Потянулись долгие секунды ожидания. Мы никогда не садились на этом аэродроме, даже в тренажёре. Сельчук держал джойстик так крепко, что мне казалось, что он вырвет его "с мясом". В какой-то момент он взял телефон внутренней связи и скомандовал:

– Сделайте фотографии по левому борту!

За секунду до посадки, когда скорость упала до ста двадцать узлов, включилась сигнализация о скорости сваливания. Я конечно, напрягся. Это было инстинктивно, и я даже потянулся к РУДам, чтобы поднять режим двигателей и не свалиться. Но едва я решил это сделать, меня приятно толкнуло – мы сели. Сразу я переключился и выпустил интерцепторы, Сельчук же активировал реверс. В итоге, нам удалось остановиться через шестьсот метров от торца полосы. Правда, мы рассчитывали пройти восемьсот метров и потом уйти на РДшку, расположенную в километре от торца.

Теперь придётся немного задержаться и прокатиться до ней. Хотя это даже хорошо. Хуже было бы, если бы мы перескочили дорожку. А так, можно немного прокатиться и осмотреться. Конечно, это не полноценный осмотр, но проблем не будет. Мы довольно быстро зарулили на перрон, где остановились, наплевав на разметку.

– Всё, разгерметизирую салон. Движки пока не выключаю. Иди, Паш.

Я быстро накинул пиджак, взял рацию и вышел из кабины.

– Давай ствол. – скомандовал Лёха.

Я протянул ему пистолет, и он снял его с предохранителя и передёрнул затвор, взведя курок.

– Стрелять-то хоть умеешь?

– “Колда[17]” считается?

– Нет! Короче, стволом не маши, держи направленным вниз, потом потренируемся. Кстати, сейчас разберёмся с трапом и научим тебя ствол держать. Ну, пошли!

Я открыл дверь самолёта, заблокировав активацию аварийного трапа. Как только дверь открылась, двое с автоматами резко высунулись, беря под контроль территорию.

– Осматриваются, чтобы нас не постреляли при спуске.

– Ясно. И как?

– Чисто! Можем спускаться!

Между нами и дверью – три с половиной метра, так что всем пришлось свисать, а только потом падать с почти что двухметровой высоты. Конечно, тренированным бойцам такие прыжки конечно не обычные будни, но они вполне способны так сделать, если приспичит. А вот со мной – проблема. Я никогда не прыгал с такой высоты… нет, вообще-то прыгал, но это было падение на батут в Центре подготовки пилотов Аэрофлота, а не на асфальт в каком-то подмосковном аэродроме.

– Так, слушай, мы щас все спрыгнем, а там и ты свисаешь и прыгаешь, мы подхватим.

– Хорошо.

Я сделал так же, как и военные, и всё получилось. Меня довольно мягко приняли, а там уж я встал на ноги и стараясь не отставать от спецов, побежал вместе с ними в сторону стоянки аэродромной техники.

Стоянкой это было назвать ну очень сложно – технику просто побросали ради того, чтобы самолёты могли беспрепятственно проходить по рулёжке. Трап нашёлся почти сразу. Однако переместить его до самолёта было проблемой – в двигателе машины, несущей на себе трап, не было бензина. В итоге, я просто снял машину с передачи и мы всей гурьбой начали толкать машину к самолёту.

Несколько минут усилий не прошли даром – вскоре все в теории могли ступить на подмосковную землю.

Лёша снарядил пару своих людей на поиск транспорта, но сам не пошёл.

– Ты чего?

– А? Да так, вы сказали сфоткать дым слева. Знаешь, что там?

– А должен?

– Руины жилого дома. Посмотри. – Лёха показал мне фотографию, и я сразу понял, что дело в упавшем самолёте.

– Думаешь, там кто-то стал регенератом, и борт грохнулся?

– Вполне. Так… – Лёха взял рацию и скомандовал. – Внимание всем! На территории могут быть регенераты! Действовать тихо и осторожно! В контакт не вступать!

Я посмотрел на фото и на дым и вспомнил, как когда-то мы с Леной хотели продать квартиру моих родителей в северном Чертанове и купить квартиру здесь… но тогда не срослось, а теперь я рад, что так получилось. Но остаётся проблема: как пробиться к моему дому?

Мои размышления прервал Сельчук, появившийся рядом с нами.

– А теперь, хочу услышать ваш план действий, наконец-то. – сказал Сельчук, материализовавшийся около двери.

– Ну значится так. Мы берём два-три микрика, какие найдём, и едем в город. Ехать будем по летальным маршрутам с постоянной перекличкой по радио. А Павел, я так понимаю, ты в самоволку?

– Да. Найдётся какая-нибудь легковушка?

– Щас узнаем. – Лёха взялся за рацию. – Всем доклад! Доложить о ходе поисков транспорта… так, понял вас… отлично, давайте на машине сюда… да вы шутите!

– Ну и что там? – спросил Сельчук

– Нашли "Буханку" в автобусном исполнении, только с завода, сказали, есть ещё "Газель" и "ПАЗик" ноль пятый.

– А что по легковушкам? – спросил уже я.

– Целый автопарк. Часть машин открыта, часть – закрыта. Тебе кстати, какую?

Ещё и издевается.

– Багажник нужен вместительный. И всё.

– Ясно. Давай на парковку, это вон там, за терминалом. Не бойся, мы проверили его, он чистый. Иди спокойно.

– Хорошо.

Я быстро покинул трап и направился к стоянке.

– Проходи, вот, те, что с открытыми дверьми – их можешь выбрать.

– Спасибо.

Да, это по сути, мародёрство, и мне здорово влетит, когда всё раскроется, так что… мне придётся или ехать очень осторожно, или не ехать вообще. Но… у меня особые обстоятельства, так что в суде меня скорее всего, оправдают.

Немного прогулявшись по стоянке, я присмотрел себе Крету не самой первой свежести.

– Парни, вам эта машина нужна?

– Неа. Это кроссовер, а нам нужны вообще внедорожники.

– Хорошо, вы это… Скажите, когда стартуете, я стартану вместе с вами.

– Лады.

11:03. Аэропорт Остафьево, Новая Москва

Около двух часов мы потратили на то, чтобы подготовить всё к началу операции "Исход", как её прозвал Лёха по аналогии с исходом еврейского народа из Египта в Землю обетованную. Сельчук перегнал самолёт так, чтобы мы могли, случись что, немедленно отогнать трап и взлететь в течении нескольких минут. Бойцы Лёхи подогнали весь транспорт, который предполагается задействовать в операции, прямо к трапу.

Кстати про трап: так как счёт в случае неприятностей пойдёт на секунды, то спецы из детонатора сделали стартёр для машины. Стоит нажать на кнопку подрыва, как вдруг включится двигатель трапа, а трансмиссия, переведённая в режим заднего хода, позволит машине на полной скорости отъехать от нас.

Таким образом, как рассчитали Сельчук с Лёхой, в случае чего, на эвакуацию уйдёт до пяти минут, максимум.

Я зашёл в салон бизнес-класса, где уже проходило собрание.

– Смотрите, Миролюбов подкинул нам снимки Москвы, получили только что. – сказал Лёха

Все уставились на 12-дюймовый командный планшет, на котором отобразилась картинка Москвы.

– Смотрите, судя по всему, крупные скопления регенератов находятся около… Блин… Фриц, это северное Чертаново! Сам ты не поедешь, поедем вместе.

– Кстати, а где ты должен был быть?

– По идее – здесь, координировать действия. А теперь – будем прорываться. Так! Смена планов: кто едет на Пазике – едут со мной.

– Так точно!

– Паш, машину не бери, едем на автобусе.

– А как же люди?

– Слушай, Пазик у нас вообще резервная машина на случай неприятностей, так что ничего не теряем. Нам надо вывезти человек тридцать, с лёгкостью утрамбуем их по машинам.

– Ясно…

– Так, ещё есть крупные скопления… Кто у нас внутри третьего транспортного?

– Эм… только жена Вовки Паслёнова, а что? – ответил спецназовец.

– Свяжись с ней, если телефон работает, уточни её статус.

– Хорошо!

– Что случилось? – спросил я.

– Там сплошные регенераты. Есть риск, что мы не пройдём. Если что, то её придётся бросить… чёрт… как же Вовке сказать.

– Друг?

– Мы все друг для друга как братья. И врать ему…

– Мда уж…

Пока мы отвлекались на все эти сантименты, вбежал спец, кого послали позвонить.