где буден нет и жизни прозы.
В волшебный мир я улечу,
простите и не обессудьте,
и если вдруг я замолчу,
то вы свидетелями будьте,
как я стремилась в синеву.
Но возвратиться не желаю,
здесь дышит все весной, весной,
и здесь пчелой я добываю
своих стихов нектар земной. 1972
ЖИЗНЬ ВЕТРОМ СТРАСТИ МЫСЛИ РАЗБРОСАЛА
Жизнь ветром страсти мысли разбросала,
но жив в душе отца святой завет,
я верила в него и сердцем знала -
каркасом станет боль прожитых лет.
О, сколько я с собой проговорила,
о, сколько я поведала себе!
И в том теперь свою черпаю силу
не покоряться дурочке-судьбе.
Она меня хотела обездолить,
и душу в душный спрятала чулан,
чтоб круговертью буден обезволить,
забросить, смять, я ж поняла обман -
навстречу зорям распахнула окна,
навстречу ветру распахнула дом,
тоска была лишь серой пылью плотной,
и смыта очищающим дождем. 1972
ТЫ СУТЬ ПОСТИГ И ВОСКРЕСИЛ
Ты суть постиг и воскресил
свою мечту волшебным словом,
и то, чем жил, и то, кем был
и грезишь о сонете новом.
Но отчего же ты, поняв,
земную грусть, земную радость,
печали трепет не уняв,
веселия не славишь сладость.
В восторге грусть, слеза в строках,
во всем скорбящее раздумье,
печали голуби в руках
сияют бледным полнолуньем.
Твоя извечная тоска
в твоем извечном пониманье -
хоть ты поэт, но коротка
жизнь в этом куцем мирозданье. 1972
ТИШЕ ,ЗВУКИ, ЛУЧШЕ СПИТЕ...
Тише, звуки, лучше спите,
тьма пришла из-за угла,
хорошо бы мне приснилась
семицветная дуга.
Удивительное диво -
все во сне, как наяву -
если в жизни сиротливо,
или день несет беду,
сон тревожный и печальный
из глубинной кладовой
создает первоначальный
и размытый чуть слезой
образ странный, образ дивный,
и бежим мы от него,
он с красивостью картинной
настигает и берет
мягкой лапой, нежно душит
или просто задушил,
знойный ветер слезы сушит
или душу осушил.
Кончено. И снова утро.
Слава богу! Это сон.
Вновь рассвета перламутр,
Днем не встретится ли он. 1972
ГОЛУБОЮ ГОЛУБИЦЕЙ
Голубою голубицей
или розовой зарей,
иль волшебною синицей,
иль весеннею водой
ты привидишься, приснишься,
постучишься, подойдешь,
летом красным ты девицей
васильки вплетаешь в рожь.
Засверкаешь талой ледью
и под горку побежишь,
в осень лиственную медью
зеленелость окропишь,
пропоешь о песне спетой,
а не спетой зародишь
птенчиком, мечтой согретым,
песнь, что рвется в неба тишь.
Расплескаешь волны снова,
обовьешься, закружишь,
Колокольчиком стозвонным
трелью леса задрожишь,
повторишься иль явишься
в новом пурпуре горя,
надо мною наклонишься,
слово-зернышко даря.
Окрылив, неси повыше,
что за радость эта высь.
Я лечу над жизни крышей,
крылья мне -- мечта и мысль. 1972
УШЕЛ, КАК СДАЛСЯ
Ушел, как сдался,
и не оттого ли,
что предпочел мгновенность душной боли,
небытия чернеющие дали,
борьбе, быть может, с ханжеской моралью.
Но ты певец! Свободный, страстный, гордый,
влюбленный в Рус и до конца народный.
Рожденный светлым заревом рассвета,
вспоенный росной мглой и синью лета,
Воспевший с нежностью и мудростью прекрасной
свою Россию, край весенний, ясный,
осеннюю золотогривость рощ
и скорбь народа, и народа мощь.
И слово каждое -- любовь твоя и мука,
Строка -- отрады ширь или признанье друга,
бессмертьем мысли напоен твой стих,
и очень горько, что так рано стих.
И ухарство кабацкого греха
как не простить за радость, боль стиха! 1972
ЛИСТЬЯ РАЗНОСИТ...
Листья разносит,
песни приносит,
мудрая зрелостью
нежная осень.
Все, что весной
примечталось рассветом -
осенью плод,
расцветающий летом.
В этой печали
песня и ласка,
чудом природы
навеяна сказка:
золотолистая,
в пряном приволье,
в хмели сосновой,
в стоцветном уборе,
рядишься огненной,
желтой и красной
песня прощанья -
осенняя сказка. 1972
ЛЕТО -- МЯТА
Лето -- мята! Как это здорово
Ароматом травы и цветов
Заполняет и душу, и голову
Человек, жизнелюб, острослов.
Речка Гордыль, деревня Язвицы
Вас влюбленный воспел поэт;
И большой я узнала разницы
Между Волгой и Гордылью нет. -
Волга статью и ростом вышла,
Молодица с широкой душой,
Темпераментом Гордыль брызжет,
Может, дед был турецким пашой?
И черемух метелится россыпь
По оврагу над жилкой реки,
И медвяная нежная осыпь
Вместо Бокова пишет стихи.
Он мудрец, тот, что травами лечит,
Добрым словом берет в полон,
Запеваньем пчелиного вече
Стих его переполнил дом.
Наводнил ароматом летним,
Хоть на улице холод, гадь.
Иван-чая принес букетик,
Кашек розовую благодать.
Самый ты современный волшебник
(Извините, что я на ты).
Боков! Ты для меня учебник
Понимания красоты.
Только очень, мне очень жалко,
Что исправить огрех не смогу -
Лето -- мята, пять лет на
прилавках,
Я ж прочла только в этом
году. 1972
ОБЛОМАЛО СОЛНЦЕ ЛУЧИКИ
Обломало солнце лучики
О свинцовых туч щиты,
(Солнце обломало лучики
О свинцовых туч щиты)
Осень землю перемучила,
Чинит зимушка мосты:
То ледком затянет лужицы,
Проседь заплетает в дождь,
Вот и лист последний кружится,
Речку обнимает дрожь.
Если вдруг проглянет солнышко,
Как в окошко между туч,
То увидит леса колышки
И в слезах запрячет луч. 1972
САМОНАДЕЯННОСТЬ-СЕСТРА САМОДОВОЛЬСТВА
Самонадеянность -- сестра самодовольства.
И вот наказана -- мне поделом пришлось:
Я непонятным называла свойство,
Что одержимостью влечения звалось.
И вот сама, как в стане одержимых.
О, чувство и слов -- мой добровольный плен:
Ты боль и радость, ты необъяснимый,
С тобой не страшны ни судьба, ни тлен.
С тобой познала: мирное пространство
И буден мерный, четкий метроном.
Нам жизнью выдаются лишь авансом, -
