Стрига со вздохом встряхнулся, отодвигаясь от по-прежнему призывно мерцающего монитора, с хрустом потянулся, пару раз шлепнул по клавишам, ставя компьютер на ''Спящий режим'', и пошел готовить обед, он же ужин, на себя и находившихся в капсулах Тота и Созерцателя.

Готовка — дело ответственное... кому как не Стриге это знать, ведь 200 с лишним лет он ел лишь изготовленную своими руками пищу! Впрочем нет, первые годы жизни на Земле он изредка наслаждался великолепно приготовленными блюдами из безразмерного мешка, лакомился сладостями и выпечкой, ел фрукты и овощи, а также овощные и фруктовые салаты и супы, угощался колбасами и копченостями, пил молоко голубых коз, позволял себе сыр, мед, вишу... и все это время учился готовить сам, изо всех сил пытался достичь идеала, который воплощала для него приготовленная руками Иримэ еда. Ему пришлось тяжело и конечно за четверть века, пока окончательно не истаял запас готовых блюд в мешке, он не научился... научился лет за 50. Благодаря предусмотрительности тех, кто отправил его в этот мир, у него хватало сухофруктов, овощей, приправ, а также много чего еще, что напихали в мешок запасливые Драконы, но все же главным поставщиком продуктов для него стал местный лес, тайга — Стрига с благодарностью брал ВСЕ, что давала ему тайга и превращал ее щедрые дары сначала в сносную еду, затем в обычную, потом в неплохую, в хорошую и наконец, спустя десятилетия, в великолепные блюда, попробовать которые не отказался бы и самый придирчивый гурман. К тому же от года к году, от десятилетия к десятилетию, от века к веку совершенствуя свое мастерство в готовке, он убивал не двух, а целых пять зайцев: кормил себя, разнообразил свою во многом очень скучную жизнь, убивал бесконечное время, не давал себе сойти с ума, занимая свой разум столь интересным делом, ну и таким образом чтил Иримэ, как бы извинялся перед ней за свое давнишнее небрежение к ее немалым кулинарным талантам.

Перво на перво ''Приносящий рассвет'' сходил за картошкой и луком. Картошка — почти незнакомый для него корнеплод... Тем интересней было с ней работать! Стрига не торопился и тщательно перебрал все имеющиеся клубни, понюхал-пощупал и остановился на трех наиболее понравившихся. Взялся за лук. О! Тут ему было полегче — в отличие от картошки с луком он дело имел, в основном с черемшой и некоторыми другими подобными ей дикоросами, хотя немного знал и репчатый лук: умел его чистить-жарить-парить-варить... а так же садить, растить, копать.

*

Здесь следует остановиться и пояснить, откуда у ''Приносящего рассвет'' такие познания: через десять лет после переноса на специально подготовленной делянке в самой глухой тайге Стрига посадил репчатый лук, не земной, а лук Серединного мира, кроме лука посадил чеснок, вурм, сельдерей, парум, репу, шарум, помидор, по-пру, морковь, укроп, пшеницу и овес — все растения мира, из которого он пришел. Разумеется он не по собственной инициативе решил заделаться огородником, а постоянно сверяясь с подробнейшими инструкциями выполнял запланированный эксперимент — Айнон желал знать, как приживутся все вышеперечисленные растения на Земле (страховался, перепроверяя более чем успешный опыт Эленандара и Тота с ралгуном ). Целый сезон Стрига провел на одном месте, охранял свой маленький опытный огород от внешних угроз в виде птиц и грызунов, в то время как создавший магический щит амулета не позволял биоматериалу вирт-мира покинуть пределы делянки. Опыт оказался более чем успешный — выросло все, включая пшеницу и овес! Выросло здоровым, в положенный срок и такого же размера и вида как в вирт-мире. После того как Стрига собрал первый урожай... он безжалостно уничтожил делянку, не просто уничтожил, а приложил все силы, чтобы уничтожить все до последнего ростка и корешка, в конце для верности залил перекопанную землю кислотой и использовал гранату с уроном холодом. Вновь действовал столь жестко не по собственной воле, а до последней запятой выполняя инструкции Великого друида. В результате Стрига заполнил несколько страниц в одной из многочисленных тетрадей и обзавелся некоторым дополнительным, весьма пригодившимся ему в дальнейшем запасом лука, чеснока, овощей и зерна. Больше подобный эксперимент он никогда не проводил.

*

Придирчиво отобрав большую, крепкую луковицу, Стрига присоединил ее к клубням картофеля и отнес свою добычу на кухню, положил в раковину, помыл, но чистить пока не стал, а сперва приготовил себе место для готовки, надел фартук, чтобы не испачкать одежду, сходил и вытащил из тайника безразмерный мешок. Все остальное, что понадобилось ему для готовки включая посуду, разделочную доску и пару ножей, достал из безразмерного мешка. Каждый добываемый из сумки предмет или продукт был памятен Стриге, каждый из них вызывал волну воспоминаний, иногда почти незаметный гребешок, а бывало целый мощный прилив...

Ножи. Один большой, прямой, без острия, с широким лезвием и крюком на задней стороне, другой более компактный, с острым кончиком, пригоден для более ювелирной работы. На голомени каждого из них нанесено несколько рун. Ножи пришли с ним из Серединного мира и все 200 с лишним лет верно служили ему для приготовления еды, не сломались, не заржавели, не затупились (за два века Стрига точил их раза три не больше), прекрасно справлялись с костью, мясом, отлично пластали жилы и сухожилия, великолепно потрошили самых разных рыб, рубили-строгали всевозможную зелень, выковыривали орехи из шишек — хорошие ножи, не просто ножи, а верные друзья и соратники по кулинарному искусству!

Разделочная доска. Широкая и массивная, но при этом удивительно легкая, по кромке идет резьба в форме дубовых веток, три переплетенных языка пламени образуют удобную рукоять. Доску эту Стрига сделал больше ста лет тому назад из уцелевших остатков не до конца сгоревшего дерева. Удивительно, но все деревья вокруг упрямо торчащего пня сгорели дотла, до ломкого пепла под ногами, а он каким-то невероятным образом сумел частично уцелеть в самом центре многодневного пожара! Стрига тогда решил, что столь необычная древесина заслуживает лучшей участи чем сгнить или превратиться в трухлявый бесполезный пень. Благодаря стараниям заготовки не сдавшееся огню дерево продолжило жизнь множеством полезных вещей, в том числе вот этой покрытой искусной резьбой доской для мяса.

Пузатый керамический горшок с крышкой и ступка с пестиком. Как и давнишнюю доску горшок Стрига сделал сам, но не сто, а примерно семьдесят лет тому назад, сделал из собственноручно накопанной глины, смешанной с таким же собственноручно добытым песком и обожженной в одноразовой, изготовленной специально для этого дела земляной печи. На белый свет горшок появился не один, а в дружной компании еще восьми товарищей-близнецов. Впрочем нет, не восьми — лишь два из девяти горшков пережили обжиг. Единственный выживший тогда брат горшка треснул 20 лет тому назад, этот же исправно служил до сих пор. Крышки для обоих горшков Стрига изготовил отдельно пару месяцев спустя. Что же касается ступки с пестиком, то их заготовка... нашел, точнее подобрал во время бушевавшей в Сибири гражданской войны начала 20-ого века: японским союзникам адмирала Колчака сильно не понравились несколько докторов и медсестер, лечивших партизан и большевиков — во время расстрела японцы упустили брошенный в кусты медицинский саквояж, а Стрига его потом нашел и унаследовал несколько находившихся в нем полезных вещиц, в том числе сносу не знавшую ступку для приготовления микстур.

Небольшой пучок трав. Предназначенные для готовки травы Стрига собирал не абы где, а уже давно отметив несколько наиболее подходящих для сбора мест — неизвестно почему, но травы, собранные в этих особенных местах, обладали более высокими вкусовыми свойствами и были полезней чем где-либо еще (''Приносящий рассвет'' так и не смог разобраться в чем тут дело, просто использовал эту особенность).

Мешочек каленых кедровых орешков. А вот орешки Стрига собирал всегда и везде при первой возможности, точно также использовал любой привал, чтобы очистить от скорлупы три-четыре-пять десятков штук. В настоящий момент в недрах безразмерного мешка находилось примерно двести килограмм кедрача, десятая часть уже без скорлупы.