Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Дуне стало ужасно жаль себя. Обостренное чувство справедливости не давало ей смириться с таким поворотом. Да, конечно, она не была праведницей, но и такой уж злодейкой не была. Часть своих доходов Дуня тратила на благотворительность. Раз в неделю волонтерила в центре для трудных подростков, по праздникам навещала одиноких стариков в доме престарелых, и еще… еще не стоит забывать, что она помогала выгуливать собак из приюта на Каменской.

Что же касается грехов, то тут ей и предъявить особенно нечего. Разве что любовь к красивой жизни, которая почему-то, вот хоть убейте, Дуня не видела в этом никакого смысла, порицалась религией. Что плохого в том, что она любит красивые вещи или вкусно поесть? Она же не ворует, не убивает, не врет. Зарабатывает… да, достаточно большие деньги. В конце концов, для этого она долго и упорно работала. Деньги не упали ей на голову с неба. Дуня здорово попотела, чтобы оказаться там, где она есть сейчас.

«Ага. В аду…» – будто наяву зазвучал чей-то злорадный голос.

Нет! В смысле – в положении обеспеченной, самодостаточной женщины.

Которая умерла, ага. Перед лицом которой разверзается геенна огненная. И дышит… Дышит.

Какого черта?

Испытывая непреодолимый страх, Дуня попыталась пошевелить руками и ногами. Как-то она упустила момент, в загробном мире у людей (или в кого там они превращаются?) есть руки-ноги? По всему выходило, что так. Только под тяжестью чего-то… неподъемного изменить положение тела абсолютно не получалось. Дуня поняла, что задыхается. Вцепилась руками в навалившийся на нее пресс и, наконец, открыв глаза, утонула в чужом демоническом взгляде.

Ох, как же громко она завизжала!

– Эй! Ты чего?! Дуня, это я!

«Кто – я?! Кто – я?! Твой персональный черт-сопроводитель?!» – Дуня забилась изо всех сил. Щелкнул верхний свет. И одновременно с этим нечистая сила скрутила ее по рукам и ногам.

– Прекрати орать. Ты мне сейчас всю базу перебудишь, – шепнул демон ей в ухо. Жар его дыхания опалял. Так вот, что это было. Никакая не геенна огненная. Всего лишь его дыхание, да. От которого у нее волосы на затылке привстали, чтоб выскочившим мурашкам было сподручней бежать.

– М-мне нечем д-дышать.

– Черт. Сейчас.

Он что, тут не один? Зовет напарника?

Мучитель Дуни откатился в сторону, и она с надсадным хрипом втянула воздух.

– Ты как? В порядке?

– Еще нет. М-можно, я не буду л-лизать сковородки п-прямо с-сейчас?

– Какие сковородки? – в голосе демона послышалось искреннее изумление.

– Р-раскаленные. Или у вас д-другие п-пытки заготовлены? Для них я еще тоже не вполне в форме.

– Да ты бредишь! – воскликнул демон и опять над нею навис, касаясь обжигающе горячего лба губами. Видеть она этого не видела, так как в страхе зажмурилась, но прочувствовала, кажется, каждой клеточкой. – У тебя температура. Ну-ка, давай поставим градусник.

Демон потянулся к пуговичкам на ее рубашке. Дуня, не успев обдумать то, что делает, ударила его по загребущим лапам и открыла глаза.

– Я же просто хотел температуру измерить, – насупился демон. А Дуня, как дурочка, раскрыла рот. Он ей ужасно напоминал…

– Семён? Ты что… ты тоже умер?

– Ну, почему же? Я – живее всех живых, – улыбнулся тот. – А ты все-таки бредишь.

– Нет!

– Тогда, может быть, принимаешь наркотики?

– Что?!

Дуня привстала на локтях, возмущённая до глубины души таким предположением. Взгляд Семена скользнул к разошедшимся полочкам рубашки. Ей стало еще чуточку жарче. Дуня закусила губу и, смущаясь, осмотрелась по сторонам.

Если честно, ей казалось, что интерьер в аду должен быть несколько другим. Поинтересней, что ли? Как архитектору и человеку творческому, Дуне даже стало как-то обидно за такое пренебрежительное отношение к этому вопросу.

– Принимаешь наркотики. Что-то же должно было вызвать твои галлюцинации?

Жар, который ее донимал, чуточку схлынул, сконцентрировавшись в ногах. Дуня опустила взгляд и только тогда поняла, что ей жарко лишь от того, что кто-то ее закутал в два одеяла сразу. Она дернула ногами в попытке выпутаться из душного кокона, но получилось это у неё не сразу. Чтобы выиграть время, Дуня подняла руки и потрогала зачем-то лицо. Последнее, что она помнила, как медленно-медленно спускалась с горы на своем Мерседесе. А потом обвал и… все.

– Так я жива!

– А я тебе о чем толкую?

– Семен!

– Ну, наконец-то, – белозубо улыбнулся он. – Признала. Привет-привет.

– Обалдеть. – Дуня вскочила на постели. Обхватила его мощные предплечья. Жадно шаря по изменившемуся, обострившемуся лицу взглядом. – Господи! Но как?

– Да вот так. Мимо ехал.

– Так это ты меня спас?! Ты?!

На ее требовательный вопрос Краснов лишь пожал плечами. Мол, подумаешь, невелико дело. Дуня опять растерла виски. Подумать только! Она жива… Жива! И кто ее спаситель? Ну, вот не шутка ли?

С опозданием Дуню накрыло паникой. Она с силой вжала ногти в мышцы на его руках, лбом коснулась груди и затряслась, как припадочная. Слезы брызнули из глаз. Господи, как же стыдно! Она тысячу раз представляла эту встречу. Сначала с замирающим от любви сердцем, потом страшно злясь, потом… злорадствуя, мол, вот… вот! Бросил ты меня? Бросил?! А я, посмотри, не умерла. Я дышу. Дышу полной грудью, живу. А по прошествии лет ведь тоже нет-нет, да и думала о нем. Особенно когда пришлось вернуться в эти края по работе. Но она и предположить не могла, что перед этой встречей чуть не умрет.

– Эй, ну ты чего ревешь?

– Я чуть не умерла! Имею право, – капризно скривила губы Дуня. Семен зарылся пальцами в ее волосы, заставляя чуть запрокинуть голову. Со своих восемнадцати, когда они виделись в последний раз, Дуня так и не подросла. А вот Краснов, кажется, стал еще больше. И вверх он потянулся, и вширь. Прежней осталась разве что его пиратская улыбка. И настороженный взгляд.

– Не умерла бы.

– Откуда тебе знать? – шмыгнула носом.

– Я бы не позволил, – улыбнулся сухо и… осекся, изменившись в лице.

– Ты думаешь о том вечере, правда? – прошептала Дуня. О, сколько раз она хотела с ним это обсудить! Ей не дали такой возможности. Сначала она лежала в больнице, а потом… Потом он уехал в армию, и сколько она ни билась в попытке узнать, как он – ничего у неё не вышло.

Вместо того чтобы ответить на ее довольно прямой вопрос, Семен задал свой:

– Как ты себя чувствуешь? Кажешься горячей, но это, может, и от того, что я тебя закутал.

– Еще бы, – поддержала беседу ни о чем Дуня. – Я, когда пришла в себя, решила, что нахожусь в аду! Так мне было жарко.

Семен откинул голову и захохотал. Его темные волосы оставались все такими же густыми, но на висках уже пробилась ранняя седина.

– Знаешь, думаю, большинство здешних обитателей с тобой согласились бы.

– С тем, что это – ад?

– Ага.

– А можно уточнить, где мы на самом деле? – Дуня снова огляделась по сторонам, отмечая идеальный порядок, царивший в комнате, и непритязательную обстановку.

– Мы в учебном центре сил специального назначения.

– Ух ты. Звучит внушительно.

Они уже так много друг другу сказали, но ничего из того, что хотелось. Или было на самом деле важно. Возможно, так происходило потому, что Дуне просто не верилось в реальность случившегося. А может, она просто боялась, что им совершенно не о чем говорить теперь, по прошествии пятнадцати лет.

– Наверное, ты права, – повел плечом Краснов. – Извини, здесь больше негде было лечь. Думал, перекемарю немного, да срубило.

– Ничего. Это твоя постель.

К окончанию фразы она приобрела некоторую вопросительную интонацию.

– Ага. Моя. Мне положен угол здесь. Так что, пока нет своего жилья поблизости, приходится довольствоваться.

– Ясно.

– Надеюсь, с этим не будет проблем?

Дуня метнулась взглядом к его лицу. Невольно соскользнула ниже. По мощной колонне шеи к скульптурным мышцам на груди, обтянутой черной майкой. Интересно, он так проявил деликатность, или же всегда спит одетым? Если так, то это – большая потеря.

4
{"b":"761009","o":1}