– Оперирую, изучаю мозг в лаборатории.

– Саш, а что там у нас в мозгу?

– Ох, Дим, столько всякого хлама. В общем, помойка. Что только человек не хранит. Вот порой смотришь и думаешь – ну, зачем тебе все это, – засмеялся он.

– Значит, ты, как дворник, приводишь в порядок мозги. Чистишь их.

– Если бы. Мозг не почистишь, его можно только удалить, но получается что так, медицинский дворник, чистильщик мозгов.

– Это лучше, чем дворник от медицины. Ну, а мысли ты там видел?

– Наверное, они бесцветные, – поддерживал он взятый нами тон, – но вот импульс я на приборах вижу.

– Поясни.

– Я изучаю реакцию человека на те, или иные раздражители. Например, он что-то видит и как он на это реагирует.

У меня в голове раздался щелчок. Та идея, о которой я не стал рассказывать Сергею, но которая случайно поселилась у меня в голове, после просмотра какой-то научной передачи, которые я смотрел с удовольствием, так как они давали новые идеи, зацепилась. Чье-то высказывание, не имеющее к моей работе отношения, дало импульс, который сформировывался в идею, которая медленно созревала. Я не помню, где сказано, но фразу я запомнил «идея должна созреть. Если взять девять беременных женщин, не значит, что ребенок родиться через месяц. Идея должна созреть». Чье авторство я не знал, но был с ним согласен.

Вот так и сейчас, идея еще в одиночестве бродила в голове, не зная, куда ей преклониться, да и призрачна она еще, а сейчас, после слов Сашки, вдруг стала обретать реальность.

– Ты чего? – несколько удивлено спросил он, видя моя молчание.

– Сашка! Ты молодец!

– Я знаю.

– У меня была идея, слабенькая, но сейчас я ее уже чувствую. Значит, ты, показывая что-то, записываешь импульс реакции человека на увиденное и можешь сказать положительная реакция или нет.

– Примерно так, но надо сначала выяснить его отрицательную и положительную реакции… – начал он.

– Это потом. Какова вероятность попадания?

– Процентов восемьдесят.

– Да ты что! Класс! Вернемся к действительности. Как у вас финансирование?

– Когда как, все зависит о задачи и спонсора. Кто-то же понимает, что это важно, это перспектива.

– Это не перспектива в будущем, это реальность, о которой мало кто знает. Но основной источник дохода клиника?

– Да, операции, лечение, консультации.

– Саш, меня очень интересует твоя нейрохирургия. Я занимаюсь товарами и их продвижением. Почти коллеги я тоже изучаю людей их реакцию на товар и пытаюсь его спрогнозировать. Нам надо поработать вместе.

– И какое ты можешь иметь отношение к нейрохирургии? – удивился Саша.

– Я нет, идея, да. Саш, моя идея подсказывает, что нам есть что обсудить, например, создание нейроиндуктивной лаборатории. Не спрашивай, что я задумал, поговорим потом, тем более мы уже пришли.

Мы стояли возле подъезда моих родителей.

– Дим, ты это серьезно?

– А то!

– А финансирование?

– Вот это основной вопрос я должен решить. Так что? Поможешь?

– Помогу.

– Давай свой телефон.

Он позвонил со своего мобильного на мой, и я сохранил номер в памяти телефона.

– Не берусь сказать, когда позвоню, но уверен, еще увидимся. Очень рад, что встретил тебя.

Мы попрощались, и я направился к подъезду. Мама была дома, как я и ожидал. Первым ее вопросом был: – Обедать будешь?

Я, конечно, буду обедать, дома у родителей, ну, как же без этого. Пока она хлопотала на кухне, я сидел и наблюдал за ней. Она поинтересовалась, как с работой, и я ответил, что все нормально, но сердце матери не обманешь. Когда я поел, она спросила: – Рассказывай, что произошло, почему так рано?

– Я уволился, мам, – решил я не говорить всей правды, хотя если бы я повел себя иначе, так бы и находился сейчас на работе.

Она грустно посмотрела на меня: – Есть чем заняться?

– Пока думаю, но ты не волнуйся, без работы не буду.

– Дима, когда у тебя будут свои дети, тогда ты меня поймешь.

До прихода отца мы поговорили о знакомых, а когда пришел отец, то к известию о моем увольнении он отнесся философски: – Не маленький, сам разберется. Ты вот что, если будет сложно, перебирайся к нам.

Так за разговорами пролетело время, и около восьми я, попрощался, и поехал в клуб. Мне предстояло объяснение с Марго.

В зале был полумрак, музыка грохотала, и в такт ей, несколько человек двигались, подразумевая, что это у них танец. Мне всегда были интересны движения танцующих, и лишь изредка мне кто-то нравился, но относился спокойно, даже безразлично. Они пришли отдыхать и делают так, как им нравится.

Заняв табурет у стойки, я заказал вино и смотрел в зал. Вскоре появился Сергей, а минут через десять Марго. Она шла по залу, приветствуя завсегдатаев, которыми мы тоже уже стали здесь. Поцеловав меня в щеку, она села на соседний табурет и я, заказав ей вина, сообщил новость, напрягая голос. Я смотрел на ее реакцию:

– Меня сегодня уволили.

Сначала в ее глазах ничего не отразилось, потом проскочило недоверие.

– Ты это серьезно?

– Спроси у Сергея. Сергей, подтверди.

Сергей, смотревший в зал, и, не слыша моей фразы, взглянул на нас, и кинул головой, понимая, о чем идет разговор между мной и Марго.

– И за что?

– За хулиганство.

– А серьезно?

– Серьезно. Я сегодня послал директора, но надо быть честным, он меня послал еще дальше, за ворота.

– Давай пересядем за стол, – предложила Марго.

Я кивнул Сереге, и мы прошли к дальнему столику, где музыка была не столь громкой.

– Подробнее, – попросила она, и я не стал ничего утаивать, рассказал, как все было.

– Ты в своем уме?

– Пока да, пересадки не было.

– Очень смешно. Два года ты работал, все было нормально и вдруг. С чего бы? Ты что сорвался и зачем?

– Если я тебе отвечу, что не знаю, поверишь?

– Поверю, – ответила Марго и отпила из стакана. – Но хоть какая-то мысль у тебя была, которая стала основой?

– Мне надоело такое положение дел.

– А положение безработного тебя больше устраивает? – заявила она.

– Нет, но устроюсь, не пропаду.

– Дим, может быть, можно еще исправить? Сходи, извинись.

Я удивленно посмотрел на нее: – Ты это серьезно? Да, ни за что!

– Ты видимо не все осознал. Это крупная компания, тебе хорошо платили. Да он может тебе перекрыть кислород, тебя никуда не возьмут. Он сделает тебе антирекламу. Ладно бы если нашел работу и подал заявление, но во так, в никуда.

– У меня есть идея.

– А ты уверен, что она нужна другим?

– Уверен, но они еще об этом не знают.

– Сначала убеди себя. Дим, ты же взрослый. Ну, кому ты теперь будешь нужен с таким уходом? Со своими идеями? Идеи не кормят.

– А тебе, нужен?

Марго внимательно посмотрела мне в глаза: – Мне нужен, но в комплексе.

– Это в каком?

– Ты, но чтобы с работой.

– А без работы нет?

– Смотря для чего?

– А я думал, что наши отношения уже подошли к той стадии, когда пора делать предложение.

– Может быть хорошо, что ты его не сделал, а я не приняла. Согласись, как бы это выглядело сейчас. Квартира съемная, работаю только я. Сейчас принимать такое предложение от безработного – это глупость.

– Значит, предложение от безработного было бы глупостью?

– Дим, вот спроси у любой девушки в этом зале, согласилась бы она с предложением от безработного. Я думаю, таких идиоток, здесь нет. Я тоже не идиотка.

– Но это же временно.

– Но замужество подразумевается, как постоянное. Ты определись с работой.

– Практичная ты женщина.

– Обиделся? Разве это плохо? Лучше быть практичной, чем малоимущей. Не обижайся, – и она положила свою ладонь на мою. – Ты мне нравишься. Честно. И ты об этом знаешь, но говорить о браке сейчас не время. Давай позже, когда ты определишься.

– И ты тоже, как понимаю?

– И я, – она не стала она уходить от ответа.

– И какими теперь будут наши отношения?