– Так и будешь молчать? – первая тишину нарушает подруга. Вдыхаю поглубже.

– Прости меня, пожалуйста, – у меня почему-то пропадает голос. Это чувство вины перед ней не покидает меня. Она любит Лешу как брата. Он ей – родной человек. – Я – полная дура.

– Нет, ты не дура! Ты – идиотка! – она права, я идиотка. – И тебе не кажется, что прощение ты должна просить не у меня?

– Согласна. Как он? – мне нужно знать насколько больно я ему сделала.

– О, я смотрю, тебя начали волновать чувства Леши, – подруга беспощадна, что на нее не похоже. Но я это заслужила.

– Лиза я…, – пытаюсь ей объяснить, но не нахожу слов. – Я… просто не смогла, – выдыхаю.– Поверь мне, я чувствую себя не лучше чем он, – что я несу?

– Скажи мне, Ксюша, зачем ты так с ним поступила?! Зачем?! – кричит она в трубку. – Ты же говорила, что любишь его, получается, ты лгала?!

– Лиза, я не знаю! – пытаюсь оправдаться. – Я любила. По крайней мере, мне так казалось. Но сегодня я поняла, что не готова, что сомневаюсь. А если я сомневаюсь, разве я могу выйти за него замуж?! – голос надрывается. Я понимаю, что это ни хрена не оправдания.

– А может, засомневалась ты, потому что на горизонте появился Дан?

– Может быть.

– Хорошо. Скажи мне только одно. Почему ты вот так подло и некрасиво сбежала?! Разве Леша не достоин твоих объяснений? Он же любит тебя! Он все делал для тебя, ради тебя.

– Прекрати! – кричу я, понимая, что она права. Меня выворачивает наизнанку, мой голос уже дрожит. Я начинаю плакать. Боже, я никогда не плачу. Не плачу за себя. Я плачу над горем других. Но сейчас мне хочется рыдать от жестокой правды, в которую меня окунает подруга. – Я и так чувствую себя последней дрянью. Да, он достоин! Он много чего достоин! Это я! Слышишь, я его не достойна! Я не знаю, что на меня нашло. Я должна была с ним поговорить. Но… произошло то, что произошло. И … – срываюсь, пытаюсь унять рвущуюся из меня истерику. – Лиза, мне так плохо и гадко от самой себя.

– Ты…, – она на секунды замолкает. – Ты переспала с Даном? Да? – наконец решается она. Переспала? Переспали – это когда легли в кровать, занялись любовью и уснули вместе. А меня скорее оттрахали, отымели. Но это – Лизка, она не могла спросить по-другому.

– Да, – отвечаю почти шепотом. Подруга долго мочит, переваривая мои слова. Я прямо слышу ее мысли. Чувствую, как она разочаровывается во мне.

– Презираешь меня? – спрашиваю я, уже заведомо зная ответ.

– Нет. Я не знаю, не знаю. Как ты могла?!

– Да не стесняйся, – горько усмехаюсь. – Я сама себя презираю.

– Где ты сейчас?!

– Я дома.

– Собираешь вещи?

– Нет. Пока нет. Я жду Лешу. Ты знаешь, где он?

– Я знаю. Но …

– Но не скажешь, – договариваю за нее. Она на его стороне. Я понимаю, что мне нет оправдания. И сейчас я одна. Никто не поймет меня. Не поддержит.

– Нет! – твердо отвечает она.

– Хорошо, я подожду. Мне надо попытаться с ним поговорить.

– Да уж, попытайся, – иронично кидает Лиза и сбрасывает звонок. Подкуриваю еще одну сигарету, смотрю в окно на ночной город. Вот так просто, я сама отняла у себя право на нормальную жизнь. Понимаю, что нужно собирать вещи и съезжать из квартиры, в которой я жила. Телефон пищит, оповещая меня о новом сообщении. Это Лизка. Она пишет, что Леша не знает, что я уехала с Даном. Отправляю в ответ «спасибо», иду собирать вещи.

Мои самые необходимые вещи собраны. Все сразу я просто не в состоянии вывезти сегодня. Я уже одета. На часах два часа ночи, Лехи до сих пор нет. Я сижу в кресле, глаза слипаются, меня клонит в сон. Сама не замечаю, как засыпаю. Будит меня звук открывающийся двери. Смотрю на настенные часы. Пол пятого. Леша шатающейся походкой проходит в комнату. В руках у него недопитая бутылка виски. Он не сразу замечает меня. Его белая рубашка помята, наполовину расстегнута. Замечаю на ней следы бордовой помады. Я не ревную, он имел полное право.

– Леш, – тихо говорю я, привлекая его внимание. Он медленно поворачивается в мою сторону, фокусирует на мне взгляд. Долго осматривает меня.

– Ксюшенька, вот ты где, – так обманчиво ласково произносит он. Идет ко мне. Встаю с кресла. Стою неподвижно, открываю рот, пытаюсь хоть что-то сказать. Смотрю на него, и до меня только сейчас доходит, что все кончено. Его больше не будет в моей жизни. Леша подходит ко мне. Ставит бутылку на стол. И неожиданно обнимает меня. Прижимает к себе, гладит по голове. Не понимаю, что происходит? От него пахнет алкоголем, смешанным с дешевыми женскими духами. Чувствую, как его тело напрягается. Его объятия становятся еще крепче. Он сжимает меня сильнее и сильнее, сдавливая меня. Мне нечем дышать, такое ощущение, что мои ребра сейчас треснут. Пытаюсь вырваться. Но Леша не отпускает.

– Леша. Отпусти меня, пожалуйста. Мне нечем дышать и мне больно, – прошу его. Но он не отпускает, не разжимает хватки.

– Дышать тебе нечем? – так же мягко спрашивает он. – Больно? Вот и мне больно. Настолько больно, что я не могу дышать.

– Леша я.. я… – пытаюсь вдохнуть. – Я просто поняла, что… Леша резко отпускает меня. Берет бутылку со стола.

– Леша, просто выслушай меня, – прошу его.

– Молчи, сука! Я не поверю ни единому твоему лживому слову, – кричит, прерывая меня. Глотает еще виски, швыряет бутылку в мою сторону, разбивая ее о стену рядом со мной. Матерится. Не успеваю опомниться, как он хватает меня за руку, больно сжимая ее. Тянет в сторону прихожей. – Ты хоть немного задумывалась обо мне, о моих чувствах? А я ведь тебя, дрянь такую, любил! А ты лицемерила мне в лицо, признавалась в ответных чувствах. Не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать, – отталкивает меня. Осматривает прихожую, замечает мои чемоданы.

– О, я смотрю, ты уже собралась! Правильно сделала, психолог хренов. Ты знала, что я тебя вышвырну, подготовилась, сука! Убирайся из моей квартиры! И из моей жизни! – орет он. Открывает дверь, выкидывает мои чемоданы, сумку, верхнюю одежду, обувь.

– Пошла вон! – кричит, указывая мне на дверь.– Я просто впадаю в ступор, не могу пошевелиться. Я понимаю ,что он имеет полное право себя так вести. Леша подходит ко мне. Хватает за предплечья, с силой выпихивает на лестничную площадку. Захлопывает дверь перед моим носом. Подбираю свои вещи, натягиваю куртку, сапоги. Беру чемоданы. Медленно спускаюсь по лестнице на трясущихся ногах. Почему так? Это я во всем виновата. Это я все разрушила. А мне больно. Очень больно. Вот и все. Ему не нужны мои слова. Оправдания. Теперь я никому не нужна.

Я поселилась в своей квартире, которую сдавала, когда мы с Лешей жили вместе. С того дня я видела Дана еще три раза. Первый раз, когда горел клуб Роберта, и я отвозила туда Лизу. Он был не один, на нем висела какая-то малолетняя ворона. И я не преувеличиваю, она действительно похожа ворону. Длинный нос, угольно черные волосы.

Второй раз мы встречались, когда Роберт лежал с ранением в больнице, и я поддерживала Лизку. Мы не общались, обходились только приветствиями, короткими кивками. Но Дан всегда приносил мне черный кофе с одной ложкой сахара, такой, какой я люблю. И как он только угадал?

Третий раз был самый тяжелый для меня. Свадьба Лизы и Роберта. Я не могла на нее не пойти. С одной стороны был Алексей как Лизкин друг, с другой Дан, друг Роберта. Я не знаю, как я выдержала этот день. Леха просто игнорировал меня. Но все же иногда посматривал в мою сторону. Дан вообще не замечал меня, делая вид, что меня не существует.

***

Первые капли дождя приводят меня в чувства, отгоняя навязчивые воспоминания о моих ошибках. Соскакиваю с лавочки, бегу к машине, пытаясь опередить начинающийся летний ливень. Запрыгиваю в машину, спешу домой. Теперь я опять временно безработная. Мой чертов характер и недисциплинированность когда-нибудь оставят меня у разбитого корыта. Но и работать по образованию я тоже не буду. Какой из меня психолог, кода мне самой нужен психотерапевт, чтобы разогнать моих тараканов.