– Я разве сейчас похожа на человека, который шутит?

– Что он от тебя хотел?

– Он спрашивал, где его деньги.

– Что?!!

– Что слышала. Он спрашивал, где его деньги.

– Не может быть! – воскликнула Мила.

– Может, еще как может, – я прикусила себе нижнюю губу. – Он сказал, что если мы сейчас же не подойдем к библиотеке, то нам конец!

– Что же делать? Надо, наверно, сваливать отсюда как можно быстрее.

– Да, ты права, – кивнула я, – но не все так просто. Возле школы стоит тачка с его друзьями, и они внимательно следят, кто входит и кто выходит из школы.

– Кошмар! Что же мы будем делать?!! – запаниковала Мила.

– Для начала нам следует забрать свои рюкзаки, а уж потом и подумаем, как проскочить незамеченными.

Мы поднялись со своих мест и направились в сторону туалета. Я старалась не показывать своего еще с большей силой нарастающего волнения, я пыталась улыбаться своей беззаботной улыбкой, словно ничего и не случилось. Мила же, наоборот, трясясь мелкой дрожью, постоянно оглядывалась по сторонам. Я заметила, как на ее лбу выступили маленькие капельки пота. Всем своим нервным видом она сильно привлекала внимание встречающихся нам по пути людей.

– Почему выключили свет? – недоумевала я, глядя на кромешную темноту в узеньком коридорчике, ведущем к женскому туалету.

– Подойдя поближе, я увидела нашу школьную уборщицу, закрывающую на ключ дверь туалета. Меня охватил ужас.

– Баб Нюр, а зачем вы туалет закрываете? – спросила ее я.

Баба Нюра прищурила свои и без того маленькие хитрые глазки, пытаясь в темноте разглядеть, кто с ней заговорил. Затем, видимо, узнав нас, она улыбнулась своей беззубой улыбкой.

– Ланочка! Людочка! – начала голосить баба Нюра, и я тут же почувствовала запах перегара… Милка, демонстративно фыркнув, отвернулась в сторону. Она это сделала не из-за того, что ей в нос ударил запах спиртного, а из-за того, что Мила просто терпеть не могла, когда ее называли Людой. Баба Нюра это прекрасно знала, но все равно при каждом удобном случае называла ее этим именем, интонацией голоса выделяя его среди остальных. – Ой, какие же вы красавицы, прям глаз не оторвать!!! Ой, а какие же вы мастерицы, – восторгалась баба Нюра, разглядывая нашу одежду, – такие платья себе сшить! Молодцы, девочки! Молодцы!

– Спасибо, – Я немного растерялась, услышав такой шквал эмоций от бабы Нюры, но тут же опомнилась, – Так зачем же вы все-таки закрываете туалет?

– Ой, а вот я в молодости, – не обращая на мои слова никакого внимания, решила углубиться в свои воспоминания уборщица, – была самой хорошенькой из всех своих подружек! За мной мальчики табуном бегали. Прямо табуном! Вот времена были!

– Баб Нюр, вы не ответили зачем закрываете туалет! – повторила я свой вопрос в третий раз, уже окончательно теряя терпение.

– Эх, девки, девки! Что сейчас за жизнь пошла? – тяжело вздохнула баба Нюра. – Раньше все было по-другому… Все этот Ельцин виноват, сукин сын, – злобно шипела баба Нюра, грозя своим кулаком куда-то вверх. – Это он развалил СССР! Он, негодник!

Нервно посмотрев на время, Милка не выдержала:

– Баба Нюра, вы наверно оглохли! Вас человеческим языком спрашивают, зачем вы закрываете этот чертов туалет?!! Вы что, не видите, что я сейчас просто-напросто описаюсь, пока буду выслушивать ваши пьяные бредни!

Уборщице явно не понравился тон, которым с ней говорили. Состроив недовольное лицо, она вытащила ключ из замочной скважины и положила его к себе в карман.

– Произошло замыкание, нет света, поэтому туалет не работает, так что идите в другой, – холодно произнесла она.

Меня охватила паника. Боже, надо любым способом забрать наши рюкзаки! Их надо забрать именно сейчас! Жорик… Жорик уже, наверное, рвет и мечет. Я не удивлюсь, если он уже оббегал пол школы, разыскивая нас.

– Ну баб Нюра, ну миленькая, можно мы сходит в этот? – начала умолять я.

– Нет, – отрезала она и положила ключ в карман своей рабочей одежды, – идите в другой.

– Пожалуйста, баб Нюр, можно мы зайдем, я там колечко обронила… – соврала я. – Мне его нужно поискать.

– Там темно, ты все равно ничего не найдешь. Если тебе нужно твое колечко, приходи завтра в обед. Если я вдруг его там найду, – ехидно улыбаясь, баба Нюра потерла руки, а потом, опомнившись, добавила, – то отдам. А оно было золотое? – с надеждой в голосе спросила она.

– Да, с брильянтом, – брякнула я, совсем отчаявшись вразумить эту глупую женщину открыть нам дверь туалета.

– Правда?!! – глаза уборщицы засветились с такой силой, что стали похожи на два маленьких фонарика.

– Баб Нюр, если вы меня с Милой впустите, то я вам это колечко просто так подарю!

Баба Нюра посмотрела на меня недоверчивым взглядом и сквозь зубы прошипела:

– Что ты задумала, негодница? Хочешь старую женщину обхитрить? Не получится! Я вас всех наперед знаю! Решила зайти, найти свое колечко и уйти! Ан нет, не получится. Приходи завтра, когда я его найду. Если, конечно, я его найду, – все также ехидно улыбаясь пояснила баба Нюра, – тогда и решим, кому оно принадлежит. Может, оно вовсе и не твое, может, ты его украла!

– Баб Нюр, я вас не обманываю! Впустите нас!

– Нет, – твердо сказала уборщица.

– Ах ты старая швабра! – вспылила Милка. – Да таких, как ты, надо в утробе душить!

– Что?!! – баба Нюра округлила глаза.

– Не чокай, а гони ключи!!! – По Милкиному лицу было видно, что она готова наброситься на бабу Нюру с кулаками и выцарапать бедняжке глаза. Я понимала, что баба Нюра сейчас ни за что добровольно не отдаст нам ключи. В моей голове появился маленький план.

– Баб Нюр, не обращайте на Милу внимания, она сама не знает что говорит, – ласково замурлыкала я. – Не нужен нам ваш туалет, и вообще, если найдете мое пропавшее колечко, забирайте его себе – это будет мой подарок, – улыбалась я. – Сегодня у нас прощальная встреча, – театрально всхлипнув, я стерла со щеки не существующую слезинку. – Давайте лучше с вами обнимемся, а то ведь столько лет друг друга знаем!

Баба Нюра застыла от удивления.

Я подошла к ней и крепко ее обняла. Мила смотрела на меня глазами полными изумления, словно на припадочную, сбежавшую из психбольницы.

– Спасибо, баба Нюра, вам за все! Прощайте! Удачи вам в личной жизни! – улыбнулась я вконец растерявшейся бабули.

Когда она ушла, ошеломленная Мила толкнула меня в бок и зло спросила:

– Признавайся на чем сидишь!

– В смысле? – не поняла я.

– В прямом! Что ты принимаешь? Какие таблетки ты глотала перед выпускным?! То-то я смотрю дорожные рюкзаки она захотела взять, Жорик, видите ли, ее душил, с баб Нюрой решила пообниматься!

Я не смогла сдержать смеха.

– Лана, наркотики разрушают твой организм! – схватив меня за плечи и слегка тряся, пыталась «вразумить» меня Милка.

– Мил, прекрати! Неужели ты не знаешь, что я никогда в жизни не буду пробовать эту гадость. Это мои принципы.

– Тогда я ничего не понимаю…

Кокетливо улыбнувшись, я достала из лифчика ключ от туалета и покрутила им перед носом своей подруги.

– Как? Как он у тебя оказался? – изумилась Милка.

– Элементарно. Когда я заключила бабу Нюру в «дружеские» объятья, незаметно для нее я просунула руку к ней в карман и вытащила ключ.

– Ланка, какая же ты молодец! Даже я ничего не заметила! Я-то думала, что ты на что-то подсела…

– Ладно, пошли, а то мы столько времени с баб Нюрой потратили… А нам надо еще подумать, как отсюда уйти, – тяжело вздохнула я.

– Открыв дверь, мы уже хотели зайти, но нас кто-то остановил, схватив за волосы. Милка взвизгнула от боли.

– Ну и куда же вы собрались? – услышали мы знакомый голос.

– Отпусти, больно же! – захныкала Милка. Когда человек, схвативший нас, ослабил хватку, мы смогли обернуться. Перед нами выросла мощная фигура Жорика. Меня ужасно затрясло, то ли от страха, то ли от бессилия.

– Я предупреждал, что если захотите смыться, вам будет очень плохо? Предупреждал?! – повысил он голос.