Часть вторая

Последний жрец

Он сидел за столом в небольшом трактире, коих полно разбросано по стране. Не спеша потягивал вино и внимательно осматривался по сторонам. Дело близилось к вечеру и со всех концов деревни к трактиру пробирался народ, решивший отдохнуть от дневных забот за кружечкой эля или стаканом вина, да послушать различные новости, принесённые путниками из всех уголков страны.

Его зелёные глаза, левый в обрамлении трёх шрамов, не упускали из виду ни малейшей подробности происходящего в большом зале. Если бы кто-то задумал посмотреть в темный угол, то увидел бы сидящего там мужчину с темно-русыми волосами, собранными на затылке при помощи тёмной ленты. Мощные предплечья, выглядывавшие из рукавов чёрной рубашки, и широкие плечи наводили на мысли о недюжинной силе их обладателя. Чёрные шерстяные брюки заправлены в высокие сапоги из мягкой кожи. На поясе, что висел на спинке стула, находились ножны с палашом с широким клинком и потертой рукоятью. Широкий, чуть изогнутый кинжал был закреплён параллельно поясу. Завершили описание два пистолета, без чеканки и украшений.

В этот момент в двери трактира вошли два человека. Трудно было представить пару более контрастную.

Один из них не выше пяти футов. Худощавый, с чёрными глазами и перебитым на сторону носом. На губах косой след от удара саблей. Обширная лысина венчала его череп, но на затылке красовался хвост иссиня-чёрных волос. Такого же цвета были его бакенбарды. Сетка морщин на лице говорила о весьма почтенном возрасте. Одет он был в кожаные штаны и кожаный же дуплет, на плечи накинут тяжёлый плащ. Пояс отяжелел под весом четырёх пистолетов. Над плечами виднелись рукоятки двух сабель. В руках мужчина держал длинное ружье, с богатой позолотой и искусной гравировкой.

Второй был лет на двадцать моложе своего спутника и возвышался не только над ним, но и над всеми в зале. Соломенно-желтые волосы разметались по лицу, рыжая густая борода аккуратно подстрижена. Того же цвета вислые усы заплетены в косички. Глаза, цвета штормового неба, внимательно осматривали помещение. Объёмные плечи и огромный живот скрывала безрукавка, позволяя всем присутствующим рассмотреть причудливые татуировки, змеящиеся по могучим рукам. На поясе висел широкий тяжёлый меч и топор с короткой рукояткой. В правой руке гигант держал большой мешок, в котором находились пожитки товарищей, в том числе порох и пули. В левой руке он держал ружьё, того же типа что и у его друга, но не столь богато украшенное. На этой же руке недоставало мизинца и безымянного пальца.

Через весь зал они прошли к угловому столику, который занимал зеленоглазый.

Первым заговорил гигант, он поинтересовался, можно ли им составить компанию благородному господину. Он говорил по-английски, с весёлой, но беззлобной насмешкой. Зеленоглазый приветливым жестом указал на лавку по другую сторону стола. Они уселись, и коротышка благоговейно установил свое ружье у стены, всё время что-то неразборчиво бормоча.

– Благородный господин должен простить моего друга, – искоса посматривая на коротышку пробасил великан, – если бы можно было, он бы давно уже женился на своей золочёной палке, – и смачно расхохотался.

– Не слушай его Изабелла, – обращаясь к ружью произнёс его спутник, – у него выросло всё кроме мозгов.

После этих слов он повернулся к мужчине напротив, встал и протянув руку представился:

– Марио Карлос Фернандо, можете звать меня просто Марио. А это Изабелла, – указал он на ружье, – не делает осечек и бьёт без промаха.

Зеленоглазый тоже поднялся чтобы пожать руку новому знакомому.

– Данте, – представился он.

Всё еще сидевший великан снова расхохотался:

– Данте?! – повторил он заливаясь смехом, – Данте! Это имя подходит тебе также как мне платье английской королевы!

Встав он протянул свою широченную как лопата руку:

– Торстейн, – сказал гигант.

Несмотря на шесть футов роста, глаза Данте упирались в подбородок этому наследнику викингов. Обменявшись костедробильным рукопожатием они опустились за стол.

Заказав вёдерную баклагу пива, пару бутылок вина, головку сыра, хлеба и двух зажаренных гусей, Марио обратился к Данте:

– У нас с товарищем, – кивок в сторону Торстейна, – есть к вам одно предложение.

– С чего вы взяли что оно меня заинтересует? – зеленоглазый плеснул себе ещё немного вина.

– А вы выслушайте нашу историю, дорогой сэр, – оторвавшись от возлияний произнёс гигант, – Марио, поведай нашу повесть.

– С чего же начать? – задумался Марио, – ах да! Пару лет назад, во время нашествия грызунов, почти весь край лишился своего урожая, но не эта деревня. До этого мор скота опустошил хлева соседних поселений, в этой не захворала даже курица. И подобных примеров много, казалось на этой деревне лежит благодать Божья, – Марио мелко перекрестился на католический манер, – Живи и радуйся. Но у этой медали, есть и вторая сторона. Каждый год, в преддверии языческого праздника Самайн, спаси нас Пречистая Дева, – кастилец вновь осенил себя крестным знамением, – пропадает маленькая девочка, не старше семи лет. И именно в эти же дни исчезает настоятель здешней церкви. Местные старики утверждают, что ему сотни лет, и он обосновался здесь ещё до прихода христиан, – так закончил Марио и выразительно поглядел на Данте.

Тот перевёл взгляд с испанца на северянина, потом обратно и громко рассмеялся.

– Вот до чего доводят разговоры с ружьём, – обратился он к Марио, потом взглянул на Торстейна, который в одиночку опустошил баклагу, – а вам, благородный господин, я советую меньше налегать на горячительные напитки, а то ведь можно и драконов увидеть.

Данте встал и начал собирать свои вещи.

– Погоди еще немного, мой добрый друг, – изрёк Торстейн, Данте опустился на стул, – Самайн уже послезавтра, а вчера пропала дочь мельника, малютка шести лет. И настоятель, собрав небольшую процессию, во всеуслышание объявил, что завтра собирается в путь. Якобы по делам братства.

Зеленоглазый внимательно осмотрел друзей.

– Даже если история правдива, а не плод больного воображения, – негромко сказал он, – с чего вы взяли, господа, что я вам буду помогать?

– У нас есть ещё одна история, мой зеленоглазый брат. Марио, – обратился к спутнику северянин.

– Три года назад, мы очутились в небольшом городке, что стоит на границе Чёрного леса. В тех краях ходила байка о старом демоне, что обитает в замке неподалёку. Мы решили проверить её правдивость. Но когда мы добрались до городка, нам сказали, что туда отправилась молодая девушка с местным проводником, и мужчина с зелёными глазами. Левый глаз в тюрьме из шрамов. Вскоре девушка вернулась и рассказала историю о смерти монстра и падении замка, и о своём неожиданном спасителе. Около двух лет назад мы пробирались к проклятому перевалу, недалеко от Женевы. Его, якобы, старожил монстр. Путники там пропадали регулярно. Но там уже побывал тот же человек, со шрамами вокруг зелёного левого глаза. И после этого, перевал сделался безопасен. И совсем недавно мы были во Франции, недалеко от Кале. Там был старый дом, называемый Стенающим. Молодёжь доказывала свою храбрость входя туда на ночь, поутру, девять из десяти отправлялись по домам, а десятый исчезал навсегда. Призрак, без сомнений. Но…

– Но вот, – продолжил Данте, – опять появился мужчина с зелёными глазами и призрак исчез?

– Вместе с домом, – весело фыркнул Торстейн, – наверное к постройкам у него какие-то счёты. И вот, в краю где происходит что-то странное, мы встречаем мужчину. Вот глаза, а вот и шрамы. Неужто совпадение? – шутовски удивился здоровяк.

– Вы отлично подготовились господа, – Заметил зеленоглазый. – в таком случае, поохотимся?

– А как же, – проворчал Торстейн и опрокинул в себя еще одну кружку эля.

***

Выследить процессию серой братии оказалось нетрудно, они шли не скрываясь. Шли в течении всего дня. Ближе к вечеру вошли в небольшой лесок, примерно с милю двигались на юг, затем свернули на запад и вскоре вышли к небольшой овальной поляне, вытянутой с востока на запад. Западный край плавно поднимался и вдавался, подобно заливу, в каменистый пригорок. У его подножия покоился каменный стол-алтарь, бессчётные века и прихоти погоды сделали его практически гладким, стерев многочисленные символы, некогда украшавшие его. К алтарю вели четыре ступени, вырубленные в каменистом теле холма. За алтарем, спиной к холму, стоял жрец. Он сменил серую монашескую рясу на белый балахон, распустив абсолютно белые волосы по плечам. На нижней ступени, спиной к алтарю, стояли четверо монахов, на них оставались бесформенные сутаны. В тени опущенных капюшонов не было видно лиц. Остальные присутствующие, что присоединились по дороге, остались в одних набедренных повязках. Тела их были расписаны причудливыми рисунками, в руках они держали короткие копья и короткие тяжёлые мечи.