Дарина

– Иди-иди, – подтолкнул в спину распорядитель торгов. – И руки опусти. Представь, что ты на пляже.

Он издевательски хохотнул.

«Ради Женьки. Я должна», – проговорила я про себя и вышла на сцену.

Темный зал, подсвеченный красным, три подиума с шестом. Мой – тот, что посередине. Я задрала голову, прошла к нему, стараясь не смотреть на собравшихся. Вслед за мной шел распорядитель. Он подал мне руку, помогая забраться, и оповестил в микрофон.

– Изюминка нашего вечера. Невинная, прекрасная, покорная Дарина. В вашей власти не день, не два, а целый год. Детка, покрутись.

Я неуклюже потопталась на месте, поворачиваясь спиной,  снова лицом. Хотелось убежать, провалиться сквозь землю или хотя бы прикрыться, но я повторяла про себя снова и снова: «Ради Женьки. Женьке нельзя в тюрьму. Он должен учиться. Он гений. Он сможет вырваться».

Распорядитель продолжал говорить, но я его не слышала. Лишь когда он объявил начальную стоимость шикарного лота, я невольно стала фокусироваться на мужчинах в зале, которые поднимали руки.

Какая разница? Нужно смириться, что мой первый раз будет с жутким и, скорее всего, не самым приятным человеком. Кто из приличных мужчин станет покупать себе любовницу на год? Да еще  девственницу. Он точно будет извращенцем или педофилом. Я в свои девятнадцать едва ли выгляжу совершеннолетней.

За меня предлагали цены действительно не самые приятные личности. Лиц я не видела, но хватало и смутных очертаний огромных животов. Они свои члены видят, наверно, только в зеркало.

Меня затошнило. Я постаралась абстрагироваться и не представлять свой первый раз.

Год, всего лишь год, Дарина. Это не так много. Я потерплю. В конце концов, озвучивают такие суммы, которые полностью покроют расходы на взятки и адвоката. Он говорил, нужно пять миллионов, а за меня уже давали десять.   Десять процентов заведению. Хо-хо, да я отлично заработаю.

Отвлекая себя этими нелепостями, я продолжала следить глазам за мужчинами, которые делали ставки. Желающих становилось все меньше. Очень скоро в торгах остались двое. Сухой, как богомол, старик со скрипучим голосом и жирный боров. Эндокринолог и Депутат – обозвала я их. Сама не знаю, кто хуже. Слезы застилали глаза, я зажмурилась. Распорядитель подбадривал повысить еще, а подиум стал крутиться, показывая меня снова со всех сторон.

Я сжала кулаки, закусила губу, натянула нервы, окаменела, отстранилась. Так и буду жить следующий год. Всего лишь год. Не так и много.

Эндокринолог поднял руку, и Депутат саданул кулаком по столу, за которым сидел. Я выдохнула.

– Двадцать четыре миллиона – раз, – проговорил распорядитель.

– Двадцать восемь, – рявкнул Депутат, не заботясь правилами о поднятой руке.

– Тридцать, – тут же откликнулся Эндокринолог.

Даже в темноте я разглядела его усмешку на изрезанных морщинами губах. Стало жутковато. Если Депутат, похоже, хотел просто трахать меня, то в холодной улыбке старика было намного больше, чем банальный секс. Это же БДСМ-клуб. Даже думать не хочу…

– Тридцать – раз. Тридцать – два, – бодро затараторил распорядитель, видя, как Депутат уходит в сердцах. – Тридцать миллионов рублей…

– Пятьдесят, – услышала я спокойный голос откуда-то со стороны.

Повернув голову, увидела мужчину у двери. Он стоял, привалившись к косяку, скрестив руки на груди. Кажется, жевал зубочистку.

– Антон Михайлович, – обратился распорядитель к Эндокринологу, провоцируя того на ставку.

Но старик поднял руки, скрипуче проговорил:

– Пас.

– Пятьдесят миллионов – раз. Пятьдесят миллионов – два. Пятьдесят миллионов – три. Продана Кириллу Салманову.

Аплодисменты.

 Я взглянула на Эндокринолога, который теперь прятал за улыбкой разочарование, а когда посмотрела на дверь снова – того, кто меня купил, уже не было.

Распорядитель уводил меня со сцены за руку, словно невменяемую. Я действительно с трудом соображала. Кто меня купил? Откуда он взялся? Сразу предложил цену почти в два раза больше. Кирилл Салманов. Он не участвовал в торгах. Словно мимо шел, и тут, бах, распродажа. Дай, думаю, куплю себе любовницу.

Бррр…

Я в очередной раз заставила себя не думать. Сейчас нужно иметь трезвую голову, как никогда. Будем деньги обсуждать. Я почти не удивилась, увидев в кабинете распорядителя адвоката Жени. В конце концов, именно он озвучил мне сумму взяток и его персональных услуг, если я хочу вытащить брата. Он же и посоветовал, как и где быстро заработать космическую для меня сумму.

– Сергей Иванович, – поприветствовала я его,  словно мы каждый день встречались тут, и я регулярно щеголяла прозрачным лифом и  трусиками.

– Дариночка, – заулыбался он и протянул руки.

Обнять меня хочет? Серьезно?

– Это лишнее, – проговорила я, стараясь звучать уверенно и выглядеть достойно. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации.

– Вещички твои, – кивнул на мою сумку распорядитель. – Ну-с,  поговорим о деле, да?

– Само собой, – тут же откликнулся адвокат.

Очевидно, он именно для этого здесь и ошивался.

– Итак, – распорядитель присел за стол, даже не дожидаясь, когда я оденусь.

Не знаю, что унизительнее – стоять посреди зала почти голой или натягивать джинсы перед мужчинами, которые смотрят на меня, как на чемодан с деньгами. Или на кусок мяса, который можно продать. Женщину, а тем более человека или, упаси боже, личность они во мне точно не видели.

– Я могу часть суммы получить на карту, а часть наличными? – решила я взять деловой тон, раз уж вид подкачал.

Сергей Иванович приподнял бровь, а распорядитель раскатисто засмеялся.

– А ты шустрая, деточка. Полагаешь, у нас тут безналичка в ходу? Бухгалтерия, налоги, все дела.

Я вспыхнула и пожала плечами, наконец, натянув джинсы на задницу. Теперь смеялся и Сергей. Накинув и кое-как застегнув рубашку, я присела на диван. Один бог знает, что было на этой обивке, но стоять, как на выставке,  мне не хотелось еще сильнее.

– Итак, детка, давай про деньги и твою долю.

– Да, Дарин, про деньги, – поддакнул адвокат.

Я вся обратилась в слух.

Распорядитель пустился в пространственные объяснения, стал выделять проценты клубу, посреднику, за простой зала, на неустойку девицам, которые пропустили день работы, даже ндс приплел. Я нормально считаю, но уже к середине сбилась. Стало понятно, что разбогатеть мне не удастся. Но, когда в итоге была озвучена сумма для меня в пять миллионов,  не выдержала.

– Да вы шутите?! – воскликнула я.

Распорядитель прищурился.

– Не надо кричать на меня, девочка.

Его глаза блеснули недобро. Он встал из-за стола и пошел на меня, как ледокол Красин.

– Воу, дружище, остынь. Она же девчонка глупая, – вступился за меня Сергей Иванович, вставая между нами. – Дарина, на минуту.

Он вытолкал меня за дверь, толкнул к стене в коридор.

– Ты сдурела? Забыла, где находишься?

– Но вы же меня просто ограбили, – зашипела я на адвоката.

– Как ты заговорила, – хохотнул он. – А хотела просто денег для брата достать. Но теперь услышала сумму, и проснулась жадная стерва, да? Угомонись, девочка. Ты не представляешь, как тебе повезло. Салманов, он даже не доминант. Побалуется и выгонит тебя через месяц-другой. А брата твоего я вытащу, как и обещал. Будешь возмущаться или распустишь язык, пожалеешь.

Я вжалась в стену, чувствуя, как трясутся поджилки. Вспомнились лицо Эндокринолога и досада Депутата.  Стало жутко. Я смутно понимала, что такое БДСМ. По большей части знания об этой субкультуре почерпнула из пресловутых «Пятидесяти оттенков».

– Кто он? – спросила я осипшим голосом, – этот… Салманов.

– Биржевой игрок, аналитик, брокер. Пару лет назад сделал удачный прогноз, сорвал неприлично большой куш. А потом еще и приумножил последующими выгодными вложениями. Баловень судьбы, одним словом.