— Мне сказали побыть твоей нянькой, крысеныш, — буркнул Вульфвер. — Гляди, коль у меня будут из-за тебя неприятности, уж я тебя так отделаю, родная мама не узнает.

— Если у тебя будут неприятности, — возразил Радгар, решив с самого начала определить их взаимоотношения, — так только потому, что у тебя не хватит мозгов для такой работы.

— Считай, раз! — произнес Хенгест. Имя его означало «жеребец», хотя при рождении его, разумеется, назвали по-другому. Но его зубы и нос…

— Что — раз?

— Сумничал, — фыркнул Фрекфул. — Еще два раза, и получишь по полной.

— Когда это ты научился считать до трех, Веснуха?

Веснушек у Фрекфула и правда хватало, и он принимал это близко к сердцу, ибо лицо у него было мальчишески юным настолько же, насколько у Хенгеста — конским. Настоящий воин не может быть таким хорошеньким или краснеть, как девица. Он угрожающе поднял кулак, но тут мама повернулась и смерила их взглядом, укротившим даже личную армию Вульфвера.

У зажатого между двумя берегами и двумя утесами Твигепорта не было иного выхода, как расти вверх, выше остальных бельских городов. Радгар с удовольствием пошатался бы по его узким улочкам, но сильно сомневался в том, что у него выдастся такая возможность.

Шествие к городскому залу возглавили папа и другие эрлы, следом за которыми ехали в карете мама и дядя Сюневульф. Радгару полагалось ехать с ними, но Исгицель подарил ему замечательную возможность избежать этого. Что еще приятнее, его телохранителям пришлось, пыхтя и потея как свиньи, поспешать за его стременем.

— Выше голову, парни! — ободрял он их. — Улыбайтесь честному народу! Не забывайте, вы ведь теперь эскорт ателинга. С уродством вашим ничего не поделаешь, так хотя бы производите впечатление достойных! — Ну и так далее. Улицы были очень узкими, и хотя Исгицель хорошо слушался поводьев, он не любил, когда незнакомые люди подходили к нему слишком близко. Почти без поощрения со стороны Радгара он ухитрился укусить Фрекфула, лягнуть Хенгеста и дважды прижать Вульфвера к стене. Все это помогло скрасить день.

Хотя зал местного эрла был построен из камня и отличался огромными размерами, он представлял собой традиционный одноэтажный амбар, окруженный лесом жилых и хозяйственных построек. Радгару хотелось бы поставить Исгицеля на конюшню и отправиться на пешую прогулку по городу — желательно без надоедливой охраны. Однако стоило им добраться до дворца, как ему пришлось провожать маму на важную неофициальную встречу.

Книхт проводил их по лестнице в маленькую комнатку на третьем этаже. В ней было душно и пахло так, словно ее несколько столетий использовали в качестве жилья для фраллей, хотя в настоящий момент вся ее меблировка сводилась к линялому ковру и двум креслам. Деревянная обшивка стен потемнела от времени и кое-где потрескалась. Вместо потолка виднелась снизу крыша здания — стропила и обрешетка, сквозь которую просвечивала дранка. Мама брезгливо осмотрелась по сторонам.

— Я просила места поукромнее. Не могу себе представить, чтобы кто-то пришел сюда добровольно, так что мешать нам не должны. — Она села и одернула подол платья, стараясь казаться спокойной, но он знал ее слишком хорошо, чтобы обмануться. Он подошел к маленькому слуховому окошку и выглянул. Окошко было не застеклено, и щели в ставне пропускали в комнатку хоть немного свежего воздуха, от которого пахло морем. За окном тянулись черепичные крыши, за которыми виднелся укрепленный северный порт. У причала и на рейде стояло несколько десятков судов.

— Ты только помни, Радгар, что шивиальцы не привыкли думать о бельцах иначе, чем о жестоких варварах. Постарайся вести себя как джентльмен.

За последние две недели она повторяла это раз в сотый.

— Хорошо, мама.

Они ожидали прибытия его превосходительства посла Шивиаля, которым был не кто иной, как мамин брат Родни, ныне лорд Кэндльфрен, дядя, с которым он никогда еще не встречался. Папа говорил с ним об этой встрече только раз:

— Будь вежлив и почтителен, если он будет держать себя так, — сказал он тогда. — Думай о маме, ибо для нее эта встреча будет тяжелее всех. Вовсе не обязательно терпеть оскорбления — тебе или твоей семье. — Под «семьей» в этом случае подразумевался, конечно, сам папа.

Большую часть судов в порту составляли ладьи, но были там и коги с двумя или даже тремя мачтами — корабли с несколькими палубами, которые брали на борт много груза, но зато угрожающе раскачивались даже при легком волнении. Да и скорость у них наверняка мала.

— Не забывай, милый, это семейная встреча. Никакой ерунды насчет принцев и всего прочего. Ты просто встречаешься со своим дядей, вот и все.

— В Бельмарке нет принцев, мама, — терпеливо возразил он. — Я просто ателинг. — Конечно, не все эти торговые суда шивиальские или вообще иностранные.

— Пока дело касается твоих шивиальских родственников, ты принц. — Она противоречила самой себе.

— Ладно. Принц так принц. — Он не мог рассчитывать на роль наследника, пока не покажет себя достойным трона, а сделать это будет гораздо труднее, если война кончится. Столько крыш так близко друг к другу! Ничего удивительного, что Твигепорт так страдает от пожаров.

— Для меня это очень важная минута, милый. Постарайся не делать ничего такого, что испортило бы ее! Я ведь могу на тебя положиться, да?

Он отвернулся от окна.

— Положиться? В чем?

— В том, что ты будешь вежлив!

— Разве я вел себя иначе когда-либо, ваша честь?

Она ахнула.

— Ну, раз или два! — Она вдруг рассмеялась. — Ты с каждым днем все больше похож на своего отца!

Он поклонился.

— Вы мне льстите, госпожа.

Она одобрительно улыбнулась.

— Ты только продолжай в этом же духе, и… — В дверь постучали, и она застыла. — Войдите!

Вошел незнакомый мужчина, и Радгар едва не охнул, такое тот произвел на него впечатление. У вошедшего были темные волосы и темные глаза, что само по себе казалось в Бельмарке непривычным, равно как его штаны, камзол и кружева у шеи, и все же что-то в его движениях, том, как его быстрый взгляд обшарил комнату, позволяло предположить, что перечить этому человеку опасно. На рукояти висевшего у него на поясе меча красовался переливающийся янтарным светом камень. Впрочем, судя по возрасту, это не мог быть лорд Кэндльфрен… Телохранитель? Он вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь.

— Это и есть Клинок? — возбужденно прошептал Радгар. — Неужели дядю охраняют настоящие Клинки?

— Возможно. — Похоже, эта мысль ее позабавила. — Возможно, он считает, что у нас тут по улицам разгуливают медведи и волки. Но если король назначил ему Клинков, это могло быть только совсем недавно. Этот человек слишком стар для этого.

Ну конечно! Радгар и сам мог бы додуматься до этого. Клинки — это что-то вроде заговоренных фейнов. У них была где-то там, в Шивиале, специальная школа книхтов, но потом их заклятием связывали со своим господином. Поэтому Клинки не могли переходить от одного к другому, а недавно повязанный Клинок может быть только совсем молодым. Его почему-то огорчило, что мама разглядела это прежде, чем он.

В комнату ступил высокий, очень грузный мужчина, и дверь за ним бесшумно затворилась. В его волосах и бороде мелькала седина, лицо его побагровело, и он задыхался от подъема по лестнице. В жаркий летний день вроде нынешнего одежда его казалась абсурдно теплой: разноцветный плащ с меховой опушкой и богато расшитая войлочная куртка, жилет и духи знают, что еще снизу. Он производил впечатление праздничного украшения. Должно быть, кто-то предупредил его, что в Бельмарке холодный климат.

— Родни! — воскликнула мама, вскакивая.

Шивиальский посол сухо поклонился.

— Мадам!

Она вздрогнула, как от удара. Отпрянув, она споткнулась о кресло и рухнула в него. Ее брат обратил взгляд своих рыбьих глаз на племянника.

— Милорд, — произнес Радгар, поклонившись. Он мог бы сказать еще кое-что, но сдержался.