– Ты выбрал? – я недоумевал.

– Ну да, я выиграл желание и выбрал тебя.

– Зачем?

– Сказал же, ты рыжий и я рыжий. А у тебя машина есть? У меня нет. А Милош ездит на мотоцикле и скоро свадьба у них, это я постарался.

Я уже не мог дальше переживать о своей оплошности, просто смотрел на нового знакомого во все глаза. За годы в колледже я привык стесняться своей рыжести, а Тим бравировал этим. Вываливая на меня тонны разрозненной информации, он успел сложить все осколки в мешок для мусора. Чисто зрительно следов моего преступления не осталось.

– Так что насчет машины?

– Есть, правда старая.

– Колеса не спущены, руль не набок?

– Не набок! – я засмеялся.

– Поехали!

– Куда?

– Спасать твою репутацию. Я правильно понял, что признаваться тебе стыдно?

– Правильно.

В машине мне удалось выспросить, что Тим имел в виду, когда говорил, что выбрал меня. Брат Тима работал в корпорации. Наверно, в отделе подбора персонала, раз показал ему заявки на практику. Ну, а Тим, согласно своим принципам, выбрал рыжего и потребовал послать приглашение. Так вот мне повезло.

– А почему он тебя послушался? Ну, с приглашением? – пробивные способности Тима я уже оценил, но хотел знать всю правду.

– Я у него в карты выиграл! Некуда ему было деваться, – Тим захихикал.

– Жульничал? – почему-то в этом я не сомневался.

– Чуть-чуть совсем. Ты меня не выдавай. А то он больше не сядет со мной играть. Все остальные уже отказываются.

– Остальные?

– У меня три брата старших, два родных и один двоюродный, альфы наглые, как еще с ними. И заметь, конопухи только у меня, – похоже, этот факт Тима все-таки огорчал.

– Так ты, наверно, Дионте?

– Да, это наша фамилия. А что?

– Понял, за кого меня кадровик принял. Сопоставил, так сказать, фейсы. Решил, что и я твой брат.

– Не бери в голову, если рыжий, так что, сразу Дионте? Узко люди мыслят.

– А куда мы едем?

– Так к брату и едем, двоюродному.

Хотя ситуация с сервизом пока не разрешилась, я испытывал колоссальное облегчение. Во-первых, я был не один. То, что кто-то мог, вот так запросто, подставить плечо, встать на мою сторону, для меня было внове. Даже родители редко вставали на мою сторону, чаще направляя к берегам, которые были важны им. Во-вторых, загадка с приглашением перестала меня мучить. Оказывается, на меня никто и не строил никаких планов, не ждал подвигов, значит, можно расслабиться и не доказывать двадцать четыре часа в сутки свою полезность. В-третьих, появилась надежда, что все как-то разрешится. И мое самолюбие не пострадает. И, в-четвертых, я перестал считать цвет волос проклятьем. Вон Тим живет и радуется. Маленький омежка, а какой ловкий. Я даже размечтался, что смогу когда-нибудь познакомить Тима с младшим братишкой, мы могли бы вместе сходить в поход в горы.

Мы подъехали к новомодному жилому комплексу, и Тим потащил меня в один из домов. Консьерж запросто пропустил, и мы поднялись в квартиру. Явно холостяцкая, но большая и уютная. Тим сразу полез на кухне в верхний шкафчик и достал оттуда большую розовую коробку. Открыл, и я ахнул – там был точно такой же сервиз, как я расколотил, розовый фарфор с мелкими цветочками и позолотой. Тим быстро вытащил чашки и блюдца, сложил в большой пакет.

– Вот, тащи в машину. Завтра придешь утром пораньше и поставишь на место посудину.

– Посуду, – поправил я. – А как же…?

– Осколки давай сюда. Иди скорей, брат может прийти.

Радостный, я унес в машину сервиз. Но потом мне стало неловко. Я успокоил себя тем, что отдам сервиз на фирму, а брату Тима выплачу деньги. Я же заработаю на практике. Когда я вернулся, Тим уже сложил осколки в коробку и с довольной физиономией швырнул коробку на пол. Эффект ему не понравился. Он бросил коробку еще и еще раз, это было очень смешно наблюдать. Я тоже пару раз бросил. Мы выхватывали коробку из рук друг друга, швыряли ее на пол и хохотали как идиоты.

Брат Тима застал нас за восторженным любованием шикарной композицией из мятой коробки и осколков чашек и блюдец по всей кухне.

– Я не помешаю? Похоже, я пропустил что-то важное? – симпатичный брюнет стоял на пороге кухни, держа руки в карманах брюк, и покачивался с пятки на носок.

– Вай, я разбил твой сервиз, такая жалость, но ты ведь его не любил, он розовый, позорный, я хотел напоить Вилли чаем, он любит земляничный, а где у тебя чай, ты что-то рано сегодня.

– Я польщен, что ты решил угостить друга чаем в моей квартире.

– Это я разбил сервиз, извините, – я не смог спрятаться за спиной мальчишки. – Я компенсирую ущерб.

– Благородно с вашей стороны, но, поверьте, Тим в защите не нуждается.

– Еще как нуждаюсь, а ты все испортил, мы не будем твой чай, Вилли, пошли от этого жадины, подумаешь несколько осколков, – Тим нагло оттолкнул брюнета и махнул мне, мол, уходим.

– До свидания, – пискнул я. – Извините за погром.

– Как же без чая, – брюнет вдохнул протяжно, вытянул руку перед моим носом и уперся ладонью в притолоку двери, перегородив дорогу. – Мороженое будете?

– Будем, будем, – Тим мгновенно вернулся и подмигнул мне. – Поможем тут тебе убрать посудину, а то ты устал, наверно, а работа не волк, конфеты тоже доставай.

– Посуду, – уже привычно поправил я, опускаясь на колени, чтобы собрать в очередной раз осколки, которых, благодаря нашим с Тимом забавам, стало в три раза больше. Вай присел рядом; случалось, что мы хватались за один осколок, и тогда по моему телу разливалось приятное тепло.

– Вам не надоело? – Тим разливал чай и смеялся над нами. – Вай, оставь ты это дело, не лишай обслугу заработка. И некрасиво заставлять гостей убираться на твоей кухне.

Мы сели пить чай, Тим болтал как заведенный. Следить за полетом его мысли я не всегда успевал, но он мне нравился все больше. Я рассказывал про горы, и Тим уже согласился на совместный поход, а Вай больше молчал, поглядывая на нас. Время от времени он доставал то печенье, то мармелад, то халву. Запасы у него оказались неплохие. Я чувствовал себя как дома. Мне нравилось представлять, что эти двое моя семья.

Ночью я не мог спать. Мысленно я обнимал и раздевал Вая, потом смущался и думал, что это он должен меня раздевать, а не я его. Представлял, что он меня обнимает, снимает одежду, касается самых интимных мест, целует… в результате так потек, что побежал в душ, а потом лежал без сна до самого утра. Пришлось вылить на себя полфлакона дезодоранта, потому что даже сам чувствал, как сильно я пахну. Хорошо, что в нашей группе были только омеги.

С сервизом получилось идеально. Я забежал на кухню, поставил его на место и никто не заметил подмены. Мой авторитет не пострадал. И работать было приятно. Мы провели серьезное мероприятие и всем выдали денежное поощрение. Только увы, все, что может кончиться, когда-нибудь кончается, и практика закончилась тоже. Я с сожалением попрощался с группой, втайне надеясь, что меня пригласят на работу после окончания колледжа. Я даже собирался потолковать на эту тему с Тимом. Общение с ним, надо сказать, избавило меня от кучи комплексов.

В приемной генерального никого не было. Я потоптался у стола, ожидая секретаря. Он меня позвал, известил, что характеристика подписана. Я предвкушал, как куратор в колледже будет читать мою характеристику и пыхтеть от злости. Все-таки я реально работал, а не бегал по мелким поручениям. Что-то щелкнуло на столе и я услышал: “Монти, если практикант подошел, пусть зайдет ко мне”. Я вздрогнул. Голос показался знакомым. Но за время практики я с генеральным точно не пересекался.

– Здравствуйте, – я быстро осмотрел большой кабинет, обстановка солидная, шагнул к столу генерального и обомлел. Из-за стола поднялся… Вай. То есть генеральный директор Вайкрат Нимол. Так было написано на золотой табличке на двери. Я знал, что брат Тима работает в корпорации, но почему-то был уверен, что другой брат, не Вай. И уж точно не генеральным. От смущения я глупо поклонился и попятился.