Едва первые капли заморосили над полем боя, как множество лучей, вспышек, раскатистых сияний испещрили небо, и это отозвалось множеством материализаций, сеющих смерть. В небо с земли постоянно ударяли изумрудные молнии и тут же в другое место в землю, без грома и шума, это лекари лечили раненых благодаря Просыпающим дождь с безопасного расстояния. На врагов обрушился шквал атак отовсюду. Ледяные копья, детонирующие шрапнелью, невидимые в камуфляже сферы-бомбы, прожигающие ядовитые капли, атакующие хищные миньоны. Всё это стало возможно благодаря зачарователям этой древней техники совмещённых талисманов. Громогласное, перекрывающее всё на фоне ужасов боя и взмывающей тверди в лучах истирающего судьбы огня и света, прозвучало «Ура! В атаку!» – и без того на меняющемся каждую секунду поле боя, где жернова жизни несутся с невероятной скоростью, всё буквально ожило, всколыхнулось и начало движение, порядки противника содрогнулись. Бомбы рвались, комьями взметалась земля, с неба обрушилось цунами и всё это начало продавливать и теснить оборону и порядки Народа Пламени, которые уже начали организованный отвод сил к следующей серьёзной линии обороны – Поясу Пепельной Тучи. Стены укреплений дрожали и вибрировали теперь уже без остановки, каждый такой отзвук – это достигшая цели десантная капсула Лазурных. Бастионы падали один за другим, вспышки взрывов, обрушения или просто тихое устранение гарнизона, но так или иначе более половины укреплений в руках рифхов, оборона развалилась.
Капля со свистом прошибла щиты визардца и, «проникнув» в тело, взорвалась, другого пригвоздили копья, череда взрывов уничтожила ещё несколько. Свыше десятка волшебных палочек устремились в небо, и с него ударил невероятно сильный, не то что ливень, но бурный, бушующий широченный водопад. Вся эта вода собралась и взмыла огромным бурлящим и пенящимся цунами, заливающим округу лазурным свечением и отблесками просвечивающего через него света с короны Визардуса, изумительная красота, грозная, опасная, демонстрирующая силу и изменчивость, но всё же и очень красивая. Волна сорвалась на неприятеля, на его гребне рифхи и устремились прорежать построения врагов, прорывая оборонительные рубежи и укрепления. Но нельзя взмыть в небо на войне и привлечь всеобщее внимание, нанося колоссальный урон, это делает вас первой целью, вообще первая – самая крупная, и Лазурные на гребне подходили по обоим критериям. У них на ходу разверзались проломы, вздымало пламя, но это не могло остановить этот каток. Вырастающую горную гряду смело измельчило, отовсюду в Лазурных на гребне волны летели дротики с ядом, шквальный, режущий ветер, огненные бомбы и молнии. Но бушующая волна словно предвидела эти атаки, искусно уклоняясь и блокируя, а когда взрывная глыба почти достигла цели, за секунду до взрыва, вода втянула визардца Лазурных внутрь, и взрыв просто вызвал тучу пара.
На линии соприкосновения была мясорубка, вновь прибывшие, подвергшиеся фланговой атаке, наспех собранные уцелевшими командирами, вступали в бой. Прорываясь к точке начала операции сквозь потоки лавы, убивающий оживший камень и обдающий жаром, нестерпимым, иссушающим и всё испепеляющим огнём, чтобы, пусть и с опозданием, начать выполнять задачи. Множество десантных капсул не достигли укреплений, они были отброшены с разными потерями личного состава, разорванные и разбитые, смятые и изрешечённые множеством сочащихся алыми струйками рваных отверстий или же зияющей дырой, показывающей выжженные закопчённые внутренности, и теперь основные силы вынуждены штурмовать опорные пункты врага в лоб.
Лейтенант Кавак, единственный выживший из его рифха, просто шёл вперёд. Он хотел забрать как можно больше жизней, если вдруг не удастся дойти до своих сил. Вспышка пламени устремилась в него, словно «подцепив» грунт намитной палочкой, он рывком вытянул стену, пламя ударилось о неё, толчком он отправил эту каменную преграду в неприятельские ряды, и, едва скальная масса достигла их, он метнул в глыбу сильно светящийся дротик заряженного льда, который, без труда углубившись на две трети в камень, остановился, мгновенно растаял и яркими синими пульсирующими потоками просочился в трещины и разломы внутрь и моментально взорвался, отряд врага это срезало, разметало, уничтожило. Шрапнель со свистом металась по округе, рикошетила от скальной поверхности и, лишь встретив песок или землю, останавливалась, очень глубоко заякорившись. Вдруг возникла яркая изумрудно-сапфировая вспышка и заставила его отправиться на поиски её источника. Это оказался солдат, выживший из подбитой капсулы, он также был один и сражался уже вблизи разбитых и прорванных позиций с гарнизонными отрядами зачистки. Он материализовал миньонов, которые атаковали большой группой, они не имели оружия, оно им и не нужно, лишь одно касание мгновенно обращало в лёд всё тело. Однако его надо было ещё разбить, только лишь зачарование заморозка абсолютно безвредно и не смертельно, но обладатель этой техники знал её нюансы, а потому время не терял. Взмахнув палочкой, он материализовал довольно крупный холодный бархан, который и обрушился на замороженных, перемалывая в мелкие осколки.
Кавак окликнул солдата, но едва тот повернулся, как в него врезалось огненное колесо, брошенное с моноцикла, и взрывом разнесло солдата на несколько дымящихся, окрашивающих округу частей. Но даже на мысль о трагизме и превратностях солдатской жизни времени подумать не было. Сильная тряска возвещала, что приближается что-то нехорошее, он крутился на месте, смотрел по сторонам, обратил даже взор к уже изрядно закопчённому небу, что безмолвно взирало как на детей, копошащихся в песочнице. Что Ему, вечному небу, наш мимолётный миг, искра во тьме. Оно видело и куда более ужасные события и более радостные, но оно неизменно, просто смотрит и, в отличие от Кавака, который подвергался атаке из-под земли, ничего не упускало. Два фонтана песка и взметнувшиеся скальные обломки возвестили о появлении двух исполинов, вооружённых молотами, которые пытались его прихлопнуть. Кавак уворачивался, пытался выйти из зоны поражения за радиус их атак, они же, сгребая всё вокруг, словно по пояс в воде перемещались по земле. Жёлто-синие разряды заискрили в ядре, в сердце и у крупицы близ Ока Воплощения, мощным свечением прокатились молнии по руке и намитной палочке. Взрываясь с треском и скрежетом, заливая всё яркими вспышками, несколько молний с раскатистым громом обрушили одного каменного великана. Кавак в один момент уклонился от атаки оставшегося исполина, молот с неистовой, бешеной силой, словно пушинка, мелькал в воздухе, и, только когда он, тяжёлый, с содроганием округи ударялся о землю, становилось понятно, каков же он на самом деле. Очередной удар заглубил его в землю. Кавак материализовал разрастающуюся сферу воды, пригнулся, осыпаемый мелкой галькой, вырванной из земли проносящимся над головой молотом. Оружие исполина быстро вновь было занесено, и незамедлительно последовал новый удар. Но Кавак уже целенаправленно скользнул в довольно крупную сферу воды, которая выстрелила его прямо в голову исполина. На лету он создал искрящуюся глефу, и она, словно не ощущая плотности камня, прожгла его насквозь, скальная твердь рухнула и рассыпалась, а лейтенант побежал дальше. Стена огня возникла из ниоткуда, преградила ему дорогу и бросилась на него. Он едва успел упасть навзничь в старый полуосыпанный окоп. Как над ним всё срезало пламя. Только оно прекратилось, Кавак снова вскочил на ноги, но не узнал этого места. Довольно в обширном радиусе горы пепла, оплавленный до стекла песок, вихреватые струйки дыма и обугленные до неузнаваемости воины, павшие то ли от этой атаки, а то ли смерть настигла их раньше, и им уже всё равно. Пошёл дождь, очень энергоёмкий, заряженный, несущий гнев Народа Лазурных Глубин. Кавак взметнул палочку ввысь, из неё вырвалась пестрящая разрядами молния и ударила в небо сотней мелких разрядов, сетью, словно паутиной, опутала она на несколько секунд весь небосвод, и с него посыпались бомбы. Мощные взрывы с фонтанами песка и земли начали рваться вокруг. Из серого дыма в Кавака устремился огненный шар, он с ухмылкой просто отклонился в сторону, и, только когда он потерял драгоценное время, выбрал неправильный манёвр, он понял, что это маскировка или же телепорт. Высунувшись на полкорпуса, солдат Пламени пытался нанести удар кинжалом в голову, он устремился с оружием вперёд в атаку и лишь кончиком дотянулся до лица Кавака, который хоть и почувствовал боль, когда в лицо погрузилось холодное стальное лезвие, но успел обратить намитную палочку в сторону неприятеля. И мощным вихрем просто вышибло бедолагу из седла, его сильно содрогнуло, кинжал в руке прочертил полосу по лицу Кавака от скулы до лба, чудом не выбив глаз. Солдат Пламени летел с невероятным ускорением и очень сильно ударился о землю и первый раз не был последним, он катился, ударялся и подскакивал на ухабах, снова плюхался, бился головой и телом, и когда наконец остановился метрах в тридцати, то был уже переломанной, сочащейся кровью костной котлетой, мёртвой котлетой. Пожарище прорванных позиций чёрной пеленой окуривало бывшие укрепления Народа Пламени, и Кавак, достигнув этих едких клубящихся масс, скрылся в их черноте. Боевая задача его группы, его задача, начиналась здесь. И теперь он должен примкнуть к любому наступающему рифху.
