Она вошла в помещение вальяжной походкой, молодая, крепкая, упругая, с чёрными как смоль волосами по плечи, перевязанными банданой, золотыми крупными кольцами в ушах и маленькими – в брови и ноздре, кожаной жилетке на голое тело, едва сдерживающей бугорки аппетитно выглядывающей груди и свободных штанах из лёгкой ткани. Дополняли образ широкие полусапожки из замши, украшенные диковинными перьями, на мой взгляд, слишком вульгарно. Но на вкус и цвет…

Этой юной феминистке на вид можно было дать не больше восемнадцати, однако держалась она свободно и даже в какой-то степени нагло, виляя бёдрами, о которые билось оружие в ножнах – два коротких кривых кинжала и что-то вроде миниатюрного меча.

Не спеша, она лишь мельком одарила Лею ничего не выражающим взглядом, а сама направилась и к без того напрягшемуся парню, осмотрев его как товар в супермаркете, вплоть от срока годности до внешних показателей качества.

– Хорош. Беру. – сообщила она после, повернувшись к старухе, а та лишь коротко кивнула.

Лея собиралась бурно возразить, но тут голос подал сам «объект» обсуждения.

– Прошу прощения, дамы, но у меня есть возражения на этот счет!

«Повержен, но не сломлен» – так, кажется, говорят?

Разбойница надменно хмыкнула, одарив его презрительным взглядом как золотом, и выгнула бровь дугой. А старуха опять сплюнула под ноги. Никаких понятий о чистоте и гигиене!

– Говори! – приказала воинственная молодуха.

– Я буду разговаривать с вашим старшим. – в надменности и Зеленоглазый, оказывается, мог не уступать. – Кто у вас здесь главный?

– ГлавнаЯ. – поправила его разбойница. – Я, то есть. Никаких мужчин, никаких разговоров о мужчинах. Ясно?

– Но я – мужчина! – попытался возразить пленник.

– Вот именно! – довольно закончила воинственная брюнетка. – А потому права голоса здесь не имеешь. И тут же обратилась к напарнице. – Приступай, Офелия…

Кажется, старушка только и ждала этого мига. Она подскочила к парню так быстро, как будто ей было на вид совсем не под девяносто, и направила на него свой деревянный посох. Наконечник в виде волка тут же озарило голубое сияние, а Зеленоглазый болезненно поморщился.

Однако уже в следующий миг кандалы на его руках раскрылись, и он рухнул на колени, больно ими ударившись. А бабуся начала читать какое-то заклинание, от которого у Леи волосы встали дыбом, так вкрадчиво и зловеще звучал её голос. Сияние на конце посоха всё возрастало, оно словно удерживало парня на полу, и он не мог подняться, только зло сверкать своими красивыми зелёными глазами.

– Немедленно прекратите! – закричала Лея, вновь оказавшись возле парня и даже пытаясь закрыть его собой.

– Имя! – не обращая на девушку никакого внимания, потребовала старуха, и источник силы, исходившей от посоха, стал ещё насыщеннее.

Лея даже почувствовала исходивший от него жар, но продолжала, как могла, закрывать от него парня. Главная же разбойница, сложив руки на груди, не спешила вмешиваться, наблюдая за представлением с ехидной улыбочкой.

– Лея, пожалуйста… – девушка почувствовала, как губы парня почти что вплотную припали к её уху, и мурашки поползли по коже о этого прикосновения, но вкрадчивый шёпот едва слышно произнёс. – Назови его первой, чтобы они не смогли им воспользоваться. Айсен, моё имя Айсен…

И увидела уже знакомое облачко пара, только теперь оно выбралось изо рта Зеленоглазого.

«То-то же, – подумалось девушке, – а то не скажу, не буду».

– Имя!!! – вновь завопила старуха, а жар от посоха накалился до предела, что стало совсем горячо. – Говори, или я убью вас обоих!

– Да Айсен его зовут! – крикнула девушка.

– А её – Лея! – вторил ей парень, довольно сощурившись. – Теперь нет у вас власти над нами! Руки прочь!

Кажется, до разбойницы только сейчас дошёл смысл происходящего, и недовольство озарило её лицо мрачным гневом.

Старая Офелия прекратила свою экзекуцию, растерянно уставившись на «начальницу».  А та, медленно виляя бедрами, подошла к всё так же сидящим на полу парню и девушке. Но сначала взглянула на провинившуюся ведьму.

– Ты же сказала, девчонка не знает его имени?! – грозно произнесла она.

– Она и не знала, когда попала сюда. Клянусь, я видела все её воспоминания! Она не знала!

– Вон с глаз моих! – распорядилась разбойница.

– Как скажешь, Грета. – засуетилась старуха, ковыляя к выходу. – Как скажешь…

И теперь взор её обратился к Айсену, минуя Лею:

– Думаешь, я без власти над твоим именем не смогу сделать это? – насмешливо и всё же как-то слишком зло произнесла она. – Я получаю всё, что мне надо! Всегда! Когда захочу!

Разве что ножкой не притопнула – та ещё избалованная девица.

– И ты будешь моим, обещаю! Но сначала я разберусь с твоей подружкой!

С этими словами она ухватила Лею за воротник куртки, а когда Айсен попытался помешать ей, Грета ударила его наотмашь так, что он отлетел к стене. И тут же в подвале как по волшебству очутились две разномастные девицы разбойничьей наружности, что надвигались на парня пуленепробиваемой стеной.

Даже Айсен при их виде нервно сглотнул.

Кажется, на этот раз они крупно влипли.

***

 Грета тащила Лею куда-то по извилистому каменному коридору, всё так же крепко держа её за воротник куртки одной рукой, другой же сжимала подхваченный где-то факел, и девушка в таком положении едва за ней поспевала.

– Куда мы идём? – жалобно спросила Лея, не надеясь получить ответ.

– Скоро узнаешь! – пообещала ей разбойница, скрежетнув зубами.

И вскоре они оказались в какой-то скромной каморке, бедно обставленной разномастной мебелью и заваленной каким-то хламом. Только здесь Грета выпустила её из цепкой хватки, и Лея смогла осмотреться по сторонам. Хотя смотреть тут было, прямо скажем, не на что.

– Где мы? – машинально спросила Лея.

– В моей спальне, разве не видно? – огрызнулась разбойница, и полезла в деревянный шкаф, чтобы извлечь оттуда графин с какой-то мутной белой жидкостью и давно не мытый стакан.

Потом, не раздумывая, плеснула в него содержимое графина и опрокинула его себе в рот одним махом, не поморщившись. И не закусывая.

Лея скривилась, догадываясь, что это могло быть. Понтикка*, никак иначе. Или что-то вроде этого.

Подумав, Грета плеснула ещё, но в этот раз протянула стакан девушке, что испуганно замахала руками, отказываясь.

– Нет, я не буду это пить!

– Пей,  я сказала! – Прикрикнула Грета на неё. – Не бойся, не отравлю. Хотя, какая тебе разница?! Ведь я собираюсь тебя убить!

Лея поморщилась от её слов и ядрёного запаха пойла в стакане.

– Зачем тебе это? Мы могли бы договориться…

Чёрные глаза разбойницы гневно блеснули.

– Я сказала, пей! Иначе разговора не будет!

Властная героиня, похоже, привыкла, что всегда и все во всем ей подчиняются. Ну что же, стоило подыграть.

И Лея, пытаясь не отставать от разбойницы, тоже выпила свою порцию мутной жидкости, едва не умерев на месте.

Горло и внутренности обожгло настоящим огнем, а глаза полезли из орбит, и Лее казалось, что вот-вот она превратится в огнедышащего дракона.

Девушка смешно замахала руками, призывая помощь, а Грета, поняв ее по-своему, вновь потянулась к страшному графину.

– Ещё? …

Лея отчаянно замотала головой, и до той, наконец, дошло, чего она так отчаянно добивается. Вновь полезла в шкаф, извлекла оттуда сушёные мясо и фрукты.

Девушка, не стесняясь, начала заталкивать всё это себе в рот, и когда жар от неизвестного пойла слегка прошёл, она спросила охрипшим, слегка надорванным голосом:

– Как ты только пьёшь это? …

Разбойница равнодушно пожала плечами..

– О чём хотела перетереть?

Кажется, градус в крови совсем не изменил её самочувствия. А вот у Леи загорелась кровь и появилось красноречие.

– Насчёт мужчин. За что вы с ними так?! Я понимаю, есть отдельные экземпляры…

– Здесь это не обсуждается. – начала свою шарманку Грета. – Мужчины – наши враги и точка.