Лодочник тяжело вздохнул, повернулся и пошёл от них прочь. Отойдя шагов на десять, он не поворачиваясь махнул им рукой – мол, чего встали, идёмте. Они переглянулись и торопливо бросились его догонять.

***

– Мразота! Мразотааааа!

Он бежал, едва не спотыкаясь.

– Ну чего ты так разорался?

Она появилась перед ним неожиданно, и он чуть не сбил её с ног.

– Свершилось! Нам подарили новую игрушку! – ему не терпелось всё рассказать.

– Уверен? В прошлый раз ты принял за новую игрушку, обвалившуюся кучу мусора.

– В этот раз точно! Он огромный! Сомнений быть не может. Одного взгляда достаточно чтобы понять. Он долго нам ничего не дарил, потому что готовил что-то особенное. Папа про нас не забыл, он нас любит!

Слушая его, Мразота постепенно и сама воодушевилась.

– Скажи мне, это будет весело?

– Очень весело!

– Это будет страшно?

– Невероятно страшно!

– Тогда собирай всех!

Он кивнул и бросился в чащу леса. А буквально через несколько минут по всей округе разнёсся низкий трубный глас. Как будто великан дунул в гигантский рог. Все, кто его слышал, поднимали головы вверх, потом бросали свои дела и спешно начинали двигаться к точке сбора. День неожиданно превращался в праздник.

На поляне собралось около сотни человек. Здесь были почти все. Видно люди истосковались по праздникам и по подаркам. Мразота стояла на большом обломке скалы высотой почти в четыре метра. Все в нетерпении молчали, ждали что она скажет. Никто не сидел и не лежал на траве. Все были в предвкушении и напряжённо стояли глядя на неё. Когда из леса перестали выходить члены их племени, она решила, что не стоит больше томить людей и громко крикнула:

– Племя!

– У! У! У! – троекратно отозвались люди.

– Вы меня видите?

– Ууууууу… протяжно ответило племя.

– Вы меня слышите?

– Ууууууу… протяжно повторило племя.

– У меня для вас благая весть! Её принёс Гадёныш.

По толпе пронёсся лёгкий ропот.

– Да, в прошлый раз он нас подвёл и напрасно обнадёжил. Но он хороший разведчик и много раз добывал достоверную информацию о новых подарках. Забудем его ошибку. Я верю ему. Время для подарка пришло.

Ропот сменился с осуждающего на одобрительный.

– Гадёныш говорит, что такого большого подарка у нас ещё не было. Сегодняшний день войдёт в историю племени. Нам будет весело?

– Весело! – восторженно ответило племя.

– Нам будет страшно?

– Страшно! – с ещё большим восторгом крикнуло племя как один человек.

– Даю вам час на сборы. Оденьте свою лучшую одежду, возьмите своё лучшее оружие. Когда прозвучит рог, мы собираемся здесь же.

Она обвела смотрящих на неё людей взглядом и что есть мочи крикнула:

– Весело и страшно!

– Весело и страшно! – отозвалось племя и стало расходиться. Но через каждые несколько секунд лес оглашал крик:

– Весело и страшно!

И опять:

– Весело и страшно!

И снова:

– Весело и страшно!

Люди расходились и продолжали кричать. Постепенно они удалялись и крик становился всё тише, но не менее напористым. Он как бы постепенно рассеивался, растворялся в лесу. Наконец ухо последний раз различило вдалеке:

– Весело и страшно!

И над лесом повисла тишина. Не абсолютная, конечно, наполненная лесными шумами и жизнью. Но Мразота знала, что они продолжают кричать эту фразу как заклинание, просто до неё звуки уже не долетают. И ещё она знала, что они не остановятся и через час. После того как прозвучит рог, она сумеет различить вдалеке первое – «весело и страшно», которое начнёт расти, усиливаться, соединяться с другими, всё ближе и ближе, и наконец они вновь соберутся на поляне выкрикивая эту мантру, пока она их не остановит. Таков был ритуал.

Она заметила, что на поляне не одна. Рядом с камнем стоял Гадёныш.

– А ты чего не собираешься? – спросила она у него.

– Я уверен что не ошибся. Но если вдруг ошибся, если на меня нашло затмение, они наверное меня просто убьют…

– Ну, что я могу сказать – молись. Но я думаю ты не ошибся. В прошлый раз это было и правда очень похоже на подарок.

– Но это был не он.

– Не он. Иди собирайся, а то не успеешь.

Гадёныш кивнул и исчез в лесу. Мразота по нескольким уступам ловко спрыгнула на землю и пошла к краю леса. Ей тоже надо было собраться, благо идти ей было ближе чем остальным. Зайдя совсем неглубоко, она подошла к одному из деревьев и ловко вскарабкалась по нему наверх, перебежала по ветке к следующему, потом дальше.

Деревья стояли очень близко и ветви у многих были сплетены наверху. Преодолев так ещё несколько, она добралась до огромного раскидистого дуба, где наверху, замаскированная и совершенно невидимая снизу располагалась её хижина. По самому дубу тоже ни залезть, ни спуститься было невозможно. Только через соседние деревья.

Всё их племя жило так. Причём не вместе, а на приличном удалении друг от друга. Это было придумано неспроста. Теперь их было невозможно уничтожить всех сразу, неожиданно напав. Теперь уже нет.

***

«Левиафан» потрясал. Это было действительно произведение искусства. Во-первых, он был огромен. Во-вторых, очень красив. Весь красновато-медного цвета с чёрными блестящими элементами корпуса.

Он располагался в отдельном пещерном озере, с отдельным причалом и вела к нему дорога по лабиринту пещер, где в конце находилась бронированная дверь. Очевидно было, что «Левиафаном» Лодочник особенно дорожил.

Сёма смотрел и не мог поверить, что эта громадина сможет отсюда куда-нибудь выбраться. Что же там за подземные реки внизу и как надо уметь виртуозно управлять лодкой, чтобы выплыть в море.

В длину он, наверное, был около сорока метров. Вытянутый, блестящий, с рубкой наверху, к которой с причала вёл широкий мостик. Лодочник остановился напротив своего творения и задумался. Ни Сёма, ни Лиана не решались его потревожить.

– Это не лодка, это дом. Мой настоящий дом, – наконец нарушил молчание Лодочник, – Случись что, мы с женой прыгнем в него и только нас и видели. Можем уплыть куда хотим, жить где хотим. Я его строил для себя и не собираюсь продавать. Говоришь что сделаешь мне предложение от которого я не смогу отказаться? Сомневаюсь.

– Когда ты его строил, то всё предусмотрел? Ничего не хотелось бы поменять? – Спросила Лиана.

– Ты же сама знаешь, всё предусмотреть невозможно. Конечно, со временем появлялись новые идеи, но приходится чем-то жертвовать. Это закон конструирования. Нельзя в одно изделие впихнуть всё, что придёт тебе в голову. Я решил вам его показать, потому что вы всё равно про него узнали и, не скрою, – было желание поделиться с кем-нибудь. Но продавать не буду.

– А если воспринимать продажу не как потерю, а как новою возможность. Если тебе нужен путь отступления, то для этого ты можешь пока использовать «Краснопёрку». Как временный вариант. А сам начнёшь строить нового Левиафана, в котором сможешь воплотить все свои идеи. Даже не заглядывая внутрь, я вижу что он нам подходит.

– Ещё бы не подошёл! Это лучшая подводная лодка на планете! Но ты меня пока не убедила.

– Мы готовы заплатить тебе пятьдесят килограмм золота. На эти деньги ты можешь вновь запустить своё производство, нанять людей и построить новый дом – нового Левиафана. И продолжать строить другие лодки. Я думаю скоро они понадобятся многим. Только ещё одно условие. Если вдруг случится что к тебе приду я или он, – она кивнула на Сёму, – и попросим лодку, ты нам её дашь. Бесплатно. Не нового Левиафана разумеется, но какую-нибудь приличную. Я даже попросила бы тебя держать для нас одну лодку всегда в резерве. Это может и не пригодиться, но хотелось бы знать, что у нас всегда есть запасной вариант.

Лодочник сверлил глазами своё творение.

– Пятьдесят килограмм большая сумма. На эти деньги можно развернуться. Можно запустить производство и при грамотном планировании этих денег хватит на много лет. Но есть проблема. В «Левиафане» как и в «Краснопёрке» стоит атомный реактор. Это два моих последних. Ты сама знаешь, на нашей планете они наперечёт. Даже имея большие деньги, достать новый практически невозможно.