Далеко-далеко на севере, посреди бескрайнего ледяного океана, располагается большой остров – Гиперборея. Полгода на острове длится полярная ночь и солнечный диск не показывается из-за горизонта, стоят трескучие морозы, завывают вьюги и бураны, а остров покрывается толстым слоем снега, что высотой в несколько раз превосходит человеческий рост. Прибрежные воды сковывает толстый слой льда. Зато, когда приходит день, природа оживает и скидывает ледяные оковы. Солнце, выглянув из-за горизонта, не покидает небосклон следующие полгода. Воздух быстро прогревается, растапливая снежные заносы, и остров покрывается изумрудным покрывалом высокой травы и кустарника.

В центре острова раскинулось большое и глубокое озеро, дающее начало четырём рекам, вытекающим из него в направлении четырёх сторон света. А в самой его середине возвышается скала – цитадель. Четыре величественных моста, сложенных из массивных каменных блоков и плит, искусно подогнанных друг к другу, соединяют цитадель с остальным островом. Высеченный прямо в камне замок – это лишь маленькая часть огромного подземного города, уходящего на многие, многие ярусы под землю, в глубины острова. Это королевство дварфов. Крепкого низкорослого народа, обладающего ворчливым характером. У дварфов бочкообразное широкоплечее тело и кряжистые ноги. Дварфы носят густые длинные бороды. Вообще, борода для дварфа – это предмет гордости, они украшают её ювелирными изделиями: золотыми и серебряными кольцами, заплетают в различные косы и фиксируют зажимами, инкрустированными драгоценными камнями. Дварфы искусные кузнецы, рудокопы и шахтёры. Живя под землёй, они великолепно научились рыть и укреплять подземные тоннели и шахты, обрабатывать металл и камень, выплавлять сталь и получать всевозможные сплавы.

Дварфы живут кланами, а управляет ими совет старейшин и король, который представляет интересы своего народа на встречах с представителями других народов. Раз в год, в день летнего солнцестояния, в Гиперборее устраивается масштабная ярмарка, куда съезжаются множество купцов со всего мира, чтобы приобрести великолепные произведения искусства, созданные дварфскими мастерами, и, возможно, перенять секреты выплавки и обработки металлов и сплавов. В эти дни остров гудит как улей. Из погребов выкатываются огромные бочки с разнообразным первоклассными пивом и элем, которые пенной рекой разливаются по кружкам, поднимаемым с целью отпраздновать удачные сделки, а также во славу короля Ло-Дорога, который придумал устраивать такую ярмарку многие десятилетия назад и мудро правит Гипербореей.

За несколько недель до ярмарки и начинается наша история.

Тяжёлые, обитые золотом двери чуть не слетели с петель, когда Торромул ввалился в тронный зал. Король удивился мощи младшего сына, который был низковат даже по меркам дварфов и не отличался силой и выносливостью своего народа, поэтому был отправлен на обучение к летописцам, с целью изучения рунной каллиграфии. Одетый в тканую тёмно-зелёную мантию, Торромул отыскал маленькими, покрасневшими от хронического недосыпа и постоянного вычитывания глазами фигуру отца и быстро пошёл в его сторону, еле слышно шурша мягкими матерчатыми ичигами по гранитному полу. Оказавшись возле рабочего стола, что стоял чуть в стороне от трона, возле огромных стеллажей, уставленных разнообразными книгами и фолиантами с королевскими указами и законами, маленький дварф положил перед королём старый потёртый и местами разорванный пергамент.

Ло-Дорог поднял вопросительный взгляд и только сейчас заметил, что лицо сына, и так обладающего невыразительной внешностью, а именно – взъерошенными белёсыми волосами и реденькой, короткой, примерно до середины груди, белой бородой, было местами измазано чернилами.

– Я нашёл путь к сердцу острова, отец! – затараторил Торромул, так и не дождавшись вопроса от короля. – Долгие дни и ночи напролёт я сидел в архивах, изучая старые карты и хроники, и пришёл к выводу, что путь к сердцу острова может находиться только здесь. – Он ткнул пальцем на расположенный перед королём пергамент. – Старая шахта, заброшенная десятилетия назад. В хрониках говорится, что рудокопы прокопали ответвление в тоннеле, откуда полезли какие-то членистоногие – агрессивные, восьмиглазые существа размером с кабана. Так как шахта была практически выработана, проход в неё решили завалить. Но вновь открытые тоннели не были в достаточной мере исследованы, и я считаю, что там находится неизученная сеть естественных пещер, на многие километры уходящая в недра острова.

Смекнув, к чему клонит сын, Ло-Дорог вчитался в документ, где кратко описывалась хроника случившегося в заброшенной шахте.

– И, соответственно, там могут находиться доисторические залежи различных минералов, драгоценных камней и руд, – подвёл итог всей речи сына король.

– А также неизвестно, какие ещё сокровища могут скрываться в недрах нашей прекрасной Гипербореи, отец! Надо всего лишь снарядить экспедицию, несколько десятков рудокопов, мастеров, и мы возвысимся… – Тут щуплый дварф осёкся и поспешно добавил: – Наш народ обретёт несметные сокровища и материал для изготовления всевозможных произведений искусства на многие годы вперёд.

Ло-Дорог ненадолго задумался, а потом сказал:

– В сопровождение нужны воины, шахтёры сами по себе крепки и готовы отразить любое нападение, но если в хрониках упоминаются агрессивные существа, то отряд воинов в сопровождении лишним точно не будет. Что ж, трубите в горн! – повелел Ло-Дорог, обращаясь к стражникам, до этого момента неподвижно стоявшим возле трона, словно каменные изваяния.

– Так, до собрания ещё несколько часов, я спущусь в кузницу и потороплю Бэррикара, а то он за своим молотом и наковальней забывает обо всём на свете и не замечает, что происходит вокруг, – поспешно выпалил Торромул и, поклонившись королю, кинулся к выходу.

Покинув тронный зал, маленький дварф по широким каменным коридорам и лестницам отправился на нижние ярусы подземного города. Ещё оставалась пара этажей, а воздух вокруг стал тяжелее и жарче, громкий гул и звонкие удары металла о металл заполняли всё пространство вокруг, так что остальные звуки становились еле различимы. Кузница была огромна, под стать древнему городу. Высокие своды потолка терялись где-то в вышине, посреди находилась круглая, исполинских размеров печь-плавильня, которая заливала всё помещение ярким светом, раскаляя добела не только металл, но и воздух вокруг. Тут же располагались верстаки с инструментами, наковальни, кузнечные прессы и другая утварь. Десятки мастеров трудились не покладая рук: одни раздували огромными мехами печь, другие, орудуя тяжёлыми молотами, обрабатывали и закаляли металл, создавая из него восхитительные вещи – инструменты, доспехи, оружие и всевозможные произведения искусства. В глубине зала, орудуя массивным кузнечным молотом, трудился Бэррикар. Это был, если так можно выразиться, дварф-великан. На голову выше любого другого представителя своего народа и в полтора раза шире. При каждом ударе молота мышцы под его кожей вздувались и перекатывались. Чёрные густые волосы, заплетённые в толстую косу, доходили до середины спины, а заплетённая борода была заправлена за пояс.

– Бэррикар! Король назначил сбор, – сказал Торромул, чуть ли не срываясь на крик, чтобы его услышали.

– О-о, братишка, – удивлённо пробасил здоровяк. – Смотри, какая красота, – указал он на изделие, над которым трудился. – Я почти у цели, почти закончил своё главное творение. Рукоять для боевого молота, из мифрила, лёгкая и прочная, прекрасно сбалансирована, усилена жилами лавовой саламандры, так что даже адское пламя ей нипочём!

– Король протрубил сбор, – начал было опять объяснять маленький дварф.

– Осталось доделать боёк, и этому оружию не будет равных ни по мощи, ни по прочности. Только вот я ещё не нашёл подходящий минерал для него, – как-то растерянно закончил Бэррикар.