- Что? - переспросил Бакуго, все же вновь повернувшись к квартирмейстеру, которая хитро улыбнулась и уставилась в потолок, о чем-то задумавшись. Минуты-две она просто молчала, пока терпение Кацуки медленно начало лопаться. Но она все же заговорила, тихо так, робко:
- Я целовала девушку. И что теперь? Скажешь, что я неправильная? Что я странная? Да, может быть и такая, но…
- Ты ее любила? - спросил Кацуки, и Мина, забрав у него из рук полупустую кружку, отпила глоток и всучила обратно, расплескав пару капель на пол, которые чуть не попали на живот парня, отчего тот цокнул, но кружку все же забрал.
- Мне было тогда лет шестнадцать, - девушка сладко потянулась и зевнула. - Я только попала на корабль, и мы с командой посетили один порт, в котором провели недели две. Команда тогда закупалась провизией. Тогда-то я и встретила ее. Я не помню, как мы начали так часто разговаривать, но уже это не важно. Мы проводили дни и ночи напролет рядом, а на прощание я ее поцеловала.
- Ты уверена, что это была любовь? - не унимался Бакуго, на что Ашидо кивнула и наклонила голову набок.
- Не совсем любовь. Скорее влюбленность. Только продлилась она недолго. В день отплытия мне пришлось с ней попрощаться. Но… Тот поцелуй. Я с уверенностью могу сказать, что он был самым лучшим поцелуем в моей жизни.
Канонир задумался, одним глотком допив остатки пойла. Он не проронил не слова и выглядел подозрительно странно, поэтому квартирмейстер продолжила:
- Любить правильно не может никто. У каждого свои мысли на этот счет. Людей на свете немало, также, как и их мыслей. Также, как и влюбленных сердец. Они ведь все разные, и каждый любит по-разному. Раз ты любишь нашего капитана, то иди и скажи ему об этом. Знай, я тебя поддержу во всем. Люби так, как считаешь нужным, а на все свои предрассудки махни рукой. Они лишь тебе будут мешать жить так, как ты этого хочешь. А может ты потеряешь возможность обрести свое счастье.
Снова спонтанные решения и импровизация? Куда ж без них! Осталась последняя проблема, которую надо было срочно решить. Откладывать нельзя - надо спешить.
- Спасибо тебе, - прошептал Кацуки, всучил Ашидо пустую кружку, встал и, отряхнув подол своего камзола, последовал куда-то в сторону двери.
- Ты куда? - спросила вдогонку Мина, на что он остановился и подошел к ней, вплотную приблизившись к стулу, на котором она восседала.
- До Киришимы. Нужно срочно с ним поговорить, - ответил он. - Спасибо тебе еще раз, я наконец понял, что я должен делать.
Парень запустил руку в розовые волосы девушки и потрепал их. Та шумно фыркнула, но сопротивляться не стала и приняла это, как знак благодарности. “А это даже приятно”, - отметила про себя она, но Бакуго не стал долго распинаться и быстро оторвался, подойдя к выходу из кухни.
Послышался щелчок. Дверь камбуза приоткрылась, и Кацуки пулей выскочил из нее, оставив Мину в одиночестве слушать его отдаляющиеся шаги.
- И все же я бы хотела повторить тот поцелуй, - прошептала напоследок Ашидо. Хорошо, что была бутылка рома здесь, а то бы этот еж не согласился бы разговаривать. Девушка хихикнула. Все-таки алкоголь творит чудеса.
***
Послышался громкий стук в дверь, и Киришима, оторвавшись от подбирания листков, разбросанных по полу, посмотрел в сторону звука.
- Кто там? - спросил он, поднявшись и сложив записи на тумбочку. Скрипнула койка - мужчина улегся на нее и поднял взгляд к потолку.
- Это я, оболтус, - прошипел кто-то по ту сторону двери, и Красная Акула хмыкнул. Теперь стало ясно, кто же этот ночной гость.
- Входи, Бакуго, - проговорил капитан, и дверь с громким скрипом распахнулась.
В комнату пулей влетел канонир и, подскочив к койке Киришимы, тенью навис над ним. Эйджиро повернул голову к нему и мягко улыбнулся.
- Что привело тебя ко мне? - пропел мужчина и положил руки под голову, поудобней укладываясь на своем спальном месте.
Не теряя ни мгновения, Бакуго забрался на кровать с ногами. Под удивленный и изучающий взгляд кровавых глаз, парень перекинул одну из ног через разлегшегося Киришиму. Что он делал - не знал. Поддаваясь своей интуиции и ударившему в голову рамбульону, Кацуки творил, что сейчас больше всего хотел. Усевшись на бедрах капитана, блондин всем корпусом наклонился к его лицу и улегся на его животе, встречаясь своей грудью с чужой, прижимаясь ближе.
- Хоть раз рот закрой. Раздражаешь, - прошипел Бакуго, пока недоумевающий Эйджиро, лежащий под ним, и слова выдавить из себя не мог. - Думал тебе сойдет с рук то, что ты меня поцеловал? Не дождешься…
Кацуки схватил Киришиму за подбородок и резко приблизил к своему лицу, чтобы у того не было и шанса сбежать. Вот теперь уж точно не уйдет, и Кацуки за тот случай ему отомстит.
Зажмурив свои глаза, он старался запомнить все, что чувствовал сейчас. Эйджиро же, убрав руки из-под головы, привстал на локтях, чтобы парню было удобней.
Поцелуй. Отчаянный, словно последний в их жизнях. Бакуго яростно сминал чужие губы, прижимался к ним, а свободной рукой убрал выбившуюся из банданы прядь алых волос. Он еще в тот раз заметил, что волосы у Эйджиро мягкие и приятные на ощупь. А теперь он узнал, что губы у капитана тоже ничего. Сладкие, словно спелая вишня.
Канонир, продолжая настойчиво прижиматься к капитану, пододвинулся еще на чуть-чуть ближе к его лицу. Парень никогда не ощущал подобного. Атмосфера каюты, что когда-то казалась ему напряженной и непривычной, превратилась в вязкую, тягучую. Время словно остановилось, и Кацуки уже не понимал, сколько он продолжает лежать на мужчине и целовать его, пока тот податливо отвечает и даже не пытается как-либо остановить пирата. Бакуго лишь знал, что этот момент он запомнит надолго.
Бакуго как бы невзначай прикусил и оттянул нижнюю губу, а потом провел по ней языком, продолжая впиваться в них и целовать. Целовать, целовать и целовать. Неистово, жадно, требовательно.
Киришима отвечал. Ненасытно, голодно, настойчиво.
У обоих в головах не было ни одной мысли. Оба хотели лишь одного - еще одного поцелуя, и отчаянно тянулись за ним.
Потрясающе.
Внезапно поцелуи стали слабее, реже и нежнее. Бакуго ослабил свою хватку, его лицо заметно расслабилось, а морщинки, выступившие на переносице, разгладились. Киришима приоткрыл один глаз, и в тот момент, когда он это сделал, Кацуки в последний раз потянулся, лениво уткнулся в чужие губы и сполз вниз, уронив свою голову на грудь Эйджиро.
Капитан, что теперь был прикован к койке тяжестью тела, лежащего на его животе, застопорился и не знал, что ему делать. Что с мальцом? Вроде сопит. Может уснул. А почему тогда так внезапно? Может с ним что-то случилось?
Канонир внезапно звонко фыркнул, заставив бедного Киришиму вздрогнуть и тут же приподняться, посмотрев в чужое лицо. Забавно сморщив нос, парень повернул голову к стене и вновь тихо, еле слышно засопел.
Он просто уснул, с ним все хорошо. Эйджиро поднял одну руку и застыл. Проснется ли малец, если он сейчас дотронется до него? Не исключено. Но…
Может?..
Киришима еле ощутимо коснулся одним пальцем головы парня, опасливо всматриваясь в чужое лицо. Бакуго не двигался, лишь спал, видя, наверно, самые сладкие и приятные сны, потому что он даже ухом не повел, когда капитан положил всю ладонь ему на макушку и зарылся в его волосы.
Мужчина облегченно выдохнул и уронил голову на койку, продолжая поглаживать голову Кацуки. Не проснулся. Пусть спит, Эйджиро не в тягость, если он сегодня ночь проведет рядом с мальцом. Раз уснул, то не тащить же его через весь трюм к его каюте.
Да и… Киришима не знал, как описать то, что он чувствовал. Он ощущал, как мерно вздымается грудь Кацуки. Слышал, как тот сопит и мычит что-то себе под нос, но не просыпается, для удобства положив себе ладонь под щеку. Канонир горячий, его тепло чувствуется даже через рубаху.
Но все же укрыться не помешало бы.
Приобняв парня, Эйджиро приподнялся и наклонился вместе со спящим на руках, схватив покрывало, что смиренно ждало своего часа где-то около ног пиратов. Накрыв Бакуго, капитан улегся обратно и закрыл глаза.
