- Давненько.

- Друзья?

- Ну как сказать... Вроде приятели, - Лагойда был в сиреневой сорочке, рукава закатаны, сильные руки поросли до локтя светлыми волосами. Во время разговора он поглаживал правой рукой левую, порой обнажая под волосами красивую татуировку - попугая, сидевшего на кольце. Заметив взгляд Скорика, накрыл попугая ладонью. - Баловство.

Это была не мальчишеская неумелая татуировка, а исполненная профессионалом.

- Вы не знаете, когда Назаркевич вернулся из Богдановска: в тот же день или на следующий? - спросил Скорик.

- Вот этого не знаю.

- У Вячина в кооперативе есть телефон?

- Телефон-то есть, только самого Вячина нет. В командировке.

- Где?

- В Польше.

- Давно уехал? Надолго?

- Уехал... - Лагойда задумался, - по-моему, в прошлый четверг. Завтра-послезавтра должен вернуться.

- Как думаете, Юрий Игнатьевич, кто может занять место Кубраковой?

- Это уж не моя забота! Не вникаю.

- Я в том смысле, что кто-нибудь лелеял такую мечту?

- Мое дело - энергетическое хозяйство, а в сферы Кубраковой я носа не совал, мне это, как говорят, до одного места.

- До лампочки? - подмигнул Скорик.

- Можно и пониже.

- Раз так, тогда и закончим.

- Я провожу вас.

- Спасибо, не надо. Я найду дорогу...

Около пяти вечера Скорик позвонил на квартиру Кубраковым. Трубку взял брат:

- Можете приезжать. Я подготовил маму. Только вы постарайтесь без особого усердия. Сами понимаете ее состояние, - не стесняясь, предупредил он.

- Постараюсь. Я ведь к вам не в гости с балалайкой собираюсь, - в тон ответил Скорик.

- Понятно, понятно. Приезжайте...

Скорик увидел то, что и ожидал в этом доме, построенном в начале века: большие комнаты, потолки почти четыре метра, в углах изразцовые печи с подведенным газом, высокие окна с овальными фрамугами.

Кубраков усадил его на стул, сказал:

- Посидите, я позову маму.

- Одну минутку, Александр Павлович, - остановил его Скорик. - Я не собираюсь делать обыск, просто хочу осмотреть комнату Елены Павловны, письменный стол и задать несколько вопросов вашей маме. Не исключаю, что мне еще раз придется наведаться в комнату Елены Павловны для более тщательного осмотра, - избежал он слова "обыск". - Я предварительно позвоню.

- Нас здесь не будет. Я забираю маму к себе в Сокирцы, пусть поживет у меня какое-то время. Я дам вам ключи от квартиры, ключи сестры.

- Доверяете? - улыбнулся Скорик, стараясь расположить хозяина к непринужденному разговору.

- У нас воровать нечего.

- А если мне надо будет что-нибудь изъять? Без вас и понятых не смогу.

- Позвоните мне в Сокирцы заранее, я приеду.

- Куда звонить?

- Я райвоенком в Сокирцах.

- Александр Павлович, ваша сестра умела плавать?

- Очень хорошо. Она ведь родилась на Волге, в Саратове...

- Как зовут вашу маму?

- Ольга Степановна.

- Пожалуйста...

Седая, с бледным осунувшимся лицом, в длинном байковом халате, она показалась Скорику сейчас много выше, нежели тогда, на кладбище. Села напротив, положив белые старческие руки на стол, сцепив пальцы, но дрожь в них унять не могла.

- Ольга Степановна, простите мое вторжение, но что поделать, - такая служба, - начал Скорик. - Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Она согласно кивнула.

- Ольга Степановна, не жаловалась ли вам Елена Павловна в последнее время, что кто-то ей угрожает или преследует?

- Нет. Ее нельзя было преследовать. Она была добрый отзывчивый человек и никому плохого не могла ни пожелать, ни сделать, - тихо сказала старуха.

- Не была ли угнетена чем-нибудь?

- Нет. Наоборот. Из Германии Леночка вернулась веселая, возбужденная... Вы считаете, что ее убили? - спросила вдруг.

- Ничего определенного сказать пока не могу. Но постараемся докопаться до истины, - шаблонных фраз было не избежать. - Ольга Степановна, у вас лично нет подозрений в отношении кого-либо?

Она долго молчала, потом произнесла:

- Мне всегда был неприятен Назаркевич, хотя я никогда его не видела. Но Леночка говорила, что все неудачники неврастеники. Она считала его неудачником, и полагала, что он когда-нибудь сорвется.

- Что она имела в виду?

- Не знаю.

- В Богдановск Елену Павловну отвозил Назаркевич. Вернувшись, он не позвонил вам, что Елена Павловна осталась там еще на день, может передал какие-нибудь ее слова?

- Нет. Он вообще сюда никогда не звонил.

- Я могу осмотреть комнату Елены Павловны?

- Идемте, - встал сидевший все время молча Кубраков. - Ты иди к себе, мама, ложись...

Комната Кубраковой скорее напоминала коридор - длинная, с одним окном. Изразцовая печь. В углах потолков залегли пыльные тени. На темном скрипучем паркете лежал затертый, грязно-зеленого цвета ковер. Тахта, простой платяной шкаф, стул у письменного стола, на стене потускневшее зеркало. Впечатление такое, что это - случайное жилье, что большую часть времени обитатель проводит вне стен.

Присутствие Кубракова сковывало. И все же Скорик довольно скрупулезно перебрал бумаги на столе. Но и здесь, как и в кабинете Кубраковой в институте, - ничего личного, все служебного свойства. Хотелось порыться в ящиках письменного стола, но Скорик решил сделать это в спокойной обстановке, когда Кубраков с матерью уедут в Сокирцы. Перекидной календарь он все же решил полистать. Нашел только одну интересную для себя запись: на страничке за 20-е мая было написано рукой Кубраковой "Вячину". "Календарь надо будет потом изъять официально", - подумал Скорик и сказал:

- У меня все, Александр Павлович.

Кубраков проводил его до двери, вручил ключи...

16

Верно говорят: одной рукой узел не завяжешь, поэтому не следующий день в кабинете криминалистики у Войцеховского они собрались вчетвером: Войцеховский, Агрба, Скорик и Щерба. До этого Скорик успел побывать у Кубраковых, застал их уже садившимися в машину. Он показал им очки, привезенные Джумой. Мать и брат опознали их, Елена Павловна привезла их из Италии, заплатила большие деньги. На вопрос Скорика, какое зрение было у Елены Павловны, мать сказала, что дочь очками пользовалась только при чтении и во время работы, обычно же очков не носила, левое стекло +4,5 диоптрии, правое +5. На обратном пути Скорик заехал в "Медтехнику". Там проверили и подтвердили: левое стекло +4,5, правое +5. И еще восхитились оправой, такой никогда не видели, суперновая, на руках потянет тысячу рублей, заверили, что в систему "Медтехники" такой товар не поступал...