– Да, мой господин! – сдерживая тяжёлое дыхание, с туманным сознанием ответила я.
Бросив плеть, он взял две цепочки. С одной стороны на них были наручники, а с другой что-то вроде маленьких железных прищепок. Наручники надел на кисти, а зажимами защемил соски. И эта новая боль, новое ощущение своего тела, вновь вернули меня на землю. Он провёл языком по краешкам сосков, которые выглядывали из зажима. Я выгнулась, застонала, дёрнула руками и железные крепления соскочили, доставляя режущую боль.
– Ника, будь послушной, – с лукавым взглядом сказал мой мучитель, потянул сосок наверх и надел зажимы снова.
Затем встал между ног, держа в руках два кожаных ремня. На их концах располагались такие же железные прищепки.
Он положил их на правое и левое бедро ближе к тазобедренному сгибу, и сказал:
– Тебе, наверное, интересно знать, что это?
– Да, мой господин! – подыграла ему.
– Это зажимы для половых губ.
– Что?! – я попыталась дёрнуться, но от такого телодвижения лишь качнулась и снова сдёрнула зажимы с сосков. – Макс…
По внутренней поверхности бедра вновь и вновь прошлась плеть.
– Ника, не надо так себя вести…
Он вернул железные прищепки на соски и с обеих сторон, сверху и снизу зажал мои половые губы. Всё моё возбуждение испарилось в небытие. Не только тело, но и нутро предстало ему как на ладони. Он пристально осмотрел меня и сказал:
– Ника, какая ты красивая!
Тяжело оценить красоту в таком состоянии, но ему виднее.
Он на самом деле восхищался тем, что видел. Глаза горели страстью. От него исходил запах секса и одержимости. Я видела, как он возбуждён. Брюки снова сдерживали выпирающий член. Макс наклонился и провёл языком по раскрытому лону…
– А-а-а-а-а, – вырвался у меня стон, и возбуждение вернулось, накрывая новой волной, ещё сильнее и ярче.
Я постепенно начала привыкать к зажимам, будто слилась с ними воедино, и истекать желанием. Даже специально немного натягивала руки, чтобы усилить давление на сосок. Он вставил в меня один пальчик, потом второй… было слышно, как они скользят по моему соку, горячий язычок коснулся клитора, и стал уносить меня в свой огненный мир. Он играл им, лизал и сосал его… Вытащил пальцы и протёр ими мой рот. Я ловила их языком. Потом снова вставил в меня. От резкого давления губы натянулись под зажимами. Больно… приятно… остро… Плюнул… Я вздрогнула. Язык кружил на клиторе, пальцы входили в меня и выходили, увеличивая темп и давление… вытащил и снова размазал по губам… пыталась поймать их… Макс схватил за горло:
– Открой рот… высуни язык.
Плюнул на язык и вцепился в губы. Слюна, вкус моего сока, его жар, исходящий изо рта, – ещё один жадный, страстный поцелуй в копилочку. Хотелось прижать его к себе, но не могла. Тянулась к его губам изо всех сил.
– Хочешь меня, да?
– Да, мой господин, очень!
– Придётся потерпеть, – соблазнительно сказал он. – Моя игра только началась. – и он провёл большим пальцем по губам.
«Что значит потерпеть?»
Он снова отошёл, качнув меня. Я закрыла глаза и попыталась представить, что ещё он придумает для меня. Хотя нет, для себя…
«Прими боль, и ты получишь от неё удовольствие…» – вспомнила его слова.
Макс подошёл сзади. Остановил качания. Мой мир стал закрываться и погас совсем. Он надел мне на глаза повязку. Этого я не ожидала. Паника… Волнение… Страх…
– Ника, в моей руке сейчас чудо человеческого достижения. Это колесо Вартенберга, – он прислонил его к моей стопе и покатил…
Я почувствовала, как миллионы иголочек волной бегут по мне, поднимаясь всё выше и выше.
– Не бойся, я взял не самое острое, – прошёлся по икре, моя нога дёрнулась, – оно не сможет проколоть кожу, – затем по внутренней разгоряченной части бёдра, – но даст тебе почувствовать, – обвёл вокруг гениталий, – насколько твоё тело живое, – перешёл на другую ногу, – каждая клеточка, – икра и бедро, – живёт своей жизнью, – и опять к гениталиям, – а вместе они играют симфонию.
Мышцы сокращались, тело реагировало на каждое его движение, на мельчайшее давление. Он поднялся выше, прошёл по центру живота, по бокам, покружил по ореолам, тут я не вытерпела и стала стонать.
– А если надавить посильнее, – он нажал с силой, вернулся вниз и опять надавил, – то иголки оставляют следы на теле, которые оно пытается сохранить в памяти.
Кажется, я вся была исколота миллионами иголок. Он не оставил ни одного места, где бы не прошлись иглы. Чувствовала каждую клеточку, как он и говорил. А когда колёсико проходило по одному месту несколько раз, то ощущала, будто прокалывается кожа и эти места горят огнём.
На смену колёсику пришёл электрический прибор, судя по звуку, вибрирующий.
– Ника, если тебе не знаком звук этого прибора, то я расскажу… Это вакуумный стимулятор клитора. Сперва он будет доставлять тебе удовольствие, ты будешь просить ещё, и ещё, а потом… мучение, настолько невыносимое, что ты станешь умолять меня о пощаде. И завершится твоя пытка фейерверком.
Мне стало страшнее, чем раньше. Плеть, зажимы и колёсико с иглами уже не казались такими ужасными.
Макс поднёс эту штуку к моему клитору и… и… и…
«О боги, что это?» – и я мгновенно кончила.
Это было феерично, моё тело затряслось, я не сдержала крик. До меня дошёл звук расстёгивающейся молнии…
– Помню, ты хотела взять в рот мой член, Ника, – он опустил верхнюю часть тела, так что мой корпус теперь был параллельно полу. – Сегодня ты это заслужила.
Макс подошёл сбоку, повернул мою голову.
– Открой рот и высуни язык.
Нежная головка коснулась моего языка. Сомкнув губы, стала ласкать то, что принадлежало теперь мне. Макс не давал больше, только головку, но я и этим наслаждалась. Языком и губами лизала и сосала… Тут он резко отошёл, а я ловила ртом, пытаясь дотянуться. Снова включил прибор и поднёс к моему клитору. Мгновение… я кончила так же ярко, сильно, громко…
И снова его член у меня во рту.
– Открой рот, высуни язык и ничего не делай.
Он стал медленно входить в мой рот и выходить из него. Входить и выходить. Входить и выходить. Входил до упора и выходил полностью.
– О-о-о, Ника! Какой у тебя сладкий ротик!
Его прибор на максимальной скорости снова оказался на клиторе, и взрыв накрыл меня. И опять его член во рту, но уже глубже, сильнее, входит в самое горло. Макс задерживает его там, потом вытаскивает вместе с нитями слюны, а я давлюсь и жадно хватаю воздух. Даёт сделать пару вдохов и снова входит. Как бы вульгарно ни звучало, но он трахал меня в рот, при этом твердя одно: «Моя!», а я, напитанная его дьявольской силой, сходила с ума и требовала ещё, за что получала удар плетью.
Знала, что получу, но просила ещё его члена. Знала, что даст, и открывала рот, чтобы принять его.
Он снял повязку. Приказал смотреть на него без отрыва. Я смотрела, старалась, но всё чаще и чаще от получаемого удовольствия у меня закатывались глаза. Когда кончала или когда его член был во рту. Я была похожа на наркоманку под дозой. Мои шея, лицо, рот – всё было в слюне. От рвотного рефлекса из глаз текли слёзы, но каждый раз с удовольствием открывала рот, чтобы принять член.
Оргазм за оргазмом накрывали меня. Каждый раз думала, это последний и больше не смогу кончить, но этот прибор вытягивал из меня больше, чем я могла. Вытягивал такие вибрации тела, что я тряслась, а звон цепей, на которых висела, в точности передавал мои взрывы и рваные судороги.
Потом удовольствие, как он и говорил, перешло в мучение – я не могла кончить. Хотела обмочиться, но тоже не смогла. Чувство возбуждения перешло в терзание тела. Издевательская волна накатывала и отходила обратно. Томление бесконечным накалом сводило с ума. Стала просить Макса остановиться, за что каждый раз получала плетью. И мне было наплевать, я всё равно просила его прекратить. Терпеть эту пытку было невыносимо.
– Мой господин, умоляю, хватит!..
– Нет, ещё не хватит…– он встал между моих ног и не убирал прибор. – У тебя есть силы себя сдерживать, значит, пока не хватит.