Литмир - Электронная Библиотека

Я теребила рукой правый рукав футболки, ковыряла пальцем дыру на коленке джинсов, пытаясь конвертировать таким образом напряжение в кинетическую энергию, не в состоянии сидеть просто так.

«Привет», – тихо сказала я потом.

Молчание в ответ оглушило, как пощечиной. Обычно ты ответил бы: «Привет-медвед!» Но сейчас это было невозможно – ведь ты лежал на глубине метр девяносто под землей, и тебя уже начинали пожирать беспозвоночные членистоногие. Потому что все закончилось. Потому что твой голос ушел из этого мира, забрав с собой все слова. Потому что все равно это уже было только твое тело, но не ты сам. Тот самый Ты – сформированный нейронными соединениями в головном мозге и оставшийся мне таким близким по сей день.

Мне было так паршиво.

Я злилась на своего терапевта, спрашивая себя, какой именно эффект все это должно было вызвать, кроме того, что мне стало еще хуже. Я не могла остановиться и все представляла себе, как твое тело грызут жуки и червяки, как твои глазные яблоки вытекают из глазниц, разжижаясь. Каким серым, наверное, стал язык, а живот уперся в крышку гроба, вздувшись от гниющих внутри органов. В моей голове раскручивался фильм ужасов, и я была не в состоянии остановить его. Одновременно мне почти хотелось смеяться, потому что я думала о том, что ты был бы в восторге. У меня в голове все перемешалось.

И вдруг в этот момент я услышала голос. Сначала я подумала, мне показалось: наверное, просто ветер или голоса доносились с трассы. Но слишком уж далеко в глубине кладбища я находилась.

«Черт подери!» – ругался кто-то.

Я затаила дыхание. Fuck! А когда, собственно, начинают работать кладбищенские садовники? Я немного приподнялась, пытаясь хоть что-то увидеть поверх множества надгробий, закрывавших мне обзор. Ужасающе близко от меня, всего в нескольких метрах, мигал луч света и копошился какой-то человек. Черт, это что, могильщик? Кажется, в руках у него была лопата. А что, могилы сегодня не экскаваторами роют? Я по-пластунски медленно подползла, спряталась, присев на корточки за одним из надгробий, и стала наблюдать. Склонившаяся фигура – однозначно – держала в руках лопату, ковыряясь в земле. Но на профессиональную работу садовника это не было похоже. Скорее, как-то хаотично и уж точно нелегально. Я ползком вернулась назад к твоей могиле и решила уходить. Когда я подняла стремянку, она загремела, и я еще раз обернулась в сторону той фигуры. Фигура замерла.

«Кто здесь?» – произнес хриплый голос.

Я не ответила, пытаясь только умостить веревку стремянки на плече и быстрее бежать оттуда. Но оттого, что я так суетилась, я тут же споткнулась о невысокий надгробный камень сбоку от меня и растянулась во всю длину под грохот падающей лестницы. Твоя сестра опять блеснула элегантностью и изыском, это выглядело просто волшебно.

«Черт возьми», – на этот раз чертыхнулась я и схватилась за сильно ушибленную голень. Теперь мерцающий луч света приближался ко мне, и я увидела, что фигурой был мужчина, а свет исходил от маленького старинного керосинового фонаря «летучая мышь», о чем ты непременно сказал бы: «Как-то по-пиратски». Я в панике стала карабкаться назад: откуда я знаю, может быть, это какой-нибудь сумасшедший убийца, который здесь как раз зарывал труп? Но когда я увидела этого человека перед собой, мне стало ясно, что он по крайней мере не особо опасен.

Это был пожилой мужчина, в его тонких седых прядях играл легкий летний ветерок. Он был немного похож на нашего дедулю «Тик-так» на старых фотографиях или на голубиного птенчика: у них на головке тоже вот такой спутанный пушок бывает. На мужчине были темные старомодные брюки, а поверх – рубашка в клеточку с короткими рукавами, цвет которой я не могла разобрать в желтоватом свете фонаря. Выше воротника на меня таращилось испуганное лицо, недоверчивое и одновременно рассерженное. Столько чувств на каких-то нескольких сантиметрах морщинистой кожи! Я подумала о своей собственной пустоте, завидуя такой полноте эмоций.

– Что вы делаете в такое время здесь на кладбище? – проворчал старик в мою сторону.

– Я к своему брату пришла.

– Сейчас? Почему вы не приходите на могилу днем, как все нормальные люди?

Между тем я уже присела и рассматривала в свете фонаря, насколько сильно я поранила ногу, то и дело поглядывая на мужчину с лопатой. На всякий случай.

– Здрасьте приехали! Это что, я посреди ночи на кладбище в земле копаюсь? – парировала я. – Это вы что тут делаете?

– А вот это вас вообще не касается, – пробурчал мужчина.

– Труп, что ли, тут закапываете?

– Вы с ума сошли. Я что, похож на преступника?

– Не знаю. Но и на не-преступника вы не тянете: с лопатой, фонарем и всем этим ковырянием в земле, – не уступала я.

Я поднялась и отряхнула одежду. Теперь мы стояли и рассматривали друг друга: два кладбищенских взломщика, застукавших друг друга на месте преступления. Вся эта ситуация напомнила мне один из твоих любимых анекдотов, который начинался словами «встречаются два охотника в лесу». И мне стало смешно, как бы абсурдно это сейчас ни звучало.

– Теперь вы смеетесь. Может, вы все-таки сумасшедшая? Вы что, сатанистка или вроде того и исполняете здесь какие-то ритуалы? – поинтересовался старик, рассматривая меня, слегка прищурившись.

– Я уже сказала, что я к брату пришла. Он здесь похоронен, – сказала я, показывая на могилу позади меня.

Мужчина не сводил с меня глаз.

– А что вы здесь делаете, вы мне все еще не сказали, – повторила я свою попытку. Мне тоже стало любопытно узнать, что мог раскапывать пожилой мужчина, лет так восьмидесяти, ночью на кладбище? Себя закапывать он точно не собирался, для этого он выглядел несколько здоровее, чем требовалось.

– Я за подругой пришел.

Та-ак, ну это было уже слишком. Я пыталась сдержать смех, но у меня не очень получилось. В итоге все закончилось звуком, похожим на то, как из проколотой автошины выходит, шипя и булькая, воздух.

– Вам это кажется забавным? – обиделся он.

– Ну, вообще, да. Полагаю, ваша подруга умерла? Вы хотите украсть труп?

– Что за глупости. Мне надо только урну выкопать. Я ей кое-что пообещал. У вашего поколения сейчас, может быть, все по-другому, но в наше время держали данное слово.

– Хм… ладно…

Мы оба молчали.

– Что вы собираетесь делать с вашей подругой, когда заберете ее отсюда?

– Вас это не касается, – пробурчал он.

– Это же… – начала было я, но не успела. Я что-то услышала и, судя по взгляду старика, он тоже.

– Это что, голоса были? – встревоженно прошептал он.

– Кажется, да, – сказала я.

Мы оба прислушались. Ветер вновь доносил какие-то звуки, похожие на обрывки голосов.

– Проклятье, это, наверное, садовники. Они, бывает, уже в три часа ночи начинают работать, – сказал старик.

– Тогда нам лучше уходить. Давайте, забирайте свою подругу – и домой! – предложила я и опять закинула на плечо веревку стремянки.

– Я еще не докопался до нее. В восемьдесят три уже не так быстро копается, как в двадцать.

– Да-а… Ну тогда, может, в другой раз?

– Думаете, как часто я в своем возрасте могу на кладбище по ночам лазить? – последовал сердитый ответ.

Снова послышались звуки, похожие на голоса.

– Хорошо. Но я вам сейчас тоже ничего умного не посоветую. Я тогда пойду, наверное, – сказала я.

Мужчина отвернулся, подошел к своей лопате и продолжил возиться в земле. Сейчас мне хорошо была видна могила с захоронением урны. Лопата заходила в грунт не очень глубоко, и каждый раз, вонзив лопату в землю, он на мгновение замирал. Я стояла в нерешительности. Опять послышались голоса, старик чуть слышно чертыхнулся. Мне его стало как-то жаль. Я представления не имела, зачем ему понадобилось выкрасть урну, но, с другой стороны, я подумала: я бы тоже хотела, чтобы ты лежал в урне, которую я бы просто могла взять собой. Я подошла к старику ближе и посмотрела в вырытую яму. Он выкопал уже достаточно глубокую яму.

4
{"b":"761579","o":1}