«Я же не такая. Как такое могло произойти?! Нужно выбираться отсюда как можно скорее, пока он не проснулся.»

Я сползла с кровати, стараясь, чтобы матрас не двигался. Болела не только голова, между ног всё ныло, и матка отзывалась лёгкими спазмами. Ощупав себя рукой, я поняла, что разрывов и крови нет, уже хорошо. На полу валялась одежда, я, ползая на четвереньках, стала искать свою. Первым на глаза попало платье, белое пятно на тёмном полу, а вот в поисках белья пришлось повертеться.

Сидя на полу я кое-как оделась, и наконец предприняла ещё одну попытку встать. Снова головная боль, тошнота, но я смогла устоять на ногах, держась за тумбочку. Мой пиджак лежал на кресле, там же была и сумочка. Проверив, что телефон и кошелёк на месте, я надела туфли и пошла к двери. Сзади послышалось движение, я обернулась, открыв дверь и в последний раз взглянула на мужчину, лежавшего в кровати, он сел, обхватив голову руками и повернулся на звук открываемой двери. Наши глаза встретились всего на секунду, и я закрыла за собой дверь.

Я не помню, как покинула злосчастную башню, помню только лишь о том, что меня страшно тошнило. Все мои силы уходили на то, чтобы удержать в себе выпитое ночью. Но едва выйдя из башни, я бросилась искать туалет, ближайший нашёлся у станции метро. Очистив желудок, я почувствовала себя чуть лучше. На входе в метро купила бутылку минералки без газа и стала по глоточку пить.

В телефоне несколько пропущенных от мужа, и сообщение от Анны. Я не стала ей писать, сразу решила позвонить.

– Да. – после третьего гудка, она взяла трубку. – Мэлл, ты куда пропала? Саймон всю ночь мне названивает.

– Я здорово перебрала и осталась ночевать в какой-то гостинице, не хотела домой в таком виде показываться.

– Ты в порядке?

– Да, я в порядке. Ты можешь сказать Саймону, что я уже еду, что ночевала у тебя?

– Конечно.

– Спасибо. – и я отключилась.

И следом я набрала мужа.

– Ты совсем охринела?

– Прости меня, пожалуйста, не ругайся, я просто перебрала вчера и осталась у Анны. – заторопилась я выложить своё враньё, как можно скорее. – Мне правда очень стыдно, я давно н пила, так глупо получилось.

Он просто отключился, чувствую, ждёт меня неделя бойкота и молчания. Это хуже, чем ссоры – наказание молчанием. Постоянно чувствуешь себя виноватой, порой даже не понимая в чём. Это тяготит. Лучше бы наорал на меня, выплеснув всю злобу за раз, а не отравлял меня ею день за днём, пока она не забудется среди рутины. Но я люблю его, дорожу им. Наша семья держится на нём.

Придя домой, я не застала там ни мужа, ни дочь. Что ж, так даже лучше. Я растворила себе лекарство от похмелья в стакане воды, выпила его и отправилась в душ. Одежду в стирку, побольше геля для душа, и вода погорячее. Выглядела я отвратительно, бледная, тени под глазами, губы, чуть ли не синие. На груди пара засосов, на бедре синяки от пальцев, Боже мой, что же я натворила!

Я надела штаны и футболку. Надо бы поесть, но кусок в горло не лезет. Тогда я просто залезла в кровать и уснула. Проспала до самого вечера. Меня разбудил звук открываемой двери и голоса моих родных.

– Видишь, мама уже дома. – это были Саймон с Элис.

– Я к маме. – весело крикнула Элис.

Далее послышался звук бегущих по паркету маленьких ножек. Распахнулась дверь, и в ореоле бесконечной энергии и радости влетела моя дочь. Лучик солнца, в моей пасмурной, угрюмой жизни.

– Привет мамочка! Ты ещё болеешь?

– Привет котёнок. Нет, я не болею, мне просто не очень хорошо, мама отравилась плохими ролами.

– Хочешь пиццу? Мы с папой купили твою любимую, специально для тебя.

– Спасибо большое, моё солнце. Пойдём на кухню, там и поедим вместе пиццу.

Саймон был на кухне, выкладывал продукты в холодильник, пицца лежала на столе.

– Ты как? – спросил он с улыбкой.

– Лучше бы я поехала вчера домой. – вполне искренне сказала я.

– Ну не знаю, мы отлично провели вечер и без тебя, правда Элл?

– Да, мы с папочкой гуляли, потом готовили мороженное с фруктами и йогуртом, а потом смотрели мультики до поздна.

– Здорово, хоть кому-то было хорошо.

Мы закончили этот вечер поедая пиццу и строя планы на завтрашний день. Я была рада, что Саймон на меня не злился, одним камнем с души легче. Но сверху давила огромная каменная плита вины и стыда за измену, которая вряд ли когда-нибудь станет легче. И эту ношу мне нести всю оставшуюся жизнь, ведь я никогда не смогу признаться мужу в своей ошибке. Это разорвёт нашу семью, разрушит всё, что мы строили семь лет, я не смогу этому позволить произойти.

Этой ночью я спала в штанах и футболке, сославшись на то, что мне холодно. Саймон только обозвал меня мерзлячкой и выключил свет. Сейчас я была рада тому, что мы не часто занимаемся сексом. Как-то после рождения Элис, наши ритмы замедлились, и мы спокойно могли неделями обходиться друг без друга. Хотя порой меня это сильно бесило, особенно в ПМС, я частенько в эти дни закатывала ссоры на тему «Ты меня не любишь, поэтому не хочешь.». На что муж отвечал полнейшим игнором, что бесило меня ещё сильнее. Но, как только гормоны успокаивались, мы занимались любовью и всё забывали, по крайней мере до следующего ПМС.

Я ещё с неделю играла мерзлячку, пока не сошли засосы и синяки на ноге частично исчезли. С каждым днём, вернее ночью, ко мне возвращались воспоминания с той пятницы. Клуб, танцы, веселье, парень, выпивка, жаркие страстные поцелуи в такси, и секс в гостиничном номере. Это было похоже на сцену из фильма. Нет, в жизни так не бывает, не бывает такой бурной страсти. Мне даже казалось, что этого не было на самом деле, может это моя больная фантазия рисует мне картины маслом в ярких красках?

На этой недели произошло ещё кое-что. Мне на электронную почту пришёл абонемент в спортзал, находящийся в одной станции метро от моего рабочего офиса. Оказывается, я его оплатила в ночь пятницы, будучи в лоскуты. Как только сумела правильно указать адрес электронной почты, ума не приложу. Что теперь с этим абонементом делать?

– Как что? – не поняла Анна, когда я ей рассказала. – Тебе давно пора заняться чем-то, кроме работы и семьи. Это полезно, не только для здоровья, но и попу подкачаешь, Саймона порадуешь.

– Он не заметит, даже если я себе сиськи накачаю. – засмеялась я. – Хотя нет, заметит, по дыре в бюджете.

– Ходите вместе, после работы. А Элис пусть бабушка забирает из сада.

– Ну не знаю. У меня как минимум нет спортивной формы.

– Это отговорки. Зайди после работы в магазин и купи форму. Тут главное начать, а дальше само затянет.

– Ладно, попробую.

После работы я заскочила в магазин спортивной одежды, купила легинцы, майку и кроссовки для зала, то, что посоветовали. Надеюсь эти деньги не на ветер. Как минимум я должна отходить три месяца и износить форму в лоскуты, тогда от этого всего будет смысл.

Саймон не поддержал идею Анны ходить в зал вместе. Он надо мной посмеялся, мол куда мне старушке в зал? Мужчин пугать своим целлюлитом?

На самом деле, целлюлита во мне не много, может чуточку на бёдрах. В моём 42 размере целлюлиту не разгуляться. Я от природы мелкая и стройная. Тонкая талия, даже беременность её не испортила, плоский живот, круглая попа и двоечка грудь. Да, ноги я свои чуть запустила, сидя в офисе по восемь-десять часов, да и дома валяясь на диване. Надеюсь для моих ног ещё не всё потеряно.

– Это я то старая? Мне только 28 исполнится через полгода, а вот ты на целый год меня старше! – возмутилась я.

– Зато я красавчик, и идеален во всём.

– Да, папа самый красивый! – поддакнула мужу Элис, подбегая, чтобы поцеловать его.

– А мама? – спросила я.

– И мама. – дочь подбежала ко мне, чтобы тоже поцеловать.

– Разве что, среди мужчин. – проворчал муж, за что получил подушкой по голове.

На следующий день на работу меня сопровождала небольшая спортивная сумка с одеждой и полотенцем. Сегодня пойду открывать для себя мир фитнеса.