Но тут, не дав осуществить задуманное, его кто-то схватил за плечи, стягивая с говнюка. Тео задергался, попытался вырваться или как-то ударить, но схвативший явно был сильнее и больше. Он скрутил руки мальчику за его спиной, мертвой хваткой прижал к себе, лишая возможности пошевелиться.

С трудом повернувшись, Тео увидел, что это был Шкаф. Мальчик снова задергался, желая хоть как-нибудь извернуться.

«Вот черт! Черт! Черт! Черт! Этот урод меня не отпустит!», – Тео огляделся в поисках выхода, пытаясь придумать, что же ему делать дальше.

Он увидел, что другие ребята заключили их в круг, перекрыв возможность броситься к двери, смотрели на Тео во все глаза. Ник с громким криком запрыгнул на спину какому-то рыжему мальчишке, руками сдавив его шею, пока тот пытался спихнуть его с себя, а Оливер продолжал яростно размахивать трубой. Донован и еще один пацан окружили его, но не решались напасть, боясь получить железякой по голове.

– Допрыгался, чудила?! – перед Тео возник вдруг, Том, перекрывая собою весь обзор. Глаза его бешено сверкали, из носа текла кровь, а на лице красовался огромный фингал, который уже начал темнеть.

Тео замер, смотря на пацана и почувствовал гордость за то, что успел его так отделать перед тем, как его скрутили, широко улыбнулся ему, и это окончательно вывело Тома из себя.

– Получай, сука! – гаркнул он во все горло, замахнулся и ударил кулаком прямо в нос Тео. Раздался хруст. Своим звучанием, он очень сильно напомнил звук, который раздается, когда ломаешь ветку надвое.  Дикая и ослепляющая боль заполнила Тео. Он заорал, не в силах сдерживаться, дышать стало невыносимо тяжело, а мир перед глазами будто бы посерел, и он с трудом мог видеть своих обидчиков.

Том и Шкаф переглянулись и громко захохотали под одобрительные крики некоторых мальчишек. А затем командир потянулся к Тео, схватил его за волосы задрав голову к верху и принялся методично бить по лицу, не жалея на это своей силы. Тео кричал от боли. В голове его в этот момент словно взорвалась бомба.  Он чувствовал, как рот наполняется медной кровью и выбитыми задними зубами. Ноги его налились свинцом, стали неподатливыми, и он непременно бы упал, если бы не Шкаф. Тот заломил руки Тео еще сильнее, так, что они онемели, и мальчику на одно короткое мгновение даже показалось, что он услышал треск своих костей. Из его горла вырвался новый крик. Адская жгучая боль охватила его с головы до самых кончиков пальцев ног.

В этот момент, он вдруг показался себе таким жалким и слабым, таким беспомощным. Ему не нравилось это чувство, хотелось немедленно что-то сделать, но он не мог. Силы покидали его, а на их место приходила невыносимая тупая боль. И только одна мысль немного успокаивала его: «Как хорошо, что Габби ничего из этого не видит».

– Что? – зашипел Том прямо в лицо Тео, с широкой безумной улыбкой. – Решил, что ты самый умный?!

Тео захрипел, закашлялся, почувствовал, как кровь стекает ему на подбородок.

– Пошел ты! – выдохнул он из последних сил, и плюнул в лицо Тома.

Улыбка слетела с лица ублюдка в одно мгновение.  Он провел рукой по щеке стирая кровавую слюну, а затем дернул Тео за ворот свитера прямо на себя, вырывая его из хватки Шкафа, с силой встряхнул и швырнул мальчика на пол.

Тео пронзительно закричал, когда раздутым, опухшим носом влетел в ножку стоящего рядом табурета. Сильно закашлялся, выплюнул выбитый зуб, и попытался отползти от Тома, но ноги и руки не желали его слушаться. Они словно стали чужими, мешающим грузом, только сковывавшим движения.

– Куда это ты собрался, чудила? – раздался над его головой довольный голос Тома.

Он склонился над Тео, перевернул мальчика на бок, а затем что-то сказал Шкафу. В ушах Тео громко звенело, и он не смог понять что. Уже вдвоем, со всех сил, они начали избивать мальчика ногами.

– Не сломай ему ребра! – крикнул Донован. Голос его словно доносится издалека, прорывался через пелену жгучей боли. – Бей в живот или по почкам!

Оливер, повернувший голову на его крик, увидел как беспомощно выглядел Генри пока Том с горящими звериным блеском глазами, под громкий смех довольно скалящегося Шкафа, бил его ногами в живот. Мальчик вдруг разом забыл обо всем на свете. Выронил трубу, и бросился к ним, желая хоть как-то помочь этому невероятно смелому мальчишке, но тут Донован вытянул ногу, поставив ему подножку, и Оливер, не удержавшись замахал руками, теряя равновесие, и распластался на полу. Носом он уткнулся в ботинок пацана, которого до этого успел вырубить трубой. Болезненно охнул, чувствуя, как потекла кровь.  «Поганая тварь!», – подумал он, взглянув на довольного Донована.

С трудом перевернулся, попытался сесть, и тут, как будто бы этого было мало, у него начался приступ астмы. Легкие его сжались, перекрывая воздух, он открыл рот пытаясь дышать им, но и этого все равно не хватало. Дыхание мальчика сделалось свистящим и частым. Он судорожно потянулся к карману, достал ингалятор, но не успел донести его и до рта, как Донован ударил ногой по его руке, выбивая из нее ингалятор, а затем, весело улыбнувшись, наступил на него. Глаза Оливера расширились. Второго такого у него не было!

Сестра Уэнди покупала ему новый на свои собственные деньги, и он знал как сложно ей было это сделать на свою маленькую зарплату, а потому был безмерно ей благодарен.  Ох, как же он не хотел подходить к ней со словами, что ему снова нужен новый.

Оливер захрипел. Кажется, у него ко всему еще и приступ паники начался. Дышать было невозможно. Он повалился на пол, невидящим взглядом смотря на потолок, хрипел и кашлял, и никак не мог остановиться. Неужели он сейчас умрет? Так жаль. Он ведь очень хотел помочь Генри. Генри был таким крутым!

–Ты тупой кусок говна! – в ужасе закричал Ник, испуганно взглянув на Оливера, – Он может умереть без него!

Мальчик набросился на Донована, кулаками замолотил по его груди, но тот с легкостью отмахнулся от него, ударил кулаком по лицу и когда Ник отлетел от него, пнул его ногой под зад. Ник всхлипнул от боли и унижения, утирая рукой горячие слезы, подполз к Оливеру.

Его друг был совсем плох. Лицо его посинело, глаза закатились, он сжимал и разжимал ладони, словно пытался схватить кого-то невидимого.

– Оливер! – Ник склонился над ним, положил ладони на его щеки, оставляя кровавые разводы на его худеньком лице. – Смотри, смотри на меня.

Он снова всхлипнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не зареветь как глупая девчонка:

– Пожалуйста! Смотри на меня!

Ресницы Оливера затрепетали, он моргнул и его зеленые глаза приоткрылись, смотря на друга невидящим взглядом.

– Молодец! – Ник слабо улыбнулся, погладил его по щекам. – Сейчас дыши. Давай глубоко. Еще глубже. Успокойся!

Оливер тяжело медленно задышал. Но постепенно его дыхание приходило в норму. Вдруг он закашлялся, попытался что-то сказать, но Ник, не дав ему и слова, крепко обнял друга, и не сдерживаясь, разрыдался во весь голос. Плевать, что про него скажут. Он так испугался!  Он думал, что потерял своего лучшего друга!

Том взглянул на мальчишек, не скрывая презрения. Жалкие уроды. Решили, что смогут его одолеть? Так вот, не выйдет. Он еще им покажет, он заставит их пожалеть. Только сначала закончит с Чудилой.

Он махнул Шкафу, и тот поднял даже не сопротивляющегося кудрявого на ноги, скрутив ему руки. Все его лицо раздулось и опухло. Голова безжизненно висела, он тяжело сипло дышал, и из его рта и носа на пол капала алая кровь.

Том остался довольным своим результатом, но это было еще не все. Он вытянул руку ладонью вверх, пошевелил пальцами, и Донован тут же подал ему заранее приготовленные ножницы.

Пощелкав ими, Том широко улыбнулся, обвел довольным взглядом каждого смотрящего на него мальчишку и, наклонившись к уху Тео, громко прошептал:

– Сейчас мы подровняем твою шевелюру!

Тео, который только каким-то чудом оставался в сознании, не нашел в себе сил ответить ему. Все его тело переполняла резкая, обжигающая, ужасная боль.