Отец громко втянул ртом воздух. Он явно не ожидал подобных признаний. Воспользовавшись его замешательством, я проскочила мимо сестры и заперлась в своей комнате. Слезы хлынули из глаз неудержимым потоком. Я вытащила сотовый и набрала номер любимого, чтобы рассказать ему о ссоре с родителями, но в последний момент передумала и повесила трубку. Вначале надо выяснить, что станет делать отец, а потом уж волновать Женю. С него станется прилюдно обвинить моего парня в домогательствах и приплести что-нибудь еще, например, что он воспользовался моим желанием попасть в модельный бизнес и склонил… уж не знаю к чему. Может быть, Женя был прав, когда отказывался сближаться со мной. По крайней мере, сейчас я могла опровергнуть подобные обвинения, если родители окончательно съедут с катушек и решат ступить на тропу войны.

Примерно через час в комнату осторожно постучали. Нехотя я распахнула дверь. Лера едва держалась на ногах. Я помогла сестре дойти до моей кровати и тяжело опуститься на измятое покрывало.

– Отец не станет раздувать шумиху, – известила меня сестра. – Но на твоем месте я не стала бы показываться ему на глаза еще пару дней. Он очень зол и на тебя, и на меня, и на маму.

– На маму-то за что? – удивилась я.

– Ну… – сестра замялась, словно раздумывая, говорить мне или нет. По-видимому, решив, что я достаточно взрослая для подобных открытий, она все же решила рассказать мне все, что произошло после моего бегства. – Мама немного просветила папу о собственном прошлом и в своем стиле надавила на него. Короче, возразить ему стало нечего. Но он все равно очень зол. Мол, имя его дочери будут полоскать в прессе, словно какой-то светской львицы без чести и совести, – она пожала плечами. – Боюсь, тебе придется пережить несколько трудных недель.

Лера даже не представляла, насколько окажется права. Последующие недели были не просто трудными, а по-настоящему ужасными. Правда, отец тут был ни при чем. Нам с Севой пришлось дать весьма откровенное интервью одному знакомому Жени, который знал правду, но оттого не задавал более приличных вопросов. Я краснела минимум от половины.

– Какие отношения связывают вас с известным журналистом Евгением Измайловым? – допытывался он.

– Дружеские, – скрепя сердце, отвечала я. Как и любой девчонке моего возраста, мне хотелось кричать о своей любви на каждом углу.

– Как вы прокомментируете фотографию, которую все мы видели неделю назад в газетах?

– Никак. – Я демонстративно пожала плечами, зная, что каждый мой жест если не покажут по телевизору, то уж точно опишут в комментариях к интервью.

– На снимке видно, как Евгений обнимает вас. Что вы скажете на это?

– В тот день я была очень расстроена. Моя сестра попала в серьезную автомобильную катастрофу, в которой погиб ее парень, она находилась в реанимации. Женя проявил дружеское участие.

– Почему именно он? У вас нет других знакомых или родственников, которые должны были бы встречать несовершеннолетнюю девушку в аэропорту?

– Есть, конечно, но в тот день у меня были вопросы именно к Жене. Поэтому он приехал забрать меня из аэропорта и заодно ответить на мои вопросы.

– Если не секрет, о чем идет речь? Я уверен, общественности будет очень интересно узнать об этом.

– Вам должно быть известно, так как об этом тоже писали в газетах, что я нахожусь в близких отношениях с лучшим другом Жени – Всеволодом Басаргиным. Мы познакомились, когда работали над моим первым портфолио, и с тех пор не расставались, – врала я, чувствуя, что каждое слово, словно яд, отравляет мою кровь. – В то утро мы повздорили по телефону. До меня дошли слухи, будто Сева мне изменяет. Естественно, я захотела выяснить, так ли это.

О бесконечных романах Севы со всем, что шевелится, слагали легенды не только близкие друзья, но и каждый, кто имел хоть какое-то отношение к модельному бизнесу или даже не имел такового вовсе. Мой предполагаемый парень менял девушек примерно три раза в два дня, и лишь наивная девчонка, вчера закончившаяся школу, могла об этом не подозревать. Именно на эту мнимую неискушенность делалась ставка в моем унизительном интервью, и я неплохо играла свою роль. Увы, судя по невозмутимому виду моего мучителя, он не был поклонником актерского мастерства.

– И что вам сказал Евгений? – продолжил он допрос с пристрастием.

– Что это не имеет значения и Сева любит только меня.

– И вы поверили?

– Не сразу. Слишком много на меня свалилось в тот день, и я немного расклеилась. Вот Женя и пожалел меня. – Какие у вас отношения с Всеволодом Басаргиным?

– Любовные. Хотя не такие, как вы можете подумать.

– И о каких же я могу подумать?

– Я все еще девственница.

Этот ответ входил в сценарий, который вчера под покровом темноты привез мне Женя. Мы нормально не встречались с тех пор, как он прилетел из Америки, и я страшно скучала.

Журналист сделал какие-то пометки на огромном листе и, не выключая диктофона, продолжил выполнять свою работу. Теперь его вопросы были столь интимными, что я краснела каждые пять секунд. В любом случае из этой битвы я вышла победительницей.

Севе тоже пришлось дать несколько интервью, после чего мы вместе участвовали в ток-шоу, где обсуждались проблемы отношений в парах с большой разницей в возрасте… Большой? Серьезно? Тигр старше меня всего на восемь лет. Если бы не было так горько, я бы хохотала до колик.

К сожалению, как мы ни старались спасти положение, ничто не мешало прессе трепать имя Жени. Коллеги-журналисты, завидовавшие его успеху, вцепились в него, как настоящие акулы, и не собирались выпускать из зубастых пастей.

Через две недели этого кошмара я чувствовала себя совершенно опустошенной. Мой агент бесился оттого, что я занимаюсь «не пойми чем», вместо того чтобы участвовать в выгодных дефиле и рекламных акциях. Бывшие одноклассники подкарауливали на улице и засыпали вопросами похлеще всех журналистов, вместе взятых. Все соседи от детсадовцев до их прадедов внимательно следили за выдуманными перипетиями моей личной жизни. Но апогеем обрушившихся на меня неприятностей стал визит пожилой, явно богатой женщины с высокомерным взглядом и дисгармонирующими с платьем от-кутюр широкими рабоче-крестьянскими ладонями. Я не сразу догадалась, что передо мной возникла мать Жени. Естественно, в силу обстоятельств, с родителями мы друг друга не знакомили. Увидеть Марианну Арсеновну Измайлову в своем подъезде я ожидала меньше всего.

– Нам надо поговорить! – безапелляционным тоном заявила эта дама. На ватных ногах я вышла следом за ней во двор и, не задавая вопросов, уселась на заднее сидение шикарного «мерседеса», рядом с которым туда-сюда расхаживал какой-то мужчина, как я поняла, шофер.

Марианна Арсеновна устроилась рядом и вперилась в мое лицо испытующим взглядом.

– И что в тебе нашел мой сын? – неожиданно спросила она. – Чем ты, малявка, соблазнила его?

От страха, я понятия не имела, как реагировать. Я была в курсе, что во время скандала Жене пришлось ответить на множество вопросов, в том числе тех, что задавали его родители. Я даже знала, что им врать он не стал. Но я не была готова к разговорам на тему своей любви, тем более со столь агрессивно настроенным собеседником.

– Я не соблазняла его, – пролепетала я.

– Лучше бы уж соблазнила, – скривилась Марианна Арсеновна. – Хоть не так обидно было бы, но ты даже на такую малость не способна. Одни неприятности от тебя.

Я молчала, уставившись на собственные руки с крепко переплетенными пальцами. Чувствовала я себя до того ужасно, что хотелось провалиться сквозь землю, куда-нибудь в Канаду, чтобы никто и никогда не нашел.

– Оставь его в покое! – после внезапной паузы потребовала женщина. – Оставь, пока не испортила ему жизнь окончательно!

– Нет! – Я сама не понимала, откуда вдруг взялись силы противостоять напору матери Жени. Но я была уверена, что никто и никогда не заставит меня отказаться от своей любви. Если только Женя сам решит порвать наши отношения. Но, судя по всему, он был так же далек от этой мысли, как и я. Иначе зачем бы здесь появилась эта несносная дама?