От своих слов самой тошно – терпеть не могу лгать. Но только от правды больше будет горечи. Презрение в ясных глазах братика – самое страшное наказание для меня.

– Ага, просто друг! – фыркнула Джорджина. – Ну хорошо, как зовут твоего “просто друга”?

– Джеймс Харрисон, – вынуждена была признаться я.

– Что–то знакомое имя… – наморщила лобик мать.

– Ждем его или можно сгонять в Макдак? – внес свою лепту Николас. – Всегда мечтал поесть в элитном ресторане бигмак и наггетсы.

У Джорджины чуть ли не случился инфаркт на месте, а я облегчённо выдохнула. Брат знал, как лаконично перевести тему.

– Ты ешь эту гадость?! – и глаза как у совы.

– Тебе не нравится Макдональдс? Хорошо, тогда найду Бургер Кинг! Ты же любишь куриные ножки? О–о–острые!

Все, ее можно было выносить.

– Ник, хватит, – ну вот слушать новую речь маменьки лично я была не готова. Подумала и приняла решение: – Лучше закажи уже что–нибудь.

– Официант, – позвала мать стоящего рядом молодого мужчину в безупречной форме, победно улыбаясь.

А разочарованный Ник принялся вновь листать уже поднадоевшее меню.

– Кир “ройяль”, Мясное ассорти из пармской ветчины, колбасы коппа и прочим, суп “бузар” и… – она задумчиво посмотрела на свои ноготки. – М–м–м… Ромовое парфе с ягодным фламбе.

А вот в шарлотке углеводы, да.

Ник заказал какой–то китайский жасминовый чай, так лелеемый им, и карпаччо, а я, чуть ли не скрипя зубами, – фирменный салат ресторана – ореховый с сельдереем и яблочный сок.

Официант, именуемый необычным лично для меня именем – Кларком, повторив весь наш заказ и поблагодарив, ушел. Не прошло и трех минут, как он вернулся с аперитивом:

– Пожалуйста, ваши коктейль, чай и сок.

Подошедшие с ним официанты сервировали наш стол, принесли закуски и салат и удалились, чтобы спустя некоторое время принести горячее.

Но приступать к еде я не спешила.

С моего месте открывался прекрасный обзор на вход в шикарный ресторан, и поэтому я сразу же увидела статную фигуру Харрисона. Начала отсчитывать секунды.

С первую по пятую, пока его взгляд ищет нужный столик. С шестой по девятую, пока он рассматривает нашу компанию… И решительным шагом рассекает разделяющее нас пространство, по пути что–то сказав подошедшему метрдотелю.

Мне становится дурно. Жарко и холодно одновременно. Сжимаю вспотевшие ладони в кулак под столом.

– Лиззи? – Джорджи прерывает свой рассказ о каких–то экзотических островах. Вроде она говорила о Фиджи. – Ты побледнела.

– Все хорошо, – растянула губы в улыбке, уже видя, как близок к нашему столику Джеймс.

– Ладно, – махнула она и продолжила: – Там такие мерзкие животинки были – огромные жуки с длинными усами. Но вот остров Лаукала шикарный…

Не могу ее слушать. Не хочу. Как и знакомить этого мужчину со своей жизнью! Даже с такой далекой от меня мамой.

– Элизабет, – горячие пальцы легли на мои плечи.

– О, “просто друг” пожаловал, – мрачно изрек брат, вытирая руки салфеткой и откидываясь на кожаную спинку кресла.

Меня же бросило в жар, а гадкие мурашки поползли от плеч до живота, рождая во мне странное томление.

– Дорогая, представь нас. – произнесла мама, пожирая глазами Харрисона за моей спиной.

/Джеймс Харрисон/

Я буквально вдавливал педаль в пол – так хотелось поскорее добраться до “Павлиньего переулка”. Но пробки, увы, не проедешь. Поэтому доехал лишь спустя полчаса, кинул ключи в руки швейцара и широкими шагами прошел в ресторан.

Маленькая мисс Скотт трапезничала. Компания малышки мне сразу не понравилась – черноволосая пигалица с явно силиконовой грудью и деланно–доброжелательным лицом, которая сидела правую ее руку, и по левую мальчика лет шестнадцати–семнадцати, отдаленно похожий на саму Элизабет.

– Мистер, у вас забронирован столик или… – начал подошедший метрдотель, но я его перебил:

– Меня ждут.

И двинулся к нужному столику. Кролик уже увидела меня и не отрывала взгляда.

– Элизабет, – положил ладони на хрупкие плечи и произнес я.

Девочка едва ощутимо вздрогнула, напряглась.

– О, “просто друг” пожаловал, – как понимаю, это ее брат?

И, значит, “просто друг”? Тогда интересные у нас, у друзей, отношения. Несколько… глубокие, да.

– Дорогая, – пигалица на меня посмотрела, как на шмотку из новой коллекции. Ну, или как на кредитную карточку. – Представь нас.

Элизабет, цветом кожи сравнимая со скатертью, начала:

– Джорджина, Ник, знакомьтесь, Джеймс Харрисон – мой… – запнулась, – мой хороший друг. Джеймс, Джорджина Абсани – моя мама.

В моей голове никак не укладывался этот факт – она, общипанная курица, родила моего кролика?! М–да, верно говорят – внешность более чем обманчива. И фамилия ее… Если ничего не путаю, Малик Абсани – индийский миллиардер.

– Приятно познакомиться, миссис Абсани – коснулся губами протянутой руки с идеальным загаром.

Никогда не понимал загорающих женщин или делающих искусственный загар.

– Приятно познакомиться, – повторила она. – Можно же называть вас по имени?

– Что угодно для вас, – улыбнулся ей.

– Николас, Джеймс Харрисон, – черт, как бы не было глупо, но мое имя на ее губах… Захотелось, чтобы она кричала его, когда я буду вбиваться в ее киску. – Джеймс, Николас Скотт – мой брат.

Мальчишка смотрел на меня как–то странно, с подозрением и некой злостью, но едва сестра назвала его, встал, протянул мне руку для рукопожатия. Ладно, не мальчишка, а молодой мужчина, судя по крепкому рукопожатию.

– Приятно познакомиться.

– Аналогично, – и юноша плюхнулся обратно в кресло.

Я же присел по левую руку Элизабет. Мгновенно оказался у столика официант.

Сделал заказ. Раз так вышло, то хоть поужинаю, все же я не ел с утра.

– Чем вы занимаетесь? – Спросила Джорджина, когда официант отошел, и обворожительно улыбнулась.

– Биотехнологиями и биоинженерией.

И медленно провел по бедру малышки, сжал коленку. Элизабет дрогнула, покрылась едва заметным румянцем, но виду в целом не показала. Значит, можно пошалить еще. Из–за нее ведь терплю общество крашенной пигалицы.

Приподнимаю край легкого платьица, скольжу пальцами по внутренней стороне ее бедра.

– О, говорят, что эти отрасли – отрасли будущего. Лизабет, тебе везет… с другом, – у нее от улыбки скулы не сводит? У меня вот скоро от патоки в ее голосе появится диабет.

– Мама, – укоризненно отвечает матери дочь.

– Николас, – между тем поднимаюсь выше пальцами по нежной коже. Вижу, как сжимаются ладошки у девочки, как она вдыхает воздух. – А ты еще учишься в школе?

Тот кивает.

– А куда планируешь поддаться?

– Ник интересуется робототехникой, – отвечает за насупившегося брата кролик и берет мою ладонь, которая под платьем, в свою и, поправив платье другой рукой, не отпуская располагает на коленке. Вот чопорный кролик! Придется пока ограничиться ее рукой. Увы, не на члене, а на моей руке. Хотя, и это приятно.

– Действительно?

– Ага, – быстрый взгляд на Элизабет, и он продолжает: – Думаю, что свяжу с этим увлечением свою профессию…

Юноша оказался хорошим собеседником – начитанным в меру и действительно желал заниматься конструированием. Отчего–то захотелось показать ему свою первую работу – Бича, подобие робота, которое я собрал из отходов где–то в его возрасте.

– Я отойду на секунду? – внезапно поднимается Элизабет из–за стола.

– Конечно, дорогая, – кивает заскучавшая Джорджина.

Интересно, куда это она? Не выдержал: спустя минуты две последовал за ней, попросив прощения у Николаса и миссис Абсани.

Нашел девушку у огромного окна, открывающего вид на вечерний город.

– О чем задумалась? – пристроился сзади нее, положив ладони поверх ее ладоней.

– Обо всем и ни о чем одновременно, – вздохнула она.

– Пойдем–ка, – прошептал и утащил в женский туалет – заставлять задуматься об определенном.