже знают о ящерах все, что только можно знать. И как награду за верную службу получают в дар яйцо дракона из гнезда того лорда, которому служили. Все происходит прилюдно, в присутствии свидетелей, на огромных аренах, обычно полных теплого песка, подогреваемого драконицей. При вылуплении малыша те из подмастерьев, кому повезло, проходят ритуал запечатления. Те, кто не нашел своего дракона или, если быть точным, кого не выбрал новорожденный ящер, вынуждены ждать следующего года и иногда не одного. Поэтому ритуал запечатления проходил так же часто, как и брачные полеты драконов, и претенденты в наездники с самого раннего детства пытались угодить своему лорду, чтобы быть первыми в очереди на ритуал.
Получить дракона любой масти почиталось за счастье.
Детей с задатками драконьеров в раннем возрасте определяют по способности запечатлеться с большим количеством файров. Файры очень полезные твари: не такие огромные и прожорливые, как драконы, но столь же верны и преданны связанному человеку, а еще превосходные шпионы и соглядатаи. Обычные люди только спустя долгое время приручений и дрессировки могли обрести связь с одним-единственным файром. Будущие драконьеры легко привязывали к себе десятки малышей, только раз взглянув им в глаза, после чего крохотные дракончики следовали за ними преданно, словно собачонки.
Безземельному лорду прокормить дракона было сложно.
И если у него было еще несколько десятков ящерок поменьше, дело принимало и вовсе острый оборот. На кормежку дракону наездник мог наскрести деньги, поступив на службу к более влиятельному и богатому лорду, а вот несчастным малышам предстояло добывать пропитание самостоятельно. Поэтому толпа оголодавших файров была не редкостью, особенно в крупных городах, куда в надежде на тепленькое место слетались все драконьеры, не имевшие своей земли.
По такому сценарию запечатление происходило в столице и крупных городах, но в более диких краях, как наш Корнуолл, все происходит естественным образом, и связь с дикими, неприрученными драконами не редкость. Поэтому я, ничего не знавшая о драконах, не была чем-то необычным. Иногда охотники и просто путешествующие люди натыкались на диких драконов или на кладку молодняка. И пропадали, в буквальном смысле слова, вынужденные следовать за своим драконом, ведущим свободную кочевую жизнь. Не редкостью было и воровство драконьих яиц.
Целые банды промышляли этим занятием, несмотря на единственное наказание за подобное злодеяние – смертная казнь на месте. Но тем не менее нечестный бизнес процветал. Ведь всегда легче заплатить, чем ждать годами своего шанса. Считалось, что запечатление можно искусственным образом «подделать»: если украсть драконье яйцо сразу после снесения, тогда дракончик не будет знать никого, кроме человека, находившегося рядом во время лупа. А что при этом будет с матерью, потерявшей своего ребенка, никого не интересовало.
Труднее приходилось с высшими видами драконов, с живородящими. Теми ящерами, которые не несли яйца, а рожали уже вполне сформированного дракончика. К ним относились все редкие виды, огненные драконы, часть изумрудных, отдельные разновидности морских и воздушных ящеров. Эти звери и вовсе не переживали расставания со своими отпрысками.
Поэтому богатые лорды нанимали наездников победнее для охраны своих гнезд и драконов.
Дракониха, не досчитавшаяся в своем гнезде ребенка, впадала в глубокое уныние, тоску и заболевала, ей требовалась длительная терапия драконьего лекаря.
Такие специалисты, несмотря на презрение, не были редкостью, а вот человеческих врачей невозможно было сыскать днем с огнем.
– Я заметила, что в городах очень мало лекарей, только в селах бывают знахарки и кальек, ведьмы, – заметила я, начав подбираться к главному вопросу издалека.
– Все потому, что знания пугают простых невежественных людей. Им проще объяснить это колдовством и магическим влиянием фейри и древних, чем понять, что в обычных, с их точки зрения, листьях содержатся дубильные вещества, способные убивать заразу в ранах и помогать заживлению. По их мнению, воду в трухлявые пни наливает веселый народец. Или это чары смешавших кровь со зверями.
– Таких, например, как дриад и шкуровертов? – блеснула я знаниями.
– Их самых. По мнению невежд, все это происки людей-птиц, говорящих рыб и поющих на рассвете цветов. Хотя я ни разу не встречал ничего подобного. Удивительно, что они не предали анафеме драконов. Вот поистине волшебные существа. Если интересно, я могу научить тебя ходить за драконами и лечить их, – расщедрился старик, и я обеими руками вцепилась в эту возможность. – Практически те же знания можно использовать и на людях – организмы одинаковые, только форма тела разная, это, конечно, сказывается на сопротивляемости болезням, но несильно.
Я представила, что со мной будет, если я заболею и не смогу самостоятельно вылечиться, а что станет с Черной Принцессой, когда меня не станет? И радостно закивала головой, соглашаясь учиться всему, чему захочет научить меня старый лекарь.
– Помогу тебе и с противоядиями. Слишком много в последнее время при дворе смертей драконов. В опасном месте ты живешь: среди людей, что ведут себя хуже зверей.
– И поэтому меня интересует вопрос, – перешла я к самому главному, тому, что терзало меня последнее время, – мог кто-нибудь отравить меня так, чтобы не было детей? И контролировать этот процесс?
– Такое редко бывает, разве только среди тех леди, что метят в фаворитки или спутницы особо удачливого лорда-драконьера. Или желают получить в спутники своему дракону редкого ящера, а соперница может помешать внезапной беременностью… – лекарь посмотрел в мои испуганные глаза, вспомнил, с кем я приходила в его лавку в последний раз, и сдался, начав выкладывать мне всю известную ему информацию. – Есть определенный способ, настойка из трав. Можно дать дракону или выпить самой, и, пока снадобье действует, зачатия не произойдет. Это ведьмино зелье используют драконьеры, когда проводят время с дамой, но кгм… Не хотят, чтобы их драконы соединились в пару. Но это работает только в ту пору, когда у драконов нет гона. Если же ящеры вошли в охоту, и самец погнался за самкой, а та приняла его и станцевала с ним громовой танец – образование пары неизбежно.
