– Да, она пришла. Да, с ней все в порядке, – осматривает меня с ног до головы. Хорошо, что под пальто не видно моего разорванного платья. – По крайней мере, визуально. Не знаю. Я перезвоню, – говорит она, как я понимаю, Леше. Только они могут так за меня беспокоиться. Подруга засовывает телефон в карман, скрещивает руки на груди и выжидающе смотрит на меня. Ксюха ждет от меня объяснений. Но мне ничего не хочется объяснять.

Я снимаю туфли и молча прохожу мимо нее, направляюсь в ванну и закрываюсь. Только там снимаю с себя пальто, срываю платье, белье. Включаю горячий душ и встаю под струи воды. Мои мышцы ноют, напоминая мне о вчерашней ночи. Мои глаза начинает щипать от подступающих слез, из горла рвется вой. Не верю сама себе! О боже, я плачу! Это СЛЕЗЫ! Я опять могу плакать! Не плакала почти два года! Я просто не могла. Пусть кто-то сочтет меня сумасшедшей, но я радуюсь этим слезам и наслаждаюсь моментом. Рыдаю в голос, оседая на пол душевой кабины. Мне действительно становится легче, впервые за все годы, прожитые без слез. Что со мной происходит? Впервые себя не понимаю.

Через полчаса успокаиваюсь, закутываюсь в теплый халат. Выхожу из ванны. Прохожу в гостиную, Ксюша сидит на диване. На журнальном столике стоит чай. Сажусь рядом с ней на диван, кладу голову на плечо подруги. Она вздыхает, обнимает меня за плечи. Мы какое-то время сидим молча, ни одна из нас не произносит ни слова.

– Я всю ночь была с ним, – решаюсь нарушить тишину. Подруга разворачивает меня к себе, всматривается в мое лицо.

– Он тебя обидел, сделал больно?! – обеспокоено спрашивает она. – Что он тебе сделал?!

– Он не сделал ничего против моей воли.

– А что тогда случилось? Тебе не понравилось?

– В том то и дело, что все было великолепно, – устало говорю я, опуская голову на подушку.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – фырчит она, поглаживая меня по спине.

– Я сама себя не понимаю. Ты же у нас психолог, вот и скажи, что со мной происходит.

Ксюша долго смотрит на меня, потом неожиданно начинает улыбаться загадочной улыбкой. Похоже, она уже все сложила у себя в голове. Я вопросительно на нее смотрю, жду ответа. Что же во всем этом ее так радует? Ксюха ничего не отвечает, качает головой. Забирает остывший чай и уходит на кухню. Глубоко вздыхаю. Удобнее устраиваюсь на диване. Бессонная ночь дает о себе знать, и я погружаюсь в сон.

Просыпаюсь от громкого звонка, доносящегося с кухни. Слышу, как Ксюша тихо ругается, и Лешин голос, который ее одергивает. В комнате темно. Я что, проспала весь день? Медленно поднимаюсь с дивана, иду в ванну, умываюсь холодной водой. Прохожу на кухню, Ксюха готовит что-то очень вкусно пахнущее, отчего мой желудок скручивает, напоминая мне о том, что я не ела целый день. Леша нарезает салат. На нем мой фартук, в котором мужчина очень смешно выглядит, и я не могу сдержать улыбку. Они одновременно поворачиваются в мою сторону. Видя мою улыбку, тоже улыбаются.

– Блин, извини, не хотела тебя будить,– виновато говорит Ксюша.

– Да нет, надо было раньше разбудить. Я проспала целый день. Что готовишь? Тебе помочь?

– Да нет, у меня уже все почти готово. Лучше помоги Лехе разобраться с салатом, – с хитрой улыбкой усмехается подруга.

– А что я сделал не так? – обижено спрашивает он. – Помогай вам после этого.

Я забираю у Леши овощи и продолжаю нарезать салат, думая о том, что же подруга сказала Леше на счет моего исчезновения. Ужин проходит гладко: мы разговариваем на отстраненные темы, обсуждаем предстоящую свадьбу. Выясняется, что с завтрашнего дня я назначена главной Ксюшиной помощницей по подготовке сего мероприятия. И мои возражения вообще не принимаются.

Не знаю, что подруга сказала Леше, но он ничего у меня не спрашивает. Я благодарна ей за это. Не хочу ему врать и правду тоже сказать не могу. Он брат Марка, и я боюсь, что он может меня неправильно понять. Да что там, я и сама-то себя не понимаю.

***

Всю следующую неделю я помогаю подруге в подготовке к свадьбе, параллельно пытаясь работать. Сразу стоит сказать, что эта задача не из легких. Ксюша оказывается очень капризной невестой. Теперь я понимаю Лешу, который не согласился в этом участвовать, отделавшись красивой фразой: «Я полностью доверяю своей невесте. Все, что она сделает, будет прекрасно».

С Робертом мы больше не встречались, но забыть о себе он тоже не позволял. Каждое утро в кабинете меня встречал новый букет цветов, который, если быть до конца откровенной, очень поднимал настроение. Эти цветы помогали выдержать Ксюхины капризы.

Сегодня суббота. И я не иду на работу, не помогаю Ксюше, потому что сегодня должен состояться банкет в честь дня рождения сына Роберта. Я не хочу там находиться, встречаться с его семьей. Просто не смогу смотреть в глаза его жене и сыну. Поэтому остаюсь дома, ссылаясь на плохое самочувствие, доверив проведение праздника своему администратору.

Но, черт, еще раз убеждаюсь, что судьба ко мне неблагосклонна. Мой администратор умудрился подвернуть ногу, поскользнувшись на полу кухни. И как бы я ни хотела, мне придется ехать в кафе. Еще никогда в жизни так долго себя не уговаривала, борясь с желанием все пустить на самотек, но деньги за праздник уже заплачены. Я не могу подрывать репутацию своего кафе.

И вот я здесь. На часах пять часов вечера, праздник в полном разгаре. Стою за стойкой бара, контролируя работу персонала и детских аниматоров. Как бы я ни старалась не смотреть на происходящее, мои глаза жили собственной жизнью. Роберт не отходит о своего сына, участвуя с ним в играх и конкурсах. В отличие от других официально одетых людей (что, кстати, кажется неуместно, это же детский праздник, а не благотворительный бал), на нем простые синие джинсы и белая футболка с мультяшными героями, точно такая же, как у его сына. Рядом с ребенком он выглядит другим человеком. Из опасного хищника он превратился в домашнего котика. Сама не замечая того, я улыбаюсь, наблюдая за ним. Судя по его поведению, он очень хороший отец. Чего нельзя сказать о его жене. На ней блестящее серебристое платье с очень глубоким декольте, которое она с гордостью всем демонстрирует.

Елена вообще не обращает внимания на своего ребенка, а гордо и с натянутой улыбкой принимает поздравления. Вальяжно расхаживает по залу, беседуя с гостями. Среди гостей замечаю мужчину лет шестидесяти, с сединой в волосах. На нем дорогой костюм, который еле сходится на его животе. Примечателен этот человек тем, что все гости, особенно мужчины, крутятся возле него, заискивая. Ловлю себя на мысли, что мне знакомо его лицо, но никак не могу понять, где я его видела. Хотя точно с ним не знакома.

– А ты не знаешь, кто это? – интересуюсь я у бармена, стоящего со мной рядом.

– Так это Соколов.

– Кто? – не понимаю я, но фамилия тоже кажется знакомой.

– Соколов Владимир Иванович. Депутат законодательного собрания.

– Да, что-то припоминаю, – теперь мне ясно, почему вокруг него крутится столько народу. Каждый хочет что-то урвать от этого знакомства.

– Поговаривают, что в девяностые он был в криминальных кругах. Тогда такие люди практически управляли страной. Да и сейчас, в принципе, ничего не изменилось. Все то же самое, только легально.

– Откуда такие познания? Ты в девяностые был еще ребенком.

– Так это общеизвестные факты, – как маленькому ребенку объясняет мне он. – Ты что, вообще не интересуешься, кто у тебя праздники заказывает?

– Он ничего у меня не заказывал. Заказывала она, – я указываю на Елену.

– Так это его единственная дочь, насколько я знаю, – говорит он.

Елена – дочь Соколова? Ну, теперь понятно, откуда в ней столько высокомерия.

Ищу глазами Елену. Она общается с каким-то не очень молодым мужчиной. Громко смеется. Мужчина откровенно пялится на ее грудь, слегка приобнимает за талию, что-то шепчет на ухо.

Перевожу взгляд на Роберта: он полностью увлечен сыном, не замечая происходящего. Да уж, веселая у них семейка. А может, у них свободные отношения? Кажется, сейчас это модно. Каждый гуляет на стороне, и все всех устраивает.