— Меня? — спрашиваю я, оторвавшись от телефона. — Что вы двое на самом деле, бл*дь...

Дверь с грохотом открывается, показывая Бишопа, стоящего там, с темным капюшоном на голове, в свободных, рваных джинсах и в солдатских ботинках на ногах. Его глаза сначала сканируют меня, а затем переходят на Нейта и Дэймона.

— Вы издеваетесь надо мной? — кричу я, быстро направляясь к Дэймону.

Нейт смертельно опасен; он может свернуть кому-нибудь шею голыми руками и не моргнуть глазом, но Бишоп? Бишоп — это совсем другой уровень. Он не только свернет тебе шею, он расчленит твое тело по частям и отправит каждый из твоих органов члену твоей семьи.

— Мэдисон, — рычит Бишоп. Рокот такой низкий, что у меня перехватывает дыхание. Я смотрю в его сторону, но прижимаюсь спиной к Дэймону. Глаза Бишопа темные, почти черные, его голова слегка опущена, челюсть напряжена, а губы скривлены в отвращении. Он не дрогнул. Все его внимание сосредоточено исключительно на Дэймоне. — Убирайся нахер с моего пути.

— Нет! — огрызаюсь я. — Дэймон не такой, как остальные, какими бы они ни были. Я не знаю, потому что не говорю на этой гребаной латыни! — Я немного выхожу из себя, но мне надоело быть тихим голосом в доме.

— Мэдисон. Убирайся нахер с дороги, пока я, бл*дь, сам тебя не передвинул.

— Мэдисон, — мягко говорит Дэймон сзади меня, и я вздрагиваю от холодного спокойствия его голоса. Это пугает, но в то же время умиротворяет. Я знаю, что он не причинит мне вреда, поэтому доверяю ему.

— Шшш, — успокаиваю я его через плечо, прежде чем обернуться к Нейту и Бишопу. — Теперь вы оба дадите мне закончить говорить. — Я смотрю между ними. — Дэймон бросил Кацию — да, я знаю о Кации, и прежде чем вы оба взбеситесь, я поехала на ранчо, не зная, что это такое, только помня, как там было в детстве.

Забудьте.

Я делаю большой глоток воздуха.

— Мне нужно было отдохнуть от вас, ребята, и я поехала в единственное место, куда, как я помню, отец возил меня в детстве — на это ранчо. И только когда я приехала туда и встретила Дэймона, а потом Кацию... — Я качаю головой, все еще находясь в шоке от этого откровения. — ...я поняла, что это место было чем-то совсем другим. — Я смотрю в сторону Бишопа, его глаза все еще устремлены на Дэймона, словно он готов полакомиться им на десерт.

— Бишоп? — Я сужаю глаза. — Ты знаешь, что он мой брат? Мой близнец?

Внимание Бишопа переключается прямо на меня, прежде чем вернуться к Дэймону.

— Et nuntiatum est illi? (прим. с лат. Ты сказал ей?)

— Прекратите, бл*дь, говорить на латыни! — кричу я, раздражаясь на всех, несмотря на то, что от того, как слова слетают с языка Бишопа, у меня пощипывает нутро. — Вы оба знали? — повторяю я, глядя на Бишопа и Нейта.

— Да, — отвечает Бишоп, сбрасывая толстовку. Он разворачивает плечи, расправляя их, прежде чем оглянуться на Дэймона. — Но это, ни хрена не значит. Ты не должна ему доверять.

— Почему? — Я насмехаюсь. — Как будто я не должна была доверять тебе?

Его рот закрывается.

— Это другое.

Закатываю глаза и снова смотрю на Дэймона.

— Иди в мою комнату. Я в порядке. Справлюсь с этим.

Дэймон делает паузу, затем кивает.

— Хорошо. — Он поворачивается и идет обратно в мою комнату, а я закрываю дверь Нейта и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на обоих парней. — В чем, к черту, твоя проблема?

— Мэдисон, — говорит Нейт, его тон лишен всякого юмора. Это серьезный голос Нейта, и обычно я воспринимаю его серьезно, но сейчас они должны доверять мне.

— Нет, Нейт. Я доверяю ему. Он не причинит мне вреда.

Нейт делает шаг ко мне, но рука Бишопа взлетает к его плечу, останавливая. Он смотрит на Бишопа, и Бишоп качает головой.

— Я разберусь с этим.

Сглатываю.

Бишоп подходит ко мне, его палец касается моего подбородка, чтобы приподнять мою голову. Он смотрит вниз, возвышаясь надо мной.

— Первое, что я хочу сказать: когда я говорю, что ты кому-то не должна доверять, Мэдисон, я обычно имею в виду, что ты, бл*дь, никому не доверяешь. Второе? Ты знаешь, в чем заключается работа Потерянных Мальчиков, Мэдисон? В чем их основная работа? Кто такая Кация? Кто она? — Его пальцы скользят по моим щекам, когда он толкает меня назад, пока я не упираюсь в стену позади себя. Он понижает тон, его рука сжимает мои щеки так сильно, что я поджимаю губы. — Я так чертовски зол на тебя, Китти. Не знаю, должен ли я трахнуть тебя, или убить, или все вместе, — гневно шепчет он, скривив губы, и его дыхание овевает мое лицо. Сердце колотится в груди.

О, Боже. Я действительно разозлила его. Обычно мне это нравится, но не сейчас, когда вижу гнев, затаившийся в его глазах. Этот гнев — загнанный в клетку зверь, который вот-вот вырвется на свободу.

— Конечно, я не знаю, Бишоп. — Дергаю головой, пытаясь вырвать свое лицо из его хватки, но он не двигается. Вместо этого он делает шаг между моих ног и прижимает мою талию к стене, чувствуя, как его член упирается мне в живот.

Сузив глаза, я смотрю вниз на его идеальные губы.

— Ты ни хрена мне не говоришь.

Его челюсть напрягается, а затем уголок его рта облизывает ухмылка. Но это не милая ухмылка. Это другая ухмылка Бишопа. Та, которую я видела, когда он перерезал горло Элли. Страх пробирает меня до костей, только слегка. Достаточно, чтобы я приготовилась к тому, что должно произойти.

Он приближает свой рот к моему уху.

— Когда я, бл*дь, говорю, не доверяй кому-то, Мэдисон. Ты не доверяешь им.

— Что они делают? — спрашиваю я, закрывая глаза.

Пожалуйста, не говори того, что я думаю, ты собираешься сказать.

— Потерянные Мальчики? — Нейт усмехается, подходя к Бишопу сзади. — Как ты думаешь, кто заботится о маленьких Лебедях, Мэдисон?

— Заботится? — Я нахмуриваю брови. Смотрю на Нейта, его ухмылка не меняется. Мой желудок скручивается от отвращения, когда осознание этого погружается в мой мыслительный процесс. — О Боже!

Рука Бишопа перемещается с моего лица на горло, и он медленно сжимает его.

— Должен сказать, что от этого мой член становится твердым, как ни от чего другого. Это опасная вещь, Китти. Чем больше ты меня злишь, тем больше я хочу трахать тебя до тех пор, пока у тебя не появятся такие синяки, что ты будешь чувствовать мой гнев еще несколько недель.

— Но... но он не причинит мне вреда. — Я игнорирую его больной намек.

— О? — Нейт насмехается, подходит к маленькому барному холодильнику, который стоит в углу его комнаты, и достает бутылку воды. Он смотрит на меня в недоумении. — Что? Потому что ты чертова кровь? Это ни хрена не значит, Мэдисон. Он нехороший человек. Возможно, он здесь, чтобы заполучить тебя — никогда об этом не думала? — Нейт бросает бутылку на кровать и возвращается к Бишопу, который не отпускает мое горло, и ко мне.

— А что насчет Кации? — спрашиваю я. — Кто она, бл*дь, такая и какую роль она играет в этой игре? Очевидно, она потомок Кации из Книги — простите, — поправляю я себя, — Tacet de Mortues. — В мгновение ока Бишоп крепко сжимает меня и снова прижимает к стене.

— Кто, бл*дь, тебе это сказал?

— Что? — хриплю я. — Отпусти, Бишоп!

Он ослабляет хватку, но когда я смотрю в его глаза, вижу это. Того же зверя в клетке. Это другая сторона Бишопа, с которой я сейчас разговариваю, и не уверена, что она мне нравится.

— Брат. — Нейт замечает смену настроения Бишопа. — Отойди.

— Отвали, Нейт.

Нейт смотрит на меня, потом на Бишопа, зная, что не может ничего сказать. Бишоп ослабляет хватку, и я киваю Нейту в знак того, что он ее расслабил.

Я вытягиваю шею.

— Еще раз так сделаешь, и я ударю тебя коленом по яйцам, возьму свой 45-й калибр и отстрелю твою гребаную руку.

Бишоп ухмыляется, его язык пробегает по нижней губе.

— Ты сделаешь это... — В его глазах пляшет озорство — черное магическое озорство. — ...и я вымою твои волосы своей кровью, пока ты будешь давиться моим членом.