– Для буйных? – с надеждой в голосе спросил рыжеволосый вихрастый Пашка.
– Да, для таких как ты. Еще раз перебьёшь – выгоню, – грозно рыкнул Петрович и Пашка вжал голову в плечи. Да уж… умеет препод быть внушительным.
– Слушай сюда, имбецилы ненаглядные – руками никого не трогать, близко не подходить, не разговаривать. Кто хоть одно из этих правил нарушит, мигом из универа полетит. Ясно все?
Мы дружно закивали.
На третьем этаже, как мы и предполагали оказалось закрытое женское отделение, мужское находилось на этаж выше. Часть палат были заперты на ключ – особый контингент, к которому нас, конечно, не пустили, но рассказывали историю попадания. Палату с «нашей» Верой Петрович почему-то обошел стороной, что очень насторожило. Мы с Эмкой заговорщицки переглянулись, когда препод прошел мимо неё. Часть палат пустовала, что не могло не радовать. Не все так плохо, однако.
Спустя два часа мы спустились в кабинет заведующего.
– Ну что, олухи, теперь вы видите, как вам повезло в этой жизни? Пока что…
– Почему пока? – спросил кто-то из ребят.
– Потому что это всегда происходит неожиданно. Сегодня ты управляешь своим мозгом, а завтра он тобой.
– А можно как-то этого избежать? – не удержавшись, задала я вопрос.
Петрович пристально посмотрел на меня, немного помолчал и, наконец, ответил:
– Можно.
И замолчал.
– И как? – наперебой закричали все.
– Вы все равно не поймете. Глупые слишком. Годы тренировок…
Все разочарованно вздохнули, и уже собрались к выходу, когда препод вдруг сухо произнес:
– Нужны санитары, на времянку, желающие есть? На практику ходить не нужно будет, только смены брать. Не оплачиваемые.
Все разом обернулись и заголосили. Ну верно, вместо каждодневного посещения – двенадцатичасовая смена и два полноценных выходных.
– Так… – он осмотрел ребят и нас, девчонок, пальцем указывая на тех, кого принимал на работу.
– Ты, ты и ты, – это парням покрепче.
– Из вас подойдет Панова и… и Громова.
Все тут же посмотрели на меня. Ну ладно Эмка Панова – она здоровая и сильная, как Шварценеггер, но я-то, я же мелкая и худая, как пацан, какая из меня санитарка?
Хотя мне и не очень улыбалась такая работёнка, спорить с Петровичем себе дороже. Таких вредных преподов днем с огнем не сыщешь.
Остальные разочарованно вышли из кабинета, а нас отвели на инструктаж в разные крылья отделения второго этажа. Ребят направо, нас налево.
После часового инструктаже по отделению и распределению обязанностей, пробегающая мимо медсестра крикнула:
– Кто тут Громова?
Я удивленно указала на себя.
– Аркадий Петрович в кабинет к себе вызывает.
Я, все еще удивленная донельзя, бегом припустила в кабинет к заведующему.
Перед дверью замедлила бег, чтобы сердце перестало биться как бешенное, тихонько постучала и, услышав громкое и недовольное «да», вошла.
– А, пришла. Я тут подумал… санитарок там и без тебя хватает, будешь у меня документы разгребать. Секретарша, будь она неладно, в отпуск ушла, бумаги этой накопилось…
Он поднялся из-за стола, держась за голову. Снова что ли мигрень?..
– Короче, рассортируй тут все, я позже подойду.
Когда Петрович ушел, я совсем расстроилась. Надо же как не повезло, ни полноценной практики с больными, ни нормальных «рабочих» смен. Что это за практика такая? Плюс непонятно теперь как с работой быть. Сколько часов мне нужно тут находиться? Целый день, или пары часов будет достаточно?
Фу, пылюка какая…
И тут мне в голову пришла гениальная идея. Все ведь проще простого с нашей секретной пациенткой. Стоит только найти историю ее болезни и… стоп, Лиза! Это совсем другое отделение и там совсем другой заведующий. Но с другой стороны…
Что там, с другой стороны, я так и не спела додумать, потому что в кабинет ворвался злой Петрович и, накричав на меня непонятно за что, схватил какую-то папку и выбежал обратно. Отличная практика… и кто тут псих?!
Отпустили нас только в пять вечера, из чего я сделала вывод, что санатория и курорта не будет. А будут прямо-таки трудовые будни. У Эмки было попроще. Ей дали пару дней отдыха и теперь она была совершенно свободна. Впереди предстояла ночная смена и она только об этом и говорила.
– А ты заметила, что в ту палату нас не пустили? – возбужденно спросила она меня, когда мы устроились на лавочке в парке, с аппетитом поедая мороженное. Естественно, никакого обеда нам никто так и не удосужился предоставить, ну или хотя бы отпустить ненадолго. Как нам объяснили, так как на территории контрольно-пропускной пункт, никто не будет бесконечно пускать нас туда-сюда. Пропуска у нас на вход и выход. Один раз. В столовой все порционно, поэтому только посоветовали еду с собой приносить. Жадюги, даже чая не налили…
– А ты? Ты нарыла что-нибудь интересное у Петровича?
– Да какой там. Три часа складировала старые истории. Я не знаю, кто у него секретарша, но она будто нарочно все перепутала. Хотя… все они тут с головой не в ладах. Этот тоже влетел, орал как потерпевший. Я точно чокнусь, Эм.
– Не боись, вместе чокнемся.
Я прикрыла глаза. Легкий ветер обдувал волосы, щекотал кожу нежными прикосновениями. Солнце еще не скрылось, но уже совсем не жарило, тень приносила пьянящую прохладу. Хорошо…
Хорошо мне было ровно до того момента, как Эмка дёрнула за рукав:
– Эй, это не твой там идет? С кралей какой-то?
Я тут же открыла глаза, по инерции посмотрела в ту сторону и увидела Тоху с Викой. Все хорошее настроение как ветром сдуло. Они шли, не замечая нас и вообще ничего вокруг.
– Не мой, – пробормотала я и поднялась со скамейки.
– Ты чего? А… ну да, точно… вы ж расстались. Ну и хорошо, он все равно тебе не пара.
Я хмыкнула, приподняв бровь.
– Все-то ты знаешь…
– Ну не все, но кое-что вполне. Вчера на тебя карты раскидывала…
И так загадочно замолчала, что я рассмеялась. От влюбленной парочки предателей мы уже отошли довольно далеко, а потому я не боялась, что они увидят нас, или услышат.
– Ух ты… ты еще и гадалка. И что они там тебе сказали?
– Сказали, что судьба круто повернет. А вот в какую сторону, зависит только от тебя самой.
– Расплывчато… судьба каждый день куда-то поворачивает.
– Но не каждый день так кардинально!
– Ладно, принято. Будем ждать. Что еще они тебе там сказали?
– Что все не так, как может показаться на первый взгляд.
– Это точно про Тоху с Викой, – снова засмеялась я, чувствуя, как в груди вновь заворочался комочек тоски пополам с обидой.
– Сказали, что найдешь что искала, но вот обрадуешься ли…
– Ох, знаешь, Эм… все это как-то, нууу. Наивно что ли. Ты только не обижайся, но не верю я в эти гадания.
– Погоди, это еще не все.
– Да ты что?
– Ты можешь не верить, это все равно ничего не изменит. Еще мне было видение, что что-то тёмное вокруг нас. Темное и страшное.
– Это тебе тоже карты сказали? – честно говоря, на секунду мне стало не по себе. С таким лицом последние слова произнесла подруга, что мне вдруг разом расхотелось шутить.
– Нет, это сон. И он не только тебя касался. Тьма вокруг нас…
Последние слова Эмка произнесла голосом из дешевого фильма ужасов, и я разозлилась.
– Издеваешься?! Хватит уже пугать, не смешно…
– А я и не смеюсь, – вполне миролюбиво и совсем уже спокойно ответила Панова.
5
Нас утро встречает прохладой. С такими мыслями я и смотрела в окно, где по стёклам тоскливо и жалобно капал весенний дождь. Сейчас казалось, будто вдруг наступила осень и все, что хотелось, это поскорее закутаться в теплый плед, схватить с полки любимый английский детектив, хотя можно и испанский, и с горячим чаем и печеньками завалиться на кровать. Но все эти буржуйские прелести явно не по мою душу – впереди еще целая неделя работы. Как говорится, пахать тебе Лиза и пахать до самого захода солнца.
