Его мать определенно назвала бы Джеки падшей женщиной, а Билли неотесанным дикарем, которому нужно вернуться обратно на Карибы, где таким как он самое место. Юноше сразу бросилось в глаза, что парочка была в похожих нарядах, и вероятно специально так их подобрали. Билл надел красно-белую юбку, обрамленную золотистой тесьмой до колен. Его торс был полностью обнажен показывая накачанный пресс, которому тощий как щепка Ричард мог только позавидовать. На шее молодого человека висело причудливое ожерелье, руки украшали красно-белые нарукавники. А на голове красовался царственный кокошник, от которого отходили длинные острые перья красного цвета. Джеки была одета ещё более откровенно – бикини такой же расцветки как у Билла, которое еле прикрывало её пышную грудь, юбочка, имитировавшая пальмовые листья, тоже особо ничего не скрывала.  На голове у неё были воздушные белые перья, под которыми виднелись каштановые кудряшки.

– Ахренеть! – выпалил Калеб во все глаза уставившись на Билли. – У меня нет слов!

Билл улыбнулся ему своей белоснежной яркой улыбкой, а Калеб, поправил очки на переносице и принялся без всякого стеснения пялиться на грудь Джеки. Заметив это, Эмма фыркнула, дернула его за ухо, вызвав дружный смех. Даже Ричард слабо улыбнулся, хоть и чувствовал себя все еще неуютно.

– Дайте я вас сфотографирую!

Не успел Ричард и глазом моргнуть, как Калеб оттащил их подальше от шагающей вперед веселой толпы, к стене, на которой кто-то очень похоже изобразил граффити с группой Гиллз. В центре был нарисован лохматый солист Пол Тейлор. Он нахально улыбался, держа в руках свою гитару, крошку Дори, а по бокам от него стояли басист Джон Стар и барабанщик Ленни Маккей. Все трое хитро подмигивали, будто знали все секреты на свете и, казалось, в любую минуту могли ожить и исполнить одну из своих песен. Ричард засмотрелся на их изображения, и подумывал спросить Эмму, не она ли  все это нарисовала, уж очень был похожий стиль, но Калеб дернул его за руку, с призывом посмотреть в объектив, и принялся щелкать друзей на свой фотоаппарат.

– Та-ак, а теперь Ричи, Эмма, встаньте рядом с Билли и Джеки! Ричи, улыбнись. Эмма, наклони немного голову. Вот так. Ребята, в Геральд’з Газетт вы будете на первой полосе!

Калеб вошел в раж, и уже, наверное, наделал миллион снимков. Билли и Джеки с огромным удовольствием ему позировали, строили рожицы, посылали воздушные поцелуи, громко смеялись. Ричард же ссутулился, засунул руки в карманы брюк и скованно улыбался. Фотографироваться он ненавидел.

– Калеб! Ну хватит уже! – взмолился Ричард, отошел от Билли, Джеки и Эммы и скрестил руки на груди, недовольно смотря на друга.

– Правда, Калеб! – тут же поддержала юношу Эмма.

Она быстро взглянула на Ричарда, пославшего ей благодарную улыбку, и ее щеки вдруг залились розовым румянцем. Улыбка тут же слетела с лица юноши. В последнее время у него иногда возникало подозрение, что возможно совсем чуть-чуть он нравился девушке: он видел, как она краснела, когда они случайно встречались глазами, как робко на него поглядывала, когда думала, что он не замечает этого. Думать об этом Ричард не желал, до конца не веря в то, что может действительно кому-то нравиться. К тому же, Эмму он ценил только как друга, не в силах воспринимать ее по-другому, и потому очень надеялся, что ее симпатия ему только казалась.

Калеб наконец решил сжалиться над друзьями, правда не изменяя себе, всем своим нагловатым видом показывая, что делает им огромное одолжение.

– У нас же есть для вас сюрприз! – воскликнула она, перевела взгляд на Билла, и тот согласно закивал головой.

– Какой сюрприз?

Даже сквозь очки, было видно, как возбужденно засверкали зеленые глаза Калеба. Он едва не начал подпрыгивать на месте в нетерпении узнать, что могли приготовить им друзья.

– Тебе понравится, – подмигнул Билл другу и хитро улыбнулся. – Пойдемте вон в тот дом.

Он махнул рукой, указывая на покосившийся маленький домик, окна которого были забиты досками, а на дверях красной краской кто-то, старательно выводя каждую букву, написал: «Свободы и мира заслуживает каждый!».

Ричарду, если быть откровенным хотя бы с самим собой, идти туда не хотелось, как и не хотелось никаких сюрпризов, он их вообще не любил после того, как его мать в качестве одного из них сожгла его рукописи, но когда Билли и Джеки вместе с Калебом и Эммой дружно зашагали к дому, юноше ничего другого не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и последовать за ними.

– Ваш сюрприз находится прямо за этой дверью, – указал Билл на дверь по правую сторону, как только они всей компанией ввалились в дом и остановились в маленьком тесном коридорчике. – А ну-ка закройте глаза!

Ричард вскинул брови, придирчиво осматривая стены с порванными обоями, исписанные различными ругательствами, груды разбросанного мусора, разбитых пивных бутылок и грязных простынь, валяющихся прямо на полу.  Вдобавок ко всему, в доме стоял запах затхлости и давно не стиранного белья, что никак не улучшило увиденное юношей зрелище.

«Здесь определенно какой-то притон для бродяг или торчков, – с отвращением подумал Ричард, подавляя порыв зажать нос рукой, только бы не чувствовать этого зловония. – И именно тут Билли и Джеки решили устроить нам сюрприз? Да уж, в чувстве юмора им не откажешь».

– Так Билли! – шутливо воскликнул Калеб. – Я уже начинаю нервничать!

– Ссышь, малютка Кейлли? – тут же поспешила поддеть его Эмма, ударила Калеба по руке и захихикала.

– Да-а! – наигранно плаксивым голосом произнёс Калеб. – Уже пора менять штаны!

Ричард, не удержавшись, прыснул, а Эмма уже было открыла рот, собираясь что-то ответить другу, но тут Джеки недовольно цокнула языком, подошла к девушке и ладонью закрыла ей глаза.

– Мы с Эммой пойдём в другую комнату! – нетерпеливо сказала она и повела Эмму к комнате, что находилась слева, но у самой двери остановилась. Обернулась, поглядела на молодых людей. – Поторопитесь! А то сю процессию пропустим, – с этими словами Джеки и Эмма упорхнули из коридора как две маленькие птички, словно их и не было здесь.

Ричард же неуверенно поглядел на Калеба, будто бы вопрошая, что им сейчас делать, и тот ему подмигнул, мол, не дрейфь, приятель, сейчас самое время отрываться! Затем закрыл глаза и, выставив перед собой руки, на ощупь двинулся к другой комнате.

«Мне бы уверенность Калеба, – с печалью и даже капелькой зависти подумал Ричард, наблюдая как тот, осторожно шагая вперед, едва не врезался в стену, но Билл с улыбкой на губах вовремя его развернул к двери.

– Ричи, ты там идешь? – вырвал его из размышлений голос Калеба.

Он и Билли остановились у самой двери и, повернувшись, выжидающе смотрели на юношу. На лице Билла застыло легкое недоумение, а Калеб тревожно хмурился. В его глазах, скрытых за стеклами очков, читалось беспокойство. Ричард неуютно поежился, испытывая неловкость от того, что так нелепо застыл перед друзьями. Что они о нем подумают? Наверняка теперь догадаются, что он боится и хочет как можно скорее вернуться домой.

«Так, Ричард, успокойся. Хватит себя накручивать», – подумал юноша, потер лоб ладонью и решительно подошел к друзьям. Билли подтолкнул его к двери, после чего все вместе они наконец вошли в комнату. Первое, что сразу же бросилось в глаза Ричарду, было разбитое заляпанное грязью и разводами окно, через которое слышался шум карнавала: громкий смех, гул толпы и ритмичный стук по барабанам.

Юноша повернулся и только после этого заметил стоящий возле стены серый продавленный диван – единственную мебель во всей комнате, на котором лежали странные аляповатые тряпки, о предназначении которых юноша не сразу догадался. Он пару раз моргнул, пытаясь понять, где же здесь сюрприз.  Калеб видимо тоже не понимал. Он подошел поближе к дивану, поправил очки на переносице, сдвинул брови и почесал затылок.

– Я что-то не понял… – медленно заговорил он. – Подождите…

– Это костюмы для нас? – робко предположил Ричард. Он отчаянно желал услышать отрицательный ответ. Даже представить боялся, что придется выйти в чем-то подобном на улицу. Он же умрет со стыда!