– Алло, – голос на том конце провода звучал бодро. На заднем плане раздавалась громкая музыка и женский смех. В сердце впилась игла и несколько раз провернулась против часовой стрелки.
– Привет, – промямлила я. – Это Ксюша, ты спас меня от одноклассниц дней пять назад.
– А, привет! – Казалось, Женя искренне обрадовался. – Выключите этот кошмар! – крикнул он кому-то, кто находился поблизости.
– Ну, Женечка, это же просто супер. Мы танцуем! – возмутилась некая безликая женщина. В такт ее негодованию прозвучало еще несколько замечаний, но музыку убрали.
– Я уж думал, ты не позвонишь, – сказал Аполлон, обращаясь уже ко мне. – Надумала все-таки.
– Я болела, – призналась я. – Грязевые ванны в ноябре не полезны для здоровья.
– Ясненько. Севка еще никого не нашел, так что мое предложение в силе. Кстати, он сейчас рядом. Могу передать ему трубку, договоритесь о времени.
Сердце ухнуло вниз и замерло в районе пяток. Мне предлагали напрямую связаться с фотографом, а я-то, дуреха, надеялась, что Женя лично представит меня своему приятелю.
– Давай, – буркнула я, стараясь говорить ровным, спокойным голосом.
В конце концов, я так давно мечтала стать моделью, что глупо было бы не попробовать, коли появился шанс.
Несколько секунд длилось шуршание и гудение. Женя что-то шептал кому-то, но слов я не разобрала.
– Алло, – низкий, густой бас резко контрастировал с баритоном моего первого собеседника. Казалось, он наполнял собой все пространство от места, где сейчас находился говоривший, до моей комнаты, где я все еще валялась в постели.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, не имея ни малейшего представления, что говорить дальше.
– Женька мне рассказывал о вас, – первым нашелся собеседник. – Меня зовут Сева. И я ищу девушку-модель. Судя по описанию, вы мне подходите идеально, но, конечно, надо сперва встретиться лично. Когда вам удобно?
Деловая манера этого человека меня немного напугала. Он перешел к сути быстро, изъяснялся коротко и четко.
– Завтра, послезавтра, когда скажете, – тут же ринулась я в атаку. Пусть я не увижу своего идеального мужчину, зато хоть фотосессию у профессионала получу.
– Отлично, давайте в субботу в восемь.
– Хорошо, куда мне подъехать?
– Женя вам все расскажет, передаю трубку.
Басаргин мгновенно отключился, и я услышал дыхание Аполлона. Сердце тут же учащенно забилось о ребра.
– Я заеду за тобой в пять. Буду ждать у подъезда, – заявил Женя.
Мне показалось, что кислород в моей комнате кончился. Стены вокруг закачались в разные стороны, а кровать в одну секунду взлетела в воздух. Он… Заедет… За… Мной…
Это просто не укладывалось в голове. Окончание разговора я не запомнила. Несколько ничего не значащих фраз, которые терялись по сравнению с тем, что в субботу в пять он за мной заедет.
Когда я снова научилась дышать, первым делом подбежала к календарю и посмотрела, какой сегодня день. Только среда… Еще двое бесконечно долгих суток отделяло меня от долгожданной встречи.
Он заедет за мной… С этой фразой я уснула лишь под утро и засыпала в четверг и в пятницу.
В субботу я проснулась, и первое, что увидела, – это белые снежные шапки, которыми за ночь обросли деревья во дворе. Вся семья в выходной была в сборе. Отец читал за столом на кухне какую-то газету, мать готовила яичницу, а хмурая Лерка, заявившаяся домой далеко за полночь, клевала носом над конспектами.
Оглядев знакомую картину, я отправилась в ванную. Сегодня мне предстоял самый важный в жизни день, и я должна была выглядеть на все сто. Я не знала, что меня волнует больше: встреча с фотографом или с Женей. В любом случае я должна была хорошо зарекомендовать себя. Я как-то забыла думать, что одна фотосессия, пусть даже с очень популярным мастером, не может ни из кого сделать профессиональной модели, а двадцатипятилетние мужчины не обращают внимания на шестнадцатилетних девчонок.
Тем утром я витала в облаках и готова была поверить в самое невероятное.
К часу дня я была полностью готова. В два до меня дошло, что я забыла спросить у Басаргина, что из одежды надо взять с собой для кастинга. В три я в отчаянии глядела на телефон, раздумывая, позвонить за уточнениями Жене или нет. В четыре я так и не решилась набрать номер, но кинула в небольшую, очень изящную сумочку открытый и весьма откровенный купальник, который позаимствовала у сестры. Саму сумку я взяла у мамы. Естественно, ни та, ни другая не знали о моем маленьком самоуправстве. К счастью, до вечера обеих дома не будет. Валерия отправилась с подружками опохмеляться, а мать с отцом поехали по магазинам.
Без пятнадцати пять я кругами ходила по маленькой прихожей, сомневаясь, стоит ли выходить на улицу заранее или разумнее подождать, когда часы покажут ровно пять. Без десяти мое терпение лопнуло, и, нацепив длинное, до щиколотки кашемировое пальто, сапоги на высоких шпильках, обмотавшись ярким розовым шарфом и в последний раз пригладив волосы, я вышла на лестничную клетку. Захлопнув дверь, я вспомнила, что забыла ключи. Черт с ними, я вернусь позже домочадцев, так что волноваться не о чем. По крайней мере, я сильно на это надеялась.
Что если Женя, увидев меня во второй раз, решит, что ошибся, и оставит прямо тут кусать от досады локти? Мысль пришла в голову, когда я спустилась на последний пролет лестницы. По спине поползли мурашки, а сердце испуганно ухнуло в груди и застыло.
Я осторожно выглянула в окно. Из него открывался вид на заснеженный двор и площадку перед подъездом. В паре метрах от опустевших в честь первого снегопада лавочек стоял роскошный спортивный автомобиль. Я не очень хорошо разбиралась в машинах, особенно таких дорогих, но значок «ягуара» узнала сразу. Только не шикарная тачка привлекла мое внимание. Нет. На капоте восседал, болтая длинными ногами, он – мой идеальный мужчина и, с интересом разглядывая доску объявлений, кое-как прибитую возле входной двери, неторопливо курил. Сегодня Женя был одет по спортивному – в короткий темный пуховик с капюшоном, отороченным рыжим мехом, и синие простые джинсы. Я не могла отвести взгляд от открывшейся мне картины. Сердце отплясывало в груди что-то невероятное.
Мой Аполлон поднял глаза и уперся взглядом в оконный проем между первым и вторым этажом. Я испуганно отпрянула в сторону, прижавшись спиной к холодной стене. Так, надо взять себя в руки и выйти на улицу.
Ровно в пять я стояла перед Евгением Измайловым и, стараясь казаться взрослой, умеющей общаться с мужчинами девушкой, усиленно краснела от его комплиментов.
Салон «ягуара» пах сигаретами и одеколоном. Там было тепло, из динамиков лилась приятная, расслабляющая музыка. Женя что-то оживленно рассказывал о работах своего друга-фотографа, но я не слышала ни слова, отдавшись во власть его колдовского голоса. За окнами проплывали пейзажи полупустого города. Фонари уже зажгли, и они кидали на первый в этом году снег мягкий, желтоватый свет, который отражался в кристалликах льда разноцветными искорками. «Чем не Новый год?» – подумала я. А рядом со мной сидит самый настоящий Дед Мороз или, вернее, самый желанный на свете подарок.
Вот так при второй встрече, глядя на знакомые с детства улочки, я поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась. Только в шестнадцать лет можно сойти с ума от человека, не зная о нем практически ничего. Но мне и было шестнадцать, и я не задумывалась над тем, как повела бы себя, будь мне тридцать или хотя бы двадцать.
Женя остановился возле высотного дома где-то в районе Каховки. Точнее я не рассмотрела, увлеченная собственными новыми переживаниями. Он вышел из машины первым и приоткрыл передо мной дверцу, словно я и правда была взрослой девушкой, равной ему.
Когда я неуклюже вылезала из автомобиля, тонкий каблук поскользнулся на корочке льда, спрятанной под снегом, и я совсем не изящно завалилась назад. От падения меня спасли две сильных руки, кольцом обившиеся вокруг осиной талии. По телу пробежал электрический ток. Мне показалась, что воздух накалился градусов до пятидесяти по Цельсию. Дышать стало нечем. Я вцепилась дрожащими пальцами в скользкую ткань куртки Жени и замерла, мечтая, чтобы этот момент не кончался никогда.
