- Достаточно водителя в каскетке и красных "Жигулей", даже без женщины, - сказал я.
- Тоже правильно, - согласился Щерба. - Если, конечно, в то утро он был там.
- Ты подскажи Скорику, мне неудобно: я почти убежден, что колпачок от газового баллончика Назаркевичу в машину подкинул кто-то свой, кто знал, что правая передняя дверца не запирается, замок сломался дней за десять до поездки Назаркевича в Богдановск. Человек, подбросивший колпачок, должен был также знать, где обычно Назаркевич держит машину. Таких два места: у дома и на стоянке возле института. Поговорите с Назаркевичем, выясните круг лиц, знавших о поломке замка. Их не может быть много, ну три-четыре человека.
- Захочет ли он разговаривать со Скориком?
- Ну, может, ты... "Пробу" нашли?
- Нет, в бегах он, где-то "партизанит". Дали во всесоюзный розыск... - Артем, - снова хитро сощурился Миня, - скажи честно, как ты нашел этого Агеева?
- Да не искал я его! - соврал я и понял, что Миня не поверил.
- Ну Бог с тобой... Что дома? Внук большой уже?
- Шесть лет. Собираемся в конце недели в отпуск.
- Куда?
- В Евпаторию.
- Отдыхай, я уже свое отгулял, - он встал. - Старые мы уже, а?
- Что поделать...
Из Богдановска Джума вернулся ни с чем.
В субботу жена осталась с детьми, а он отправился на Центральный рынок. Он любил осенние базары, их толчею, шум, пестроту красок - горы овощей, фруктов, местных и привезенных из Молдавии и Кавказа. Джума закупал обычно на всю неделю, в будни времени нет выбраться отсюда. С двумя большими сумками он долго ходил в мясных рядах, торговался, как опытная хозяйка, помня наставления жены: "Ты торгуйся, цены-то - с ума сойти! Как жить дальше будем?!" Купив баранины и говядины, Джума ушел в свои любимые овощные ряды: баклажаны, укроп, петрушка, помидоры, тархун, кинза... Для него обеденный стол без этого - не стол... Некоторые продавцы с Кавказа, постоянно продававшие здесь в сезон, уже встречали Джуму, как своего покупателя, тем более знавшего толк в товаре, отпускали подешевле и провожали с пожеланиями мира его дому...
Купив все, что нужно, стоя с двумя тяжеленными сумками, Агрба еще раз обвел медленным взглядом ближние и дальние ряды с овощами частников, брезгливо посмотрел на морковь, огурцы и капусту в ларьках торговли и словно ощутил их гнилостный запах, шибанувший в нос, когда он ступил на территорию овощной базы в поисках алкаша Усова...
"Усов... Усов... - думал Джума, сидя в троллейбусе. - А что если..."
Дома, поставив сумки на кухне, сказал жене:
- Разбери сама, Надя. Мне нужно по делу съездить в управление...
У себя в кабинете Джума порылся в сейфе, нашел несколько старых фотографий, пожалуй, не вспомнил бы, где и когда изъял их, вложил в конверт и сунул в карман. Затем позвонил Скорику домой. Трубку сняла Катя:
- Джума? Здравствуйте.
- Мне Виктора, пожалуйста.
- А он на работе, Джума...
- Спасибо. - Агрба тут же перезвонил Скорику в прокуратуру:
- Я к тебе сейчас подъеду. Ты долго там будешь?
- До обеда побуду, - сказал Скорик. - Что случилось?
- Ничего. Просто возникла одна мыслишка. Может и зряшная, но прокачать ее нужно... Приезжай.
- То, что Лагойда и "Проба" хорошо знакомы, нам уже ясно. Могли они встречаться в доме у "Пробы"? Вполне. Бутылочка, рюмочка, разговоры всякие под стопку. А разве разок-другой туда не мог заскочить Усов, по-соседски? У него нюх на дармовую выпивку, как у всех алкашей. Что-то он, наверное, мог и услышать, о чем калякают, захмелев, "Проба" и Лагойда, - Джума вопросительно посмотрел на Скорика.
- Что ж, надо попробовать, - сказал Скорик, выслушав Агрбу.
- Фотографии Лагойды, которые изъяли у него при обыске, у тебя?
- Конечно, в деле.
- Надо только подумать, кому заняться: тебе или мне. Он, конечно, настучал "Пробе" о моем визите на базу. Тот не дурак, вычислил, что я не из БХСС. Пожалуй, лучше тебе, Витя. Ты ему сперва запусти что-нибудь насчет хищений. Они ведь воруют на базах, кто больше, кто меньше. Глядишь, затоскует. И остальное, что нужно нам, покажется ему, как вздох облегчения.
- Пожалуй. Я ему сейчас выпишу повестку.
- Возьми фотографии для "кучи", - Джума достал из кармана конверт. Пиши повестку, я по дороге брошу в почтовый ящик. Завтра он и получит.
Повестку Усов получил не в воскресенье, а в понедельник утром: идя на работу, увидел какое-то письмо сквозь дырочки в своем почтовом ящике, удивился, поскольку ни с кем ни в какой переписке не состоял. Сперва этот вызов озадачил его, даже несколько взволновал: с базы в Клинцах они с напарником отломили шесть ящиков огурцов, скинули их, левые, знакомой лоточнице. Навар небольшой, но все же... Но он не думал, что она сгорела: прошло уже столько дней! Может, это насчет "Пробы"? Усов повеселел, на работу можно сегодня не идти, а сходить в пивной бар...
- Да вы садитесь, Владимир Александрович, - Скорик в упор разглядывал Усова, и когда тот, не выдержав взгляда, отвернул лицо и сел, Скорик сказал: - Мы проверяли ваш торг, сигналы поступили, - Скорик бил по невидимой цели, наперед предполагая, что она есть: он знал по опыту, что с баз воруют, тащат левый товар и реализуют в сговоре с торговлей. - Вы из каких районов возите овощи?
Усов почувствовал, как в животе что-то холодно шевельнулось, словно жабу проглотил, а шея горячо взмокла. "Все, где-то мы погорели! - тоскливо подумал он. - Но где?.." - И на вопрос Скорика перечислил районы области, из которых возили овощи...
Еще минут пятнадцать Скорик потрошил его расспросами о луке и помидорах, огурцах и капусте, выяснял, какие магазины обслуживает база. Усов вздыхал, утирал пот, ему казалось, что в пересохшем рту язык разбух и мешает говорить.
- Хорошо, Владимир Александрович, мы к этому еще вернемся, а сейчас взгляните-ка сюда. - Скорик снял газету, покрывавшую стол. Под ней оказалось штук десять фотографий: те, что принес Агрба, и одна приложенная Скориком, где был изображен Лагойда. - Владимир Александрович, тут есть кто-нибудь, кто вам знаком? Посмотрите внимательно, - Скорик взял новый бланк допроса.
Усов, как бы ощутив передышку, быстро привстав, склонился над снимками, суетливо забегал глазами по лицам.
