– Ну, как я, лично я и соринки не тронул. Это всё Урмайлер посуетилась. Не благодари. Будем считать подарок на окончание школы.

– Вообще—то ты обещал свозить меня в клуб на окончание школы, а не попросить клининг убрать за мной весь хлам.

– А вот это уже, когда ты вернёшься. Поднимайся. Через пару часов выезжаем.

Глен прикрыл за собой дверь, оставив на полу мокрые следы от ног. «Ладно, высохнет» – подумал Макс и направился в ванную.

…Во рту стоял запах перегара, глаза сбивались в кучу, но под усилием воли всё же удалось их открыть. Эфирия потянулась и резко встала. Помятое лицо, мешки под глазами, спутанные волосы освежили память вчерашнего вечера. Пульсация в ушах медленно перетекала в нормальное состояние после выпитого алкоголя. «Прохладный душ и сладкий чёрный чай, а лучше свежевыжатый сок. Надо попросить об этом Чарльза» Единственный, кто остался прислуживать при доме – Мистер Чарльз. Более двадцати лет он служит в их поместье, но из—за неурядиц и конкурентов на работе, пришлось сократить персонал. Привыкать было сложно, но выхода другого не было. Бизнес пошёл под сокращение, и штат распустили. Дорогие машины сменились на более дешёвые, а в газетах проскакивало обведённое объявление о покупке дома за пределами города в совершенно чужом, но хотя бы не таком бедном, районе, как предполагалось.

– Дорогой, не переживай. Вот, твой любимый круассан из булочной. Ты сегодня совершенно не завтракал, – Миссис Бонито протянула мужу пышный и ароматный десерт, рядом на стол поставила чашку свежего кофе.

– Спасибо, милая. Сегодня один из самых сложных дней. Либо всё, либо ничего. Мне надо собираться, – Мистер Бонито взял свой ноутбук, в другую руку круассан. – Попрощайся за меня с Эфирией. Скажи, что я её очень люблю и удачно ей долететь. Буду ждать сообщения, как она там устроилась.

– Дай я поправлю тебе галстук. Ты всё правильно делаешь. Не переживай. Всё образуется, и мы вернёмся к привычной жизни, – аккуратно поправив галстук и запахнув пиджак, хозяйка дома отпустила своего мужа.

– Мне с тобой очень повезло, надеюсь, сегодня у меня всё пойдёт по плану, и я договорюсь о меньшей уплате налогов за простойку помещений.

«Только бы всё прошло успешно» – подумал про себя Конор и выехал за ворота.

Эфирия наполнила свой чемодан только самым нужным. На голове сверкал золотой обруч, прихватив самое ценное, девушка спустилась с грузом на кухню, где мама накладывала на тарелку сочный бекон с тостами.

– Мам. Я позавтракаю и уезжаю. Такси закажешь?

– Ой, кто это у нас проснулся. Маленькая фея. Как вчера отметили?

– Прекрасно. Эта Виктория заявилась на мотоцикле, вырвала с корнем траву, бросила транспорт на газоне. Выходки её конечно… поделилась новостью о нашем переезде. Никакой поддержки. Разве это дружба?

– А я говорила тебе, что Виктория не лучший человек, которого ты считаешь близким. Шелди – хорошая девочка. А эта – высокомерная дура. Прекрати уже с ней общаться, избавляй своё окружение от не нужных людей. Тебе пригодится это в жизни.

– Я и не планировала вообще с ней видеться. Я вообще не знала, что она будет. Думала, она с семьей отмечает выпускной, где-нибудь в ресторане среди звезд. Мы то не можем себе этого позволить, – Эфи уколола в самое больное.

– Так. Прекрати. Мы с папой стараемся вытащить нас из этой ямы. Не надо упрекать нас в этом. Помни, что и добились мы всего сами, почему ты и живёшь так сладко, – женщина бросила лопатку со сковородкой в раковину и вытерла руки полотенцем.

– Мам, да я не упрекаю, просто переехать отсюда – значит уронить честь и достоинство, – Эфи принялась завтракать.

– Какой ужас. Я воспитала меркантильную дочь. Прекращай. Не позорь меня.

– Ладно, – Эфирия допила чай и отправилась к выходу.

Впервые Эфи куда—то едет одна, самостоятельная и деловая девочка, желавшая изменить жизнь её родителей и, конечно же, свою. Повесив полотенце на крючок, Жаннет обняла свою дочь.

– Хорошего пути! Буду ждать сообщения о прибытии, – она поцеловала дочь и вышла во двор, махая рукой в след.

Сумка через плечо, в руках чемодан и путь в далёкую золотую Аравию начинался уже через считанные секунду. Надо только переступить порог дома и закрыть за собой дверь в такси…

– Почему мы едем так медленно? Откуда в субботу пробки! – Лидия трясла ногой не в силах сопротивляться наплывшей панике.

– Мисс, мы уже скоро приедем. Пробки это всего лишь пять минут. Но обогнать их, увы, у меня не получится, – Влас говорил медленно и уверенно, а часы с каждой секундой приближали время отправки самолёта.

– Как же долго. Сколько нам ещё ехать?

– Мы почти въехали в аэропорт, из—за этого и пробка. Пассажиров много, таксистов, но вы не волнуйтесь, прибудем вовремя.

Самолёты быстро набирали высоту, и вот ещё один поднялся ввысь, покинув аэропорт Вилли Брандта. Зал ожидания кипел от туристов, толпы народа и огромные очереди за регистрацией. Кричащие маленькие дети, вожатые с ребятами отправлялись в лагеря, кучи семей с детьми упаковывали в багаж игрушечные пушки. У входа, полиция задержала какого—то пьяного мужика, который пытался докопаться до сотрудниц пиццерии рядом.

– Але, Юми. Где ты? Я уже на стойке регистрации, – Дин одним плечом держал телефон и искал в барсетке паспорт.

Девушка задерживалась, а Дин весь извёлся, желание сесть рядом со своей дорогой Юми было велико, а забронировать два места рядом без одного из пассажиров совершенно невозможно. Отчего Дин и пассажиры, хотя бизнес—класс подразумевал не так много посадочных мест. Но всё же меняться с кем—то на борту охоты не было.

– Я машу тебе рукой. Подходи сюда!

Розовая шляпа, заметная ещё с начала очереди, быстро приближалась к Дину. Растолкав дюжину людей, девушка пробралась к нужной цели. В руках сумка с вещами неизвестного бренда, на шее коралловые бусы, губы с яркой помадой разразились в улыбке:

– Привет! – улыбнулась она и поцеловала парня.

– Ты чего так долго?

– Бабушке давление мерила. Ей плохо стало. Без меня ей будет очень тяжко.

– Но у вас есть две прекрасные сиделки. В чем проблема?

– Проблема в её агрессии. Она кричит, чтобы мы её снаряжали в доспехи и присылали полевого доктора. Придумывает себе колющие раны и имитирует смерть. Я иногда даже не понимаю, жива она или уже откинулась. Юмористка и артистка в одном человеке.

– Ого, как же тебе вообще удалось выбраться из этого аншлага?

– Я сказала ей, что поехала сопровождать Венк Вальтера в экспедиции. Ну, это немецкий полководец. И она дала мне свои наставления и согласие. А про сиделок она мне даже вопроса не задала. Но называет их своей ротой и просит отжиматься по утрам.

– Весело, у меня такого нет. Поэтому я даже не понимаю, сочувствовать тебе или наоборот. Так, давай паспорт. Мы следующие.

Духота наполнила салон самолёта, люди, шнырящие в разные стороны, планировали то влево, то вправо, не понимая, где их места. Так ещё смрад от духов стоял, дай боже. Салон не бизнес—класса, а какое—то скопление зоопарка. Шелди одела наушники и откинулась на спинку сидения. Лёгкая музыка успокаивала душу, стакан томатного сока облегчал похмелье.

– Ну, наконец—то. Умные всегда бронируют места через он лайн, – Шелди ударила рукой по соседнему креслу, тем самым, предлагая Эфирии присесть.

– Я думала ты дождёшься меня в аэропорту.

– Прости, но я так устала. Хотелось уже покончить с этой суматохой и расслабиться. Сок будешь?

– Я бы выпила чего покрепче, – просияла Эфи, вытаскивая из кармана маленькую бутылочку мартини Асти 50мл.

– Ничего себе. Я не буду. Мне вчера хватило. Голова кругом, совершенно не в адекватном состоянии я вчера была, да? А этот поцелуй с Рэдли. Упаси кого узнать. Его усики до сих пор мерещатся мне в темноте.

– Да ладно, он нормальный парень, просто немного зануда.

– Биологи все зануды, да ещё и страшненькие.

– Допустим, – спрятавшись за подругой, Эфи залпом выпила игристое. – Вкусно. Но мало. Допустим вам не по пути, да и он ничего не помнит.