На трибуне поднялся человек в богато украшенном чёрном шёлковом костюме с перламутровыми пуговицами и подложенными плечами и взмахнул белым платком. То был владелец арены, и он подал сигнал о начале боя. Зазвучали трубы. Открылись другие ворота, и бык, против которого выставили Алекса, вылетел на арену, словно пуля из пистолета. Алекс уставился на него. Бык был огромным – настоящей горой чёрных блестящих мускулов. Должно быть, весил он килограммов семьсот-восемьсот. Если бык налетит на него, это всё равно что попасть под автобус – с той разницей, что сначала его насквозь проткнут рога, острые, словно их специально затачивали. Пока что бык не обращал на Алекса никакого внимания – он выписывал сумасшедшие круги по арене, разъярённый ярким светом и криками толпы.

Только сейчас Алекс задумался, почему ему не выдали шпагу. Разве у матадоров нет оружия, чтобы защищать себя? На песке валялось копьё, оставшееся от предыдущего боя. Оно называлось бандерильей. Длиной примерно в метр, с раскрашенной в яркие цвета рукояткой и коротким зазубренным крюком. Такие бандерильи десятками втыкали в шею быку, разрывая мышцы и ослабляя перед смертельным ударом. Алексу по ходу боя тоже должны были выдать копьё, но он уже принял решение. Что бы ни случилось, он сделает всё возможное, чтобы не ранить быка. В конце концов, бык тоже не сам решил выйти на эту арену.

Нужно спасаться. Ворота закрыли, но вот деревянная стена, окружавшая арену – баррера, как её назвал Ясен, – была не выше самого Алекса. Если разбежаться, он сможет её перепрыгнуть. Он обернулся и посмотрел в сторону ворот, через которые вошёл. Франко сидел в первом ряду. Он держал руку под пиджаком, и Алекс отлично понимал, что́ у него в руке. Вдалеке слева он увидел Ясена, справа – Рауля. Втроём они держали под прицелом всю арену.

Придётся драться. И как-то пережить десять минут. Может быть, даже уже всего девять. Казалось, что с того момента, как он вышел на арену, минула целая вечность.

Зрители затихли. Тысяча человек ждали его первого хода.

А потом бык заметил его.

Он вдруг перестал бегать кругами и неуклюже поплёлся к Алексу. Бык остановился метрах в двадцати от него, низко опустив голову и выставив рога. Алекс понял, что сейчас бык бросится на него, и с огромной неохотой развернул красный плащ, опустив его до самой земли. Боже… каким же идиотом он, наверное, выглядит в этом костюме. Он ведь даже не представляет, что должен делать. Почему вообще бой ещё не остановили? Но Алекс знал, что Ясен и два француза следят за каждым его движением. Достаточно дать малейший повод, и Франко достанет пистолет. Алексу придётся играть свою роль.

Молчание. Духота от приближавшейся грозы придавливала его к земле. Ни единого движения на всей арене.

Бык бросился на него. Алекс был поражён внезапным превращением. Только что бык стоял неподвижно где-то вдалеке, но сейчас уже летел на него, словно кто-то щёлкнул невидимым переключателем. Его огромные плечи вздымались, все мышцы сосредоточились на цели – неподвижной, безоружной, одинокой. Бык был уже так близко, что Алекс увидел его глаза: чёрно-бело-красные, налитые кровью, разъярённые.

Всё случилось очень быстро. Бык почти налетел на него, целясь жуткими рогами в живот. Смрад от животного был удушающим. Алекс отскочил в сторону и одновременно вскинул плащ, подражая движениям, которые когда-то видел… может быть, по телевизору или в кино. Он почувствовал, как бык проносится мимо, и за эту долю секунды ощутил его огромную силу и мощь. Перед ним возникло красное пятно – это плащ взлетел вверх. Вся арена, казалось, закрутилась: толпа вскочила на ноги и закричала. Бык пробежал мимо. Алекс не пострадал.

Алекс, сам того не зная, неплохо выполнил движение под названием веро́ника. Это первое, самое простое движение в корриде, но оно даёт матадору важную информацию о противнике: о его быстроте, силе, о том, какой рог он предпочитает. Алекс, впрочем, понял лишь две совсем другие вещи. Матадоры храбрее, чем он думал, – просто безумно храбрые, раз идут на такое добровольно! А ещё он понял, что ему очень повезёт, если он переживёт и вторую атаку.

Бык остановился на дальнем краю арены. Он покачал головой, и во все стороны разлетелись серые брызги слюны. Зрители по-прежнему аплодировали – лишь Ясен Григорович сидел абсолютно неподвижно, не хлопая. Помрачнев, Алекс снова опустил плащ на землю. Интересно, сколько уже прошло времени? Он потерял всякий счёт минутам.

Он услышал, как зрители затаили дыхание, когда бык снова бросился на него. На этот раз бык бежал даже быстрее, взрывая копытами песок. Рога снова были направлены в живот Алексу. Если бык попадёт в него рогом, то разорвёт напополам.

В последний момент Алекс отступил в сторону, как в прошлый раз. Но на этот раз бык этого ожидал. Он бежал слишком быстро, чтобы успеть изменить направление, но в последнюю секунду взмахнул головой, и Алекс почувствовал жгучую боль в боку. Его отбросило назад, он перевернулся в воздухе и упал на землю. Толпа взревела. Алекс ждал, что бык сейчас развернётся и затопчет его. Но ему повезло – зверь не заметил, что Алекс упал. Он добежал до самого края арены, ненадолго оставив мальчика в покое.

Алекс поднялся на ноги и коснулся рукой бока. Пиджак был разорван, а убрав ладонь, он увидел на ней ярко-красную кровь. Он тяжело дышал и дрожал, а бок болел так, словно его жгли огнём. Но рана была не очень глубокой. Алекс остался даже немного разочарован. Если бы бык ранил его серьёзнее, то бой точно пришлось бы остановить.

Уголком глаза он увидел движение. Ясен встал со своего места и ушёл. Десять минут уже прошли или русский просто решил, что веселье закончилось, а кровавую концовку смотреть уже не стоит? Алекс окинул взглядом арену. Рауль тоже собрался уходить, а вот Франко сидел на месте. В первом ряду, всего метрах в десяти от него. И улыбался. Ясен обманул его. Франко останется до конца. И даже если Алексу удастся спастись от быка, Франко достанет пистолет и прикончит его сам.

Алекс с трудом наклонился и поднял плащ. После второй встречи с быком ткань порвалась, и Алексу вдруг пришла в голову мысль. Всё как раз оказалось там, где нужно: плащ, бык, единственная бандерилья, Франко.

Стараясь не обращать внимания на боль в боку, он бросился бежать. Зрители начали недоумённо переговариваться, потом недоверчиво охнули. На корриде бык должен нападать на матадора, а тут у них на глазах всё происходит наоборот. Даже сам бык оказался застигнут врасплох – он таращился на Алекса, словно тот забыл правила игры или решил сжульничать. Но прежде чем он успел двинуться, Алекс набросил на него плащ. В ткань была зашита узкая деревянная рукоятка, и благодаря её весу плащ улетел достаточно далеко и идеально приземлился – закрыв глаза животному. Бык попытался скинуть с себя плащ, но лишь продел рог в дырку. Он гневно фыркнул и топнул ногой по земле, но плащ остался на месте.

Все вокруг кричали. Половина зрителей вскочила на ноги, владелец арены беспомощно оглядывался вокруг. Алекс подбежал к бандерилье и схватил её; на уродливом крюке всё ещё остались пятна крови предыдущего быка. Одним движением он размахнулся и бросил копьё.

Целился он не в быка. Франко поднялся со своего места, едва поняв, что задумал Алекс, и потянулся к пистолету. Но опоздал. Алексу то ли очень повезло, то ли отчаяние помогло ему идеально прицелиться. Бандерилья один раз перевернулась в воздухе и глубоко вонзилась в плечо Франко. Толстяк закричал. Наконечник был не настолько длинным, чтобы рана оказалась смертельной, но зазубренный крюк удерживал бандерилью на месте – просто так её теперь не извлечь. Белоснежный рукав костюма быстро пропитался кровью.

Вся арена бесновалась. Зрители никогда не видели ничего подобного. Алекс же бросился бежать. Бык уже успел сбросить с себя красный плащ и искал его взглядом, намереваясь отомстить.

«Отомстишь кому-нибудь ещё, – подумал Алекс. – Мы с тобой вообще не враги».

Он добрался до барреры, подпрыгнул, ухватился за край и перемахнул через неё. Франко было слишком больно, чтобы он смог хоть как-то среагировать, тем более что его уже окружили зеваки, пытавшиеся помочь. Он ни за что не успел бы выхватить пистолет и прицелиться. Арену охватила паника. Президент яростно замахал платочком, и духовой оркестр снова заиграл, но все музыканты вступили в разное время и, похоже, начали играть разные мелодии.