– Ты меня слышишь? Я с тобой разговариваю! Мы чуть на самолёт не опоздали.

– Диан, ну прости, – я поцеловал её, – ну замотался совсем.

Всё же нормально?

– Нормально, – полуобиженным, полупрощающим голосом

сказала она.

Я пошёл в ванную ещё раз убедиться, что с одеждой всё в порядке: стирка, сушка феном и глажка на скорую руку не должны были

никак выдать себя. Секунда-мысль – и я вспомнил, как долго она

возилась с моим пиджаком, а потом, одев его на голое тело, вышла

ко мне в прихожую, когда я уже оделся и собирался уходить…

Всё было в порядке. Переодевшись, я пошёл в зал.

Наш мягкий большой диван, тёплый плед, Диана, читающая

какую-то книгу, приглушённый свет – мы же почти счастливы

с ней! Десять лет полной гармонии. Большой дом, машины, успеш-ный бизнес. Я дарю ей цветы, покупаю всякие безделушки, помню

все совместные юбилеи. Мы действительно счастливы. Почему же

тогда?

Мне просто нужно было ещё раз с ней увидеться, чтобы понять, как сильно я дорожу своей семьёй, вот и всё! Это не измена, это до-казательство любви, любви к Диане!

Я медленно подошел к ней, забрал из рук книгу, откинул плед

и крепко обнял свою жену.

Часть 3

На следующий день после работы я, не раздумывая, поехал

домой.

Книга, которую я уже месяц не мог дочитать, мое любимое

кресло у окна, обжигающий кофе – атрибуты моей счастливой

жизни, всегда готовые прийти на помощь в сложные минуты

жизни.

– Гляди, что я нашла. – Диана, подкралась ко мне незаметно, девчонка-подросток, пряча что-то за спиной и улыбаясь. – Кто это

тебя рисовал?

Я насторожился.

Она резко достала из-за спины листок бумаги, на котором в тём-ном квадрате были нарисованы-выдавлены те самые идеальные

губы.

Я отложил книгу.

– А откуда это у тебя, следопыт?

– А нашла, когда чистила твой пиджак, а то он какой-то плохо

постиранный, что ли, и из кармана выпало.

– Да? Серьёзно? – Я даже не поленился встать с кресла, взял

листок, покрутил в руках.

– Не знаю. А с чего ты взяла, что это меня рисовали? Губы

какие-то ненастоящие, женские.

– Ещё хуже! Что тогда эти женские губы делали у тебя в пиджаке?

Мне повезло, что у неё было игривое настроение.

– Диан, ну не знаю, нашёл. Может, в центре кто-то рисовал.

Мне понравился рисунок – вот я его и взял, положил в карман

и забыл. – Я сел обратно в кресло и попытался продолжить читать.

– Так ты же сказал, что тебе не понравились эти губы?– не

унимался мой следователь.

– Так, жена! Муж хочет есть и у него болит голова, поэтому не

приставай к нему со всякими допросами, а лучше накорми!

– Ну, пойдем.

13

Она скомкала листок, положила к себе в карман и пошла на кухню. Я в размышлениях пошел за ней.

– Выкинь эту каку! – Я поцеловал её в шею и ловким движени-ем руки, вытащив из кармана рисунок, бросил в ведро.

– Муж мой, не скрываешь ли ты чего?!

– Что ты, жена моя, кроме истинной суммы дохода, больше ничего! – Она села мне на колени и принялась резать хлеб.

«Прости меня, Диана, но за этим рисунком, который ты, не за-думываясь, разрешила выкинуть, столько всего…»

Я вспомнил, как она рисовала меня впервые, вспомнил кашта-новые волосы, которые прилипали к мокрому телу, вспомнил

какой-то неразборчивый стон и запах карамели, что ли…

Вдруг приступ желания, похожий на удушье, захлестнул меня

с головой.

– Диан, – я снял её с коленей, – слушай, я вспомнил, там, в Центре, договор завтрашний… его надо домой принести, прочи-тать…

– Сейчас? Ты же поесть хотел!

– Да вот, пока вспомнил. Уже сделаю сразу, чтобы потом не

возвращаться. – Я поцеловал её в лоб. – Сейчас… Я скоро буду…

«Карамель, Адель – желание обладать ею сию минуту было

просто неуправляемым! Терять голову? Нет, я терял всего себя, всего…»

Машина. Ни пробок, ни светофоров, или, может, я ничего не за-мечаю? Пульс неровный, бешеный. Вот этот поворот. Красные ворота. Открыты.

– Адель!

* * *

Через неделю я стал полностью понимать законченных нарко-манов. Каждый день я обещал себе, что это в последний раз, что

ноги моей больше не будет у этих ворот, но, только я закрывал

дверь её дома, как сердце мое обрывалось, я готов был на любые

пытки, лишь бы остаться ещё хоть на минуту!

14

Я думал о ней, стоя в пробках, думал, подписывая полугодовые

отчёты, думал, целуя Диану! Нет, не просто думал – я по-звериному хотел ее! Каждый вечер я был у неё и никак не мог ею

насытиться. Я сходил с ума от прикосновений к ней, мне хотелось

разорвать, растерзать ее, потому что я не знал, как ещё выплеснуть

эту страсть!

Она орала, плакала, потом долго молчала и улыбалась. Ни с одной женщиной я не вел себя так в постели.

Она лежала на моей руке, прижавшись всем своим телом и положив на меня ногу.

– Адель, расскажи мне, как ты живёшь? Да, и где твой таин-ственный брат? Я так ни разу его и не видел. – Я играл с ее волосами.

Она улыбалась. Вспотевшее розовое личико, мокрые кудряшки.

Как ты прочно поселилась во мне, злостный чертёнок…

– Он пока уехал – скоро вернется. Если хочешь, я вас потом

познакомлю.

– Хочу, конечно. – Я гладил её плечо.

– А чем ты занимаешься? Ну, вот рисуешь, а ещё что? Учишься

или работаешь ещё где-нибудь? – Я крутил её волосы. Такие мяг-кие и легкие.

– Я торговка! Продавщица желаний.

– О господи! Нет, ну серьезно, где твои родители, например?

Она вырвалась, села и внимательно начала меня рассматривать.

– Зачем тебе это? Я же не спрашиваю, как зовут твою жену

и сколько лет твоим детям!

Я тоже встал и сел рядом с ней.

– Пожалуйста, можешь спросить. Мою жену зовут – Диана, а детей у нас нет. С нами живёт племянница Дианы— Катя.

– Заметь, – она улыбалась, – тебя никто об этом не спрашивал!

Я схватил её, повалил на кровать и начал целовать.

– Ты у нас такая умная… – Она брыкалась и смеялась.

– Очень умная девушка со странным именем Адель.

15

Я целовал её, она извивалась в моих руках, такая хрупкая, неж-ная, такая красивая. Мои движения стали плавными, а поцелуи более направленными, я развернул её…

* * *

– Скажи мне, что происходит? – Диана ходила по комнате и, видимо, давно уже продумала весь свой монолог.

– Что происходит? Диан, я так устал, сегодня эти встречи, одна

за другой… Сделай лучше что-нибудь быстренько поесть.

– Да не было никаких встреч! – Она крикнула так, что от неожиданности я выронил вешалку.

– Ты что кричишь, что случилось?

Она была уже на взводе.

– Не был ты ни на каких встречах. Я тебя с четырех часов везде

езжу, ищу! – Она начала плакать и опустилась на диван в прихо-жей.

– Что происходит с тобой?! Ты можешь мне рассказать?! —

Я подбежал к ней, обнял её за плечи, поднял лицо с размазанной

тушью и постарался аккуратно вытереть слёзы. – Малыш, ну ты

что? Ну, все нормально. Я, правда, задержался, там дели…

Диана отдёрнула мою руку и уже в истерике прокричала:

– Да была я в твоём центре! – Она захлёбывалась от слёз: чёр-ные дороги по щекам, красный распухший нос.

Я принес ей воды. Она сделала пару глотков, отдала мне кружку

и вроде немного успокоилась.

– Малыш, ну что ты себе навыдумывала? – Я решил её пока не

обнимать, чтобы не гневить ещё больше. – Если ты у Кости спрашивала, так это его всё время нет, мы с ним уже давно не виде-лись. – Я понял, что отвечаю опять что-то не так, потому что приступ рыданий повторился.

– Да перестань же ты меня мучить! Я не только у Кости спрашивала. Ирина мне вообще сказала, что до трех часов ты в центре, а потом домой уходишь каждый день! – Опять слезы. – Но те-бя дома не было!

Я не знал, что сказать, стоял и крутил в руках кружку с водой.