Портрет был завершен. Эмили красноречиво подытожила работу аляповатым росчерком. Нос мамаши теперь хоть и не соответствовал действительности, но зато был выше всяких похвал, как и кружево на ее платье.

– Прошу, миссис…И с вас шиллинг, – понижая голос, чтобы молодой господин не слышал цены за экспресс-портрет, Эмили протянула картину малышу. Малыш взвизгнул от радости, а мамаша отсчитала шиллинг.

Развернувшись, Эмили уже спешила к солидному господину, продумывая на ходу, сколько бы шиллингов с него запросить. Ведь он, бесспорно, намерен что-то приобрести в ее лавке. И он, точно, небеден. Продешевить нельзя, ведь, возможно, больше клиентов не будет, а аренду платить придется в любом случае.

– Итак, что желает месье? – Эмили мило улыбалась господину, все это время терпеливо ожидавшему своей очереди. – Пейзажи Испании, Рима? Или натюрморты в стиле классицизма? Или, быть может, экспресс-портрет?!

– Месье желает экспресс-портрет, – улыбнулся незнакомец в ответ.

Эмили сразу отметила приятный голос и красивую улыбку. В речи молодого человека присутствовал легкий акцент. Значит, чутье не обмануло ее. Он, точно, француз! А такие денег не считают!

– Месье не ошибся. Ведь нигде больше он не получит экспресс-портрет всего за…Эээ…Скажем, три шиллинга! – Эмили сначала хотела попросить два. Но потом решила, что с этого господина можно и нужно взять втридорога: он не для того ждал полчаса, чтоб теперь уйти отсюда из-за ерунды. В конце концов, если его не устроит цена, он может отказаться. Ведь это не такой уж нужный товар или услуга, без которой не обойтись.

– Три шиллинга? – господин лукаво улыбнулся, поджав нижнюю губу. – Но м с ребенком вы изобразили за один шиллинг.

– Да, но у миссис с ребенком был коллективный портрет. А месье желает индивидуальный! – настаивала Эмили. Хотя понимала, что, по идее, портрет малыша и мамаши должен был быть дороже в два раза, а не дешевле в три. Ведь цена портрета зависит от количества рук и голов, изображенных на нем. Дабы усилить правоту своих слов, Эмили повторила с серьезным лицом знатока, – а месье желает индивидуальный! Работа для персоны всегда ценится выше. Смотрите на меня, месье, я уже изображаю овал вашего лица! И улыбнитесь, так будет лучше, – Эмили еще не успела ничего набросать. Но чтобы застать господина врасплох, нужно представить, будто работа в разгаре. И пусть он улыбается, тогда не будет пререкаться из-за лишних шиллингов.

Господин спокойно и доброжелательно улыбнулся. Казалось, ситуация с шиллингами его позабавила, а не расстроила.

Эмили принялась творить. Как назло, ничего не выходило. Господин оказался благородной наружности, поведения безукоризненного, и Эмили хотела изобразить его реалистично с мастерством истинного живописца. Но лишние мысли сбивали ее с толку. Кто знает, может, этот таинственный привлекательный месье неженат. А может, он, как и она сама, ищет себе достойную невесту…А может, он из тех, для кого не имеет значения общественное мнение, и он запросто выберет себе спутницу не из своего круга. Такое ведь иногда случается. Хоть и редко!

Рука с карандашом почти не слушалась хозяйку. Встречая на своем пути более или менее приличного молодого человека, Эмили невольно оценивала его как кандидата в мужья. Так багетчик примеряет рамы к картине, отбрасывая неподходящие и продолжая искать нужное обрамление.

– Как ваше имя? – поинтересовался молодой господин просто.

– Меня зовут Эмма Блэйд…– не отрывая взгляд от скул господина, художница заштриховывала лист карандашом. – А как мне обращаться к месье?..Вы ведь из Франции?

– Да, я как раз оттуда. Зовите меня Джеймс, – молодой человек был благодушен на вид. И Эмили понадеялась, что все же есть шанс удержать его на время, требуемое для создания экспресс-портрета. Хотя о людях, подобных ему, всегда думается, что у них недостаток времени. – У вас отличный сервис, мисс: эта выставка, это «кресло»…

– Благодарю. Я всегда стараюсь радушно встречать людей, которые ценят искусство и талант автора, – нахваливала себя Эмили, вызвав тем самым улыбку на лице господина. Да, разумеется, английская девушка должна быть скромна. Но только не тогда, когда она на рынке продает неходовой товар. – Кстати…Если месье Джеймс заглянет к нам в среду, то его будет ожидать новинка в области искусства, – Эмили пока еще не знала, что за новинка будет его ждать, но нельзя было упускать столь щедрого клиента. А он, без сомнения, щедр, раз согласился на три шиллинга вместо одного без проволочек.

– Я непременно загляну, – пообещал Джеймс. – Но сегодня я все же желаю получить свой экспресс-портрет, – выразил свою волю молодой господин. Но заметив, как у Эмили запрыгал в руке карандаш, добавил успокоительно, – не торопитесь, мисс. Я не спешу.

– Месье Джеймс дворянин? Сразу чувствуется стремление его чуткой души к высокому…– не замолкала Эмили. Какой воспитанный молодой человек! Вот если б его покорить, возможно, вышел бы толк…Хотя все вокруг уверяют что столь неравным союзам нет жизни.

– Месье, пожалуй, делец…Предприниматель…– задумавшись, ответил молодой человек.

– Предприниматель? Очень хорошо…– довольно буркнула Эмили. Род его деятельности их сближает. Она ведь тоже предприниматель в какой-то степени! – Джеймс, а как насчет пейзажей? Могу подобрать вам какой-нибудь деловой сюжет для вашего кабинета! Допустим, леса Бургундии…Гаскони…– оживилась Эмили. Английские леса особенно не отличаются от лесов других государств. Зато «Леса Бургундии»…Это звучит внушительно!

– Благодарю, я подумаю над вашим предложением. А кстати, нет ли у вас пейзажей Неаполя? Нечто морского? – полюбопытствовал молодой человек.

– О, конечно, конечно! Нечто морское у меня есть…Только все это в моей мастерской…Сегодня и без моря мокро, – нашлась Эмили. – Впрочем, к среде я приготовлю для вас моря Неаполя…А сейчас могу пока предложить его леса…

– У вас и неаполитанские леса есть в наличии? – господин рассмеялся. Потом извинился за свой смех. И с улыбкой продолжал. – Простите…Я думал, у вас только Испания, Дания и Рим. И конечно, Сибирь…

Эмили смешалась. Проклятье! Того и гляди, сейчас он раскусит автора! Придется пока отставить неаполитанскую тему…А хорошо было б и леса ему сегодня всучить…Тогда с арендой на неделю было бы улажено.

Оставив мольберт, Эмили подошла к господину и вместе с ним обвела взором коллекцию, словно ища чего-то.

– Месье прав, здесь нет лесов Неаполя, – небрежно закинув край вязаного шарфика за плечо, подтвердила Эмили. – Они также остались в мастерской…Неаполь – это моя любимая тема…– призналась Эмили, прикрыв глаза. – Но, клянусь будущей средой, месье будет обладать как морями, так и лесами Неаполя! Джеймс, а вы бывали в Неаполе?

– Довелось…– господин выглядел повеселевшим. Его забавляло происходящее.

– А я вот нигде не…– Эмили чуть не проболталась, что не покидала Англии. А как же тогда она творила все эти зарубежные виды?! Для изобразителя нужна натура. – А я вот нигде не встречала таких лесов, как в Неаполе, Джеймс. Нигде!

– Вы путешествуете? – улыбаясь, Джеймс оглядел Эмили с некоторым сомнением.

– Моя тетушка говорит, что главное в любом деле – это желание, – увильнула Эмили от ответа.

– Что ж…Я все понял, – господин рассмеялся.

Эмили еще несколько раз забавно пошутила, рассказала пару веселых историй, и, наконец, картина была готова.

– Прошу, Джеймс, ваш экспресс-портрет! – Эмили свернула рисунок в трубочку, бережно перевязав ленточкой, снятой с запястья. Вздохнув, протянула работу молодому господину. – С вас три шиллинга.

Джеймс озадаченно повертел в руках свиток. А Эмили вопросительно оглядела своего клиента. Что-то разве не так? Ох, черт…Не следовало сворачивать портрет: это похоже на жульничество! Обычно она так не делает. Но сейчас задумалась, замечталась и руки сами свернули лист в подзорную трубу.

Неопытная, но осторожная Эмили была готова к обману со стороны людей. И она допускала, что любой порядочный на вид господин может одурачить ее, вырвав портрет и убежав, не заплатив обещанного гонорара. Но все-таки данный молодой человек отчего-то показался ей благонадежным. Наверное, из-за его манеры изъясняться: он разговаривал неторопливо и четко.